– Это работает, только пока сосуд не завершился.
– Так… не завершай… – буркнула, уже понимая, что не всё так просто.
– И что же я буду делать вне мира без сосуда? – хохотнул Фьярин. Так идумала, что соберётся бежать. – Там нет свободной магии.
Он решил, что на этом наш разговор окончен и повернулся, чтобы продолжить путь, но я была другого мнения.
– Забери мою магию, – выдохнула, подлетая ближе. – И сосуд забери, мне не жалко. Он много даст. Да и перерабатывать ничего никуда не надо, чистая магия. Только отпусти души! Умоляю, Фьярин, ты же не монстр!
– Наивная богинька…
– Нет! Может я и наивная, но знаю, что говорю. Ты не злодей, я в это верю всей душой. Просто так сложились обстоятельства, в которых ты боролся за свою жизнь, своё будущее. Это можно понять…
– Значит, хочешь всё мне отдать? – Бог склонил голову на бок и ехидно посмотрел на меня, подлетая вплотную. Не знаю, как он держится в воздухе, но точно без крыльев и каких бы то ни было воздушных вихрей. Словно просто висит.
– Да, я готова.
– Но без сосуда ты умрёшь.
– Ничего, не впервой, – резко ответила я и насупилась, старательно сдерживая слёзы. К горлу подступил комок и говорить стало сложнее. Да, смириться со смертью не так уж и просто, даже если это не в первый раз. Что со мной будет дальше, неизвестно. Как на этот раз сработает система? Может Вуртеариз знает, но на расспросы его нет времени. Понадеюсь на… лучшее. Прости, Дэган… Вот бы не забыть тебя…
– Что ж, разве я могу отказать? – мурлыкнул бог, хватая меня за шею, в который уже раз за сегодня. Я задохнулась от неожиданности, но покорно раскрылась навстречу. – Когда девушка просит опустошить её, разве я могу сопротивляться так легко плывущей в руки силе?
Глава 42ая, душе спасительная
Его слова изрядно насторожили. Неужели просто заберёт всё у меня и не отпустит души? Но задуматься толком я не успела.
Да уж, Фьярин, не в пример Дэгану номер два, прекрасно умеет высасывать магию. Я почти сразу почувствовала всё нарастающий вакуум внутри, словно готова вот-вот схлопнуться. Голова отключилась, мысли стали вязкими и полупрозрачными. Я едва цеплялась за какую-то одну, но она выскальзывала из метафорических рук, утекая сквозь пальцы. А остальные противно дразнили, ошиваясь рядом. Кружили вокруг, подмигивая и не давая себя рассмотреть.
Потусторонний стеклянный хруст возвестил о том, что Фьярин принялся за мой сосуд. Ощущение было такое, будто мне ломают кости живьём. Я распахнула закрывшиеся было сами собой глаза, чтобы посмотреть на его лицо. И увидела круговорот сильных ярких эмоций. Наслаждение, злость, страсть и… страх? Или это боль?
Бог словил мой взгляд. В его глазах отразились мой искаженный мукой рот и расширенные в ужасе, но полные решимости, глаза. По лбу Фьярина глубокой складкой проскользнула неуверенность и, кажется, горечь. Он ослабил хватку, а я испугалась, что бог передумает, не захочет меня убивать и оставит души себе. Да, он не зло, но слишком долго катился вниз по наклонной. Вот правда, кто запретит ему взять желаемое и просто уйти?
И иллюстрируя эти опасения, Фьярин прекратил ломать мой сосуд, неуверенно отстранился. Я захлопала ртом, ловя ускользающий воздух. Скривившись, как от чего-то горького, бог бросил на меня последний взгляд и резко умчался прочь. А я могла лишь протянуть к нему руку, даже позвать и попросить… нет, умолять сделать всё до конца, даже на такую малость сил не осталось.
Я просто падала вниз, чувствуя неимоверную лёгкость во всём теле. Мысли как-то разом прояснились. Хм, если вспомнить, что боги суть энергия, что они состоят целиком из магии, то… что от меня теперь осталось? Не много, я вполне оправдано ощущаю себя лёгким пёрышком. Но зато душа в целости. Но можно ли сказать это про умерших невест?
Удара об облако не было. Но причину я поняла не сразу. Всё смотрела вверх, стараясь выхватить глазами Фьярина, который давно скрылся из виду. Не сразу смогла сфокусироваться на том, кто склонился надо мной.
– Вур.. теа..р-риз, – неимоверными усилиями мне удалось сложить звуки в слово.
Внутренние ощущения отозвались чем-то странным. Тягучее, но вроде бы приятное чувство. Хотя куда мне с выеденным сосудом и без капли магии судить…
– Да, Лира, это я. Не плачь, не надо, ты всё сделала верно.
Он ухмыльнулся, а я… продолжила глотать солёные слёзы. И когда успели потечь, не могу вспомнить. В глазах Фьярина отражалась без них, это точно.
– Смотри, – шепнул демиург, – во-он там, в высоте. Нет, ты не увидишь, я покажу иначе, – и он прислонился своим тёплым лбом к моему ледяному. – Закрой глаза.
Я послушалась и расслабилась, выдохнула. Попутно отметила, что мой покорёженный сосуд, от которого осталась хорошо если четверть, начал потихоньку-помаленьку восстанавливаться, зарастать. Края перестали быть такими острыми по ощущениям. О, какой, оказывается, интересный образ у меня в голове сложился при мысли о нём… Но опять и снова додумать не успела.
– Ох, – только и смогла выдать я от открывшейся перед внутренним взором картины.
Своими же глазами, плотно закрытыми, кстати, ведомая демиурговой магией Вуртеариза, я вдруг увидела так далеко вперёд, что меня замутило. В мыслях пронеслось: “У-у-ух!” Взгляд проник сквозь мои веки, голову демиурга и твёрдые облака и выхватил над ними десятки маленьких светящихся разноцветных точек, которые, подобно испуганным мотылькам, разлетались прочь от оболочки мира.
А на её границе барахтался Фьярин. Верхней половиной тела он был уже снаружи. Руками упирался в твёрдую тонкую внешнюю границу и быстро протискивался через неё, окружившую его тело плотным сверкающим контуром. Из этого свечения как раз и вылетали разноцветные светлячки один за другим.
Помню, я как-то прочитала в одной книге про занятное морское явление. Мол, раз в год у берегов некоего острова можно, входя в воду, видеть свечение вокруг своего тела. Это какие-то растения, касаясь тепла человека, начинают испускать свет. Но происходящее с Фьярином было страннее. Разве можно упираться в поверхность воды ладонями? Нет, тут другое. Он словно прожигал себя оболочкой, вплавляясь в неё, а не пытался пройти насквозь. Это столкновение не на уровне материи – тут взаимодействуют энергии, а они могут легко проникать друг в друга.
Раздался хлопок. И яркая вспышка возвестила о том, что все души остались в Кеацфине, в то время как Фьярин его покинул, забрав с собой только то, что взял у меня. Сей факт стал мне кристально понятен. Должно быть, Вуртеариз подсказал.
Всхлипнув, я рассмеялась. Точнее, попыталась, но вместо этого закашлялась. Слёзы всё текли, но теперь это меня не волновало. Улыбка пробивалась даже сквозь кашель.
– Я смогла… – шепнула радостно.
– Умница, важная миссия выполнена. А теперь тебе надо умереть, – ошарашил демиург.
Да сколько ж можно, в конце то концов!
Я почувствовал что-то странное. Не знаю, что, но с миром нечто происходило. В этот момент я был уже в шаге от победы над Роуданом. Белый дракон извивался под моими лапами, придавленный к земле. Нет, правильней – к летающему облаку. Он пытался выбраться, отчаянно старался зацепить меня когтями. Роудан, конечно, оказался в бою как дракон не плох, но опыта реальных поединков ему явно не доставало. Потому шансов победить у него и не было.
Я отвлёкся на новое ощущение, и противник не преминул воспользоваться случаем, чтобы спастись. Он вывернулся, перекинулся в человека и… вместо того, чтобы бежать, непонимающе заозирался. Лицо у него было крайне шокированное, но, полагаю, дело не в моих боевых талантах. Он ощущает этот мир, как родной, гораздо полнее, чем я. А то, что изменение глобальное – это даже я понял.
Признаюсь, мог бы воспользоваться его замешательством и придавить. Но за время боя мой пыл улетучился. Хотя вру, больше повлияло это странное чувство… Очень приятное, наполняющее радостью и… Хм, ощущение, сродни тому, что бывает в полёте. Когда летишь против ветра и борешься с потоком, а потом вдруг поворачиваешься и ветер подхватывает тебя, не заставляя больше тратить много сил для поддержания высоты. Всё стало естественно, словно так и должно быть. Будто после затяжной духоты, наконец, разразилась гроза, унося с собой тяжёлое давящее ощущение, заменяя его приятной свежестью.
Сориентировавшись, Роудан взмыл вверх. Обернувшись человеком, я полетел вслед за ним туда, где находится источник приятного чувства. По мере приближения, я начал различать какие-то сгустки энергии в окружающем пространстве. Присмотрелся, но понятней не стало. Яркие, мощные, очень концентрированные шарики энергии беспорядочно болтались то тут, то там. Играли друг с другом в догонялки.
И вот мы влетели в самую их гущу. Роудан оглядывался, не веря своим глазам.
– Души, – схватившись за голову сказал он, – души невест… Он вернул их…
Фьярин? Неужели?… Я поискал глазами, но нигде его не заметил. Зато обнаружил забавный факт – оболочка мира истончилась. Нет, она по прежнему была твёрдой, мир не перестал вдруг резко быть закрытым, но думаю, через такую оболочку уже можно попытаться прорваться наружу. Хмыкнул про себя – похоже мой сын так и поступил. Интересно, куда бы он подался, не реши моя вторая половина сконцентрировать всю свою магию в одном месте, создав себе тело и тем самым…
О-о-о… Получается, проклятие снято?..
Кстати о нём. Молодой …гм… Дэган тоже добрался до сюда. Он тяжело дышал, но сила, которую я потихоньку фоном вливал в него с момента начала боя, когда он подсказал мне со щитом, уже начала приживаться. Странно было видеть себя… таким. Молодым, горячим. Побитым. Он словил мой взгляд и улыбнулся. После чего продолжил рассматривать витающие вокруг души.
– И что теперь с ними делать?.. – вникуда спросил Роудан. Как же знатно его шандарахнуло этим поступком Фьярина. Если даже я ощутил нечто сродни чувству, что справедливость восторжествовала, то какой ураган эмоций одолевает его? Ведь именно Роудан сейчас сильнейший бог в Кеацфине, а значит он, по идее, максимально ярко ощущает изменения в мире, его отклик.