Комар помедлил.
– О-очень полезное слово.
– А я про что?
Чудовищный грохот. Они подняли головы. На глазах разваливалась сложнейшая акробатическая конструкция, простоявшая двадцать долгих лет. Отрывались канаты, падали тяги и стойки. С грохотом обрушилась на манеж ржавая бочка, из нее разлетелось по зрительному залу блестящее конфетти. Несколько штук, крутясь, опустились на головы компаньонов.
– Эффектно, – только и сказал Убер.
Шум за спиной стал громче. Нарастал, как волна. Комар обернулся, затем посмотрел вперед. Сердце бешено стучало, словно от сильной боли. Увиденного ему хватит до конца жизни, это точно.
Особенно, если этот конец наступит прямо сейчас.
Живая пищащая волна вливалась через форганг на манеж. Красное затапливалось серо-черным.
– Охренеть, – сказал Убер.
Серая пищащая волна хлынула на манеж и растеклась по трибунам.
Шум разбудил крыс. Компаньоны оказались между двух огней.
В следующий момент они увидели того, кто выбил дверь.
– Блядь! – заорал Убер. – Чтоб я так жил! Крыса-клоун!
Комар вздрогнул и побежал быстрее. На какой-то миг он оглянулся. Ну, Убер как всегда – преувеличивает. Ничего такого.
Крыса не крыса, но что-то огромное, белесое, бесформенное, с желтыми и красными пятнами. Похоже на очень большого и уродливого человечка, нарисованного ребенком. И оно приближалось.
– Вот эта навозная туша – клоун?! Мне уже смешно! – закричал Комар. Адреналин хлестал в кровь.
– Подожди, это ты еще его шуток не слышал.
Крысы затопили манеж, перехлестнули через край. И теперь крысиная волна поднималась наверх. Комар, обмирая от ужаса, видел, как коричнево-серые зверьки карабкаются по лестницам и креслам.
Чудовищу крысы тоже не понравились. Оно заворчало. «Ино! Ино!». Взмахнуло рукой (или что у него там?) – и несколько разорванных крысиных тел полетело через всю арену.
– Блин! – завопил Убер, чуть не оступившись на очередном грызуне.
Крысы бежали теперь, обгоняя компаньонов. Видимо, им тоже не нравилось чудовище.
– Почему мы бежим вместе с крысами?! – завопил Комар. – Я ненавижу крыс!!
– А я, блин, откуда знаю?! – завопил Убер, расшвыривая ботинками серые тела. – Спроси у них сам! Зачем они бегут вместе с нами?!
Долго так продолжаться не могло. Рано или поздно они выдохнутся, их настигнет чудовище. И сожрет.
Или сожрет миллион крыс. Приятная перспектива, что и говорить.
– Ох ты, – Комар вдруг замер, словно соляной столб. Достал книжечку и начал лихорадочно листать. Руки дрожали. «Где же я это видел?»
– Блин, Комар! Нашел время! – Убер не понял, но тоже затормозил. Бросился к приятелю.
– Вот же, вот. Смотри. Важнейшая примета: нельзя переступать через барьер манежа…
– Да? И что будет?
Комар замолчал. «Нет, ерунда, – подумал он. Это всего лишь суеверия. – Но, ведь остальные приметы сработали, верно?»
– Так что там?!
– Примета гласит: нельзя переступать через барьер манежа. Кто это сделает, останется в цирке навсегда.
– Ну, пиздец. Доигрались. А почему сразу не сказал?
– Забыл.
Волна крыс, убегая от клоуна, помчалась навстречу компаньонам – огибая манеж уже по часовой стрелке. Писк, шум, гам, шевеление тысяч и тысяч крысиных тел. Паника.
Свернуть было некуда. Разве что вниз, к манежу? Но там крыс еще больше. Позади компаньонов ворчало и топало, с треском раздавливая кресла, нечто огромное и жуткое. Они бежали.
– Вот теперь ты точно ничего не забыл?! – закричал Убер на бегу.
Лицо Комара перекосилось.
– Еще семечки нельзя лузгать.
Убер даже остановился, повернулся к Комару.
– Блядь! Ты так шутишь, что ли?!
– На той стороне…
– Что?!
На противоположной стороне зрительного зала крысиная волна поднялась от манежа и образовала черно-серое облако. И это облако теперь двигалось навстречу Комару с Убером, яростно пища. Комар начал замедляться…
Убер схватил его за плечо и заставил бежать вперед. Прямо на крыс. Комар закрыл глаза, снова открыл.
– Я не… могу…
– Беги!!
Этот кошмар и не думал заканчиваться.
– Падай! – заорал в следующий момент Убер. – Ниже голову, придурок!
– Что? – Комар, парализованный ужасом и омерзением, видел только крысиные глаза, горящие злобой. Тысячи тысяч крыс смотрели в эту секунду на него, Федора Комарова, неудачника, единственного выжившего…
Все они собирались его сожрать.
Убер с разгону ударил его плечом, опрокинул на пол. Потолок мелькнул перед глазами Комара, в следующий миг Убер накрыл голову владимирца собой…
И тут их настигла крысиная волна.
Комар, ничего не видя, орал и бился. Но Убер держал крепко. Тяжесть навалилась, живая, пищащая, страшная.
Волна крыс пробежала по ним. Прокатилась катком. Комар решил, что умер и попал в ад – хуже этого не было ничего. Даже Леди… даже она…
(поиглаем?)
Касание маленьких лапок. Тысяч и тысяч маленьких лапок.
– Нееееет! – завопил Комар. – Ааааа!
А потом все закончилось. Убер поставил его на ноги, встряхнул.
– Соберись, тряпка!
Комар смотрел. Впереди крыс не было. Он прошел сквозь самый страшный кошмар своей жизни – и остался жив.
«Хотя, – подумал Комар, – не факт, что в здравом рассудке».
Убер покачал головой. Одежда на нем была вся в лохмотьях, верхний слой полиэтилена превратился в мелкое кружево из пленки. И только второй слой – плотный брезент химзы, – спас их обоих.
– Эх, ты, Комар. Нельзя стоять на пути у крысы, когда она ищет спасения. Она пройдет сквозь тебя. Прогрызет тебя насквозь, без проблем. Нужно уступить ей дорогу.
– Они… они, – губы Комара тряслись. Слезы текли из глаз, сопли из носа, и он ничего не мог с этим поделать. Расклеился, как маленький. Ладно, под противогазом не видно. Волосы до сих пор стояли дыбом под резиновой маской. Зубы стучали, руки ходили ходуном.
– Все, – сказал Убер. Комар сел – ноги не держали, слезы текли и текли. – Все, все. Все хорошо, все кончилось.
– Ете-тива? – спросил за его спиной писклявый голос.
Скинхед замер. Сгорбился, словно под огромным грузом. Комар увидел, как дрогнули плечи Убера.
Паника, понял Комар. Я пережил самое страшное, теперь очередь Убера. Он смотрел в резиновое лицо напарника, в круглые стекла окуляров. За спиной Убера шевелилось белое, с яркими рыжими пятнами.
«Клоун. Это точно клоун».
Комар собрался. «Страх прошел сквозь меня и ушел, а я остался. Убер помог мне, теперь моя очередь».
Друзья так поступают. Вернее, друзья поступают именно так.
– Подвинься, брат, – сказал Комар негромко. Поднялся во весь рост. – Теперь моя очередь.
– Ино-ино-ино, – бормотало чудовище. – Ино.
– Чего ино? – спросил Комар. Поднял автомат. В следующее мгновение ему стало не до разговоров.
Комара какая-то сила приподняла над землей и швырнула в сторону. Время замедлилось. С высоты полета Комар с интересом наблюдал, как проплывают под ним красные кресла. Кое-где искусственная кожа слезла с деревянной основы, торчали пучки грязной ваты. Кто-то оставил бумажный колпак на сиденье. Кто-то оставил пластиковую бутылку колы.
В следующий момент он врезался в кресло. Бух.
Больно. Комар застонал, перекатился на спину.
– Эй!
Комар открыл глаза, с трудом проморгался. Потом поднял руки и стер пыль с окуляров. Над ним стояла знакомая фигура скинхеда.
– Блин!
Убер нагнулся над Комаром.
– Э, брат. Ты вообще как себя чувствуешь?
– Полная… полундра.
Скинхед опешил.
– Это еще что значит?
– Поздно… дергаться, уже уебали.
– Шутит он, – одобрительно сказал Убер. Потом мгновенно развернулся, вскинул дробовик к плечу, нажал на спуск. Бух!
Передернул помпу. Кувыркаясь, вылетела блестящая гильза. Убер прицелился…
В следующее мгновение у него из рук выдернули дробовик. Чудовище поднесло его к носу и понюхало. Затем пренебрежительно отбросило оружие в сторону. Твою же мать. Комар понял, что сейчас будет, и сжался, закрылся руками. Дробовик ударился прикладом и выстрелил. Ба-бах! Выстрелом разнесло часть крыши, на манеж посыпались куски кровли. Дробовик, дымясь, упал на пол.
Убер пригнулся. Поднялся.
– Ну, ты… клоун! – скинхед шагнул в сторону, повел плечами, точно собираясь драться. Голос его дрогнул. – Пообщаемся?
Чудовище заворчало. «Ино-ино».
– Знаешь, кто такие клоуны? – спросил Убер ласково, глядя на него снизу вверх. – Это взрослые наркозависимые мужики, разодетые как трансвеститы из ада.
– Убер? – Комар поднял голову, ошалело затряс ей. Что это было?! – Убер… я сейчас…
– Ты там лежи, не выебывайся, – негромко сказал Убер, не поворачивая головы. – Видишь, у нас тут с приятелем разговор.
Клоун оскалил огромные кривые зубы. Желтые и страшные.
– Да ты прям красавчик, – одобрил Убер. Шагнул навстречу, заслоняя Комара. – Маникюр сам делал или помогал кто?
– Аси-ся, – проворчало чудовище.
– Чего-о?
– Ино! Е-те-тива!
Убер некоторое время стоял, замерев – словно его огрели по затылку. Потом осторожно сказал:
– Асисяй, ты?
Чудовище заворчало.
– Ино!
– Кино, что ли? – скинхеда вдруг озарило. – Комар, прикинь, это же…
– Ино! – потребовало чудовище, надвинулось на Убера. Эта пародия на клоуна казалась нелепой, но пугала до чертиков. Чудовище нависло над Убером.
– Детектива, ирод! – закричал Убер. – Детектива!
Чудовище замолчало. Наклонило голову набок.
– Е-те-тива!
– Кино!
– Е-те-тива! – скинхеда вдруг подняли и втиснули в стену. Огромная лапа чудовища, казалось, сомнет Убера к чертовой матери. Комар вскочил… упал на пол… отбитые ноги не держали.
– Любовь!! – заорал притиснутый к стене скинхед. Чудовище медлило. Затем вдруг отпустило Убера – тот рухнул на пол – и отодвинулось.
Тишина. Где-то вдалеке слышен писк тысяч крыс.
Чудовище повернулось к компаньонам, и… Комар не поверил глазам. Пошло прочь.