Убер выпрямился.
– Кого его? – спросил спокойно.
– Лётчика.
На лице Убера не дрогнул ни один мускул.
– Какой ты интересный человек, Таджик. Ты действительно все это знаешь или у тебя талант угадывать? А?
– Так что насчет Лётчика?
– Мне нравится этот разговор, – сообщил Убер в пространство. – Но ты прав, брат Таджик, на прямые вопросы лучше давать прямые ответы.
Он выпрямился.
– У меня есть вопросы к Лётчику, это верно. Но обсуждать я их буду с ним, а не с тобой. Прости, брат Таджик. Что до тебя, просто царь, – Убер повернулся к Ахмету. – Ты можешь пойти с нами. Только до станции метро. Годится? Если да, кивни.
Ахмет нехотя кивнул.
– Выполняешь все мои приказы, тебе ясно?
– Да.
– А еще… – начал Убер.
– Тихо вы! – прикрикнул Комар громким шепотом. Он встал, настороженный и злой. – Не слышите, что ли?
Все переглянулись, замерли. Тишина. И тут… Герда покосилась на стакан с водой, стоящий на полу. Она только собиралась выпить свою порцию…
Вода в стакане дрогнула.
Опять толчок земли. И снова по поверхности воды побежали круги. Только уже сильнее.
– Сюда кто-то идет, – сказала Герда. – Кто-то очень большой.
На улице стемнело, но свет все равно резал глаза – когда двадцать лет привыкаешь к полумраку метро, даже далекий отсвет солнца кажется прожектором.
Огромная фигура помедлила, повернулась. Подняла длинную ногу – с некоторым даже изяществом – и с грохотом опустила на следующую машину.
Хлопок. Стекла вылетели, как от взрыва. Осколки рассыпались по мостовой, по ржавым машинам, отскакивали от стен домов.
Компания невольно пригнулась. Спрятались в здание обратно.
– Изысканный бродит жираф, – пробормотал скинхед. – Слушай, а что он делает?
Таджик пожал плечами. Снова раздался треск лопающихся стекол. Резкий, словно выстрел.
– Нет, не жираф. Это такой Бармалей, – сказал Убер. – Верно?
Таджик подумал и кивнул. Пожалуй.
– Что? – Герда пыталась понять, что сообразили эти двое. Вообще, они уже начали ее раздражать – с самого начала похода. Особенно Убер. Голубоглазый и бритый. – О чем вы вообще говорите?
– Вот эта длинноногая жирафа – вылитый Бармалей из книжки Чуковского. Он бегает по Африке и кушает детей. Гадкий нехороший жадный Бармалей. А Танечка и Ванечка… Кстати, почему он жадный? Не делится с другими, сам всех детей кушает?
– Убер!
– Чего сразу Убер?
– Не отвлекайся!
Убер почесал резиновый затылок.
– Проблема в том, что в книжке Бармалея одолели с помощью другого страшного монстра. Крокодила, которого привела горилла.
Герда остро пожалела, что при ней больше нет медицинской сумки с деревянным молотком для анестезии. Сейчас бы молоток ох как пригодился.
– Убер, извини за личный вопрос – ты сумасшедший?
– Ага, – сказал Убер, словно это само собой подразумевалось. – Только вот крокодила, который будет на нашей стороне, у нас нет. А без крокодила мы рискуем закончить жизнь в желудке у этого чудовища, – скинхед почесал затылок. – Хмм. Вот всегда так – когда крокодил нужен, его фиг достанешь. Закон Мерфи.
– Может, просто переждем? – Герда помедлила. – И он уйдет?
Компаньоны переглянулись.
– Хотелось бы верить, – сказал Комар. – Но…
Глухой удар прозвучал гораздо красноречивей любых ответов.
Он замолчал.
– Ой, не царское это дело – морды бить, – протянул Убер. Он, не отрываясь, смотрел на то, как Бармалей крушит машины. Бух, бум, бу-дых. – Красавчик просто. И самое смешное, он по ходу, идет именно за нами. Что будем делать?
Компаньоны притихли.
– Уведем его за собой, – сказал Комар.
– Дело говоришь, брат, – Убер оказался рядом, поднял автомат. – Только вот куда?
– В Исаакий.
– Широко мыслишь, – оценил Убер. – Стратег. Лбище. Мастодонт мысли! Наполеон извилин! Но для начала предлагаю все же осилить этот мост.
Мост Белинского. А за мостом справа – Большой цирк.
От кислорода даже подташнивает временами. Комар вгляделся. Огромное открытое пространство – весь путь от здания, через набережную, на мост, и дальше через площадь. Если кто-то их заметит, уйти будет трудно. Почти невозможно.
Слева за мостом – зеленое здание в пять этажей, надпись «Фреш». Как раз напротив цирка.
– Может, туда? – предложил Комар. Скинхед посмотрел, кивнул.
– Хорошая идея. Сейчас быстро переходим мост, и – бежим под козырек. И в парадную. Или через окно.
Комар почесал лоб. Потом все же спросил:
– А если Бармалей за нами погонится?
Убер пожал плечами.
– Тогда вам не повезло.
– Нам?! Ээ… а тебе?
– А я буду вас оплакивать. Представляешь, как это грустно?
До поры до времени все шло гладко. Компания перебиралась, прячась за ржавые машины и за углы зданий, пока вдалеке Бармалей задумчиво крошил «вольвы», «мазды», «лады» и прочие гордости довоенного автопрома. Делал он это бессистемно, угадать, какая машина будет следующей, было сложно.
Но в какой-то момент все изменилось.
Бармалей застыл. Потом двинулся по улице к компаньонам. Словно задался целью познакомиться поближе.
И вдруг ускорил чудовищные шаги. Теперь сомнений не осталось – Бармалей видел людей, считал их добычей. Черт.
– Кто сдохнет, того я лично найду и отпизжу, – пообещал Убер. – Имейте в виду. Вперед!
Они побежали.
Бег через мост. Тяжелое дыхание. Бармалей не отставал. От грохота его шагов сотрясалась земля, отпадали куски штукатурки, кирпичи, отваливались ржавые водосточные трубы. С грохотом лопнуло чудом до того уцелевшее окно.
Убер и компания бежали.
Перед мостом монстр замедлил шаг. Остановился…
Потом вдруг помчался, набирая скорость. Нет, река не стала ему помехой. Комар видел, как под тяжестью шагов Бармалея дрожал мост, обрушивались вниз камни. Грохот, всплески.
Компаньоны бежали со всех ног, но монстр их быстро настигал. Неумолимо, методично.
Вот он уже в нескольких метрах позади. Герда бежала, не помня себя. Боже, боже, боже. Если ты есть…
Бармалей возвышался над беглецами, как башня. Бух! Комар развернулся и на ходу выстрелил из дробовика. Побежал дальше.
Бармалея это не остановило. Вряд ли выстрелы могли ему сильно повредить.
Вот он уже рядом. Нога поднимается, нависает над несчастным азиатом…
В последнюю секунду Таджик рванулся в сторону. Бармалей замедлил ход, остановился на несколько мгновений. Кажется, он выбирал, за кем следовать – за группой или за одиноким беглецом. И вдруг пошел вдогонку за одиночкой.
– Таджик, куда?! – заорал Убер.
Таджик свернул вправо, побежал к зданию Большого цирка. Бармалей не отставал. Огромные ноги-столбы, казалось, вот-вот нагонят и раздавят несчастного азиата, но тот продолжал бежать.
Бармалей нагонял.
– Надо его отвлечь! – заорал Комар.
Убер остановился и закричал монстру, замахал руками. Все было бесполезно. Остальные тоже остановились – кричали и махали руками. Убер выстрелил из автомата. Еще раз.
Но Бармалей уже настигал Таджика. Почти настиг…
В последний момент Таджик резко свернул – и Бармалей проскочил мимо. Бух. Бух. Земля под подошвами вздрогнула. Пока монстр колебался, Таджик рванул вперед. Добежал до входа в цирк, помедлил секунду и – Герда выдохнула – заскочил внутрь.
Бармалей сделал еще два шага, потоптался у крыльца – в сомнении. Постоял рядом.
– Дела-а, – протянул Убер. Повернулся к компаньонам: – А вы чего уставились? Живо прятаться, дармоеды!
Заветный козырек. Комар почувствовал себя так, словно у него вырвали легкие. Дыхание стало расплавленным свинцом. Воздух шипел и умирал под ребрами.
Они ввалились в парадную, бегом поднялись на второй этаж. Из окон понаблюдали, как уныло бродит вокруг цирка неприкаянный Бармалей. Задумчиво, медленно переставляет ноги-столбы…
«Гадкий, нехороший, жадный Бармалей».
Опустился туман, и в дымке Бармалей казался совершенно неопасным. Он стал словно еще выше, так, что его голова таяла в туманной пелене, растворялась. Это казалось жутковатым сном наяву. И просто нужно проснуться, открыть глаза – и монстр исчезнет.
Комар поморгал, ущипнул себя сквозь химзу. Не помогло.
Призрачное чудовище медленно переставляло ноги – и не уходило.
Они ждали полтора часа, два… на третий Бармалей, видимо, соскучился. И исчез. Комар моргнул. Миг – и нет его. Как это возможно?! Сколько Комар не вглядывался в пелену тумана, монстра нигде не было видно. Неужели ушел? Тогда почему Таджик не возвращается? Что с ним могло случиться?
Убер поставил Комара наблюдателем, остальным махнул: отдыхайте. Ахмет огрызнулся, но скинхед не обратил на бывшего царя никакого внимания. Уселся у стены, прислонившись спиной – рядом с Комаром. Время тянулось.
Прошел еще час. Так скоро и рассветет. Комар зевнул. Словно это было командой, Убер открыл глаза.
Скинхед покрутил головой, разминая шею. Со стоном потер плечо – занемело. Повернулся и встал рядом с Комаром, вглядываясь в сторону цирка.
– Спроси у жизни строгой, какой идти дорогой, – пропел Убер в задумчивости. – Куда по свету белому отправиться с утра…. И если с другом худо, не уповай на чудо… – он резко кивнул, оборвал песню. – Давай-ка сходим за ним. Давненько я в цирке не бывал.
Комар выпрямился.
– Мы все?
– Как насчет прогулки наедине? Комар, ты готов?
Тот кивнул. Скинхед повернулся к Герде.
– Мы идем за Таджиком. Вы ждете нас здесь, – сказал Убер. – Засекай время. Если через два часа не вернемся, уходите к Адмиралтейке. Герда, постарайся не сильно приставать к простоцарю. А ты, простоцарь…
– Задолбал уже со своими шутками, – огрызнулся Ахмет.
– Хорошая фамилия, – одобрил Убер. Потом вздохнул – совершенно искренне: – Прямо даже жаль, что сейчас нет времени поиздеваться над тобой как следует.
Ахмет отвернулся. Сидел теперь невозмутимый и злой. Руки у него были связаны за спиной.