сделали двери, крышу, и получился целый дом на колёсах. В этом доме и ехал Шанго. Он стоял прикованный к полу, и вместе с ним ехали сопровождавшие его люди. Они следили за каждым движением слона, но это не помешало ему в пути разобрать и сбросить с платформы всю надстройку. Зато в Москве Шанго вёл себя на редкость спокойно. Всю дорогу до Зоопарка послушно шёл за своим служителем и так же послушно вошёл в помещение.
Когда я пришла утром посмотреть на Шанго, он стоял в слоновнике, прикованный цепями за все четыре ноги. Слон поднимал то одну, то другую ногу, пробовал хоботом цепи. Цепи были большие, тяжёлые, их с трудом могли поднять два человека, а для этого гиганта, казалось, они были совсем лёгкими.
Шанго поместили отдельно от других слонов. Ведь нужно было с ним познакомиться, узнать его характер, повадки.
Первое время слон вёл себя смирно. Так смирно, что все перестали верить рассказам о буйном характере Шанго.
По первому знаку Шанго сажал себе на голову служителя и так же осторожно снимал его на пол. Если Шанго приказывали ложиться, то он сразу же ложился, хотя это делать было очень трудно в тесном помещении, да ещё скованному цепями.
За такое послушание Шанго вскоре решили выпустить к другим слонам.
В Зоопарке, кроме Шанго, было ещё четыре слона — Нона, Джиндау, Манька и Мирза. Самая крупная из них — африканская слониха Нона, а самая маленькая — Мирза. Мирза была ещё совсем небольшим слонёнком, капризным, избалованным. За неё-то больше всего и волновались сотрудники парка: кто знает, как отнесётся к такому малышу Шанго, Вдруг ударит хоботом, покалечит?
Но рисковать всё-таки приходилось. Ведь не мог же такой огромный слон стоять всю жизнь прикованным в слоновнике!
Когда с ног Шанго сняли цепи и открыли двери, чтобы выпустить его на слоновью горку, Шанго даже не понял, что от него требуется. Продолжал стоять на месте и, по многолетней привычке прикованного слона, переминался с ноги на ногу. Он даже волновался, что не слышит привычного звона цепей. Трогал их хоботом, приподнимал, опять клал; сделал несколько нерешительных шагов к двери, остановился, немного постоял и вдруг неожиданно, захватив хоботом цепи, уже широким, уверенным шагом вышел на площадку.
Увидев Шанго, слоны сбились в кучу и с любопытством стали смотреть на него. А он, словно никого не замечая, прошёл мимо слоних, поднялся на пригорок и остановился. Слоновья горка — это самое высокое место в Зоопарке.
Казалось, что весь Зоопарк, со всеми его клетками, прудами и деревьями, лежал у ног этого гиганта. Шанго стоял неподвижно, точно изваяние. С его хобота свисала большая, тяжёлая цепь. Некоторое время слон стоял так, а потом отбросил цепь далеко в сторону, и, когда она со звоном упала на землю, Шанго высоко поднял хобот, и его трубный клич услышали все обитатели Зоопарка. Сначала Шанго трубил один, потом к нему присоединились остальные слоны. Они кружились около него, стучали по земле хоботами и так дружно трубили, что, кроме их крика, ничего не было слышно.
С первого же дня знакомства слоны признали Шанго вожаком своего маленького стада и подчинились ему. Даже Мирза, после того как ей попало за непослушание, перестала капризничать. Теперь слоны выходили из помещения только вместе, а впереди всегда шёл Шанго. Никакими силами и соблазнами нельзя было выманить слоних из слоновника без Шанго. Он же загонял их вечером обратно в слоновник, подталкивая сзади головой.
Слоны уже не ссорились во время еды и не отнимали друг у друга корм, а если это иногда и случалось, то виновник тут же получал от Шанго удар хоботом.
Зато к людям Шанго стал относиться совсем по-другому. Прежде служители всегда свободно подходили к слонам, клали корм, убирали площадку, а тут Шанго начал их гонять. Поднимет хобот и бежит прямо на человека. Пришлось служителям придумывать всякие уловки, чтобы зайти на слоновью горку. Отвлекали Шанго кормом, а пока он ел, убирали. Только продолжалось это недолго. Как-то раз Шанго заметил служителя и, когда тот подошёл ближе, бросился на него. Служитель хотел убежать, но споткнулся и упал. Все замерли от страха. Кто-то крикнул. Думали, что слон вот-вот раздавит человека. Но слон человека не тронул. Он осторожно поднял его хоботом, поставил на ноги и только тогда, когда тот стал перелезать через барьер, «слегка» ткнул хоботом; но и этого «слегка» было достаточно, чтобы остальную часть барьера служитель перелетел по воздуху.
Хотя слон поступил великодушно, после этого случая желающих заходить к нему больше не стало.
Решили загонять Шанго на время уборки во внутреннее помещение слоновника. Заманивали его кормом, а когда он входил, быстро закрывали дверь. Чтобы закрыть вовремя дверь, требовалась большая сноровка, и делал это всегда опытный и старый служитель. Он давно работал со слонами и хорошо знал их повадки. Иногда Шанго упрямился и не хотел идти в слоновник. Тогда служитель забирал и уносил корм. Голод брал своё, и слону приходилось подчиняться. Шанго заметил и хорошо запомнил человека, который запирал его в слоновнике и этим доставлял ему столько неприятного.
Шанго крепко возненавидел своего служителя и всячески старался ему досадить: пытался ударить хоботом, бросал в него камни. Камней на слоновьей горке было много. Шанго выбирал самые крупные, потому что их было удобней брать хоботом, и бросал. Правда, бросал он не очень метко — служитель легко успевал уклониться, — поведению слона никто не придавал значения.
Однако с каждым днём Шанго совершенствовался в своём искусстве. Вся дорожка, по которой ходил служитель, была усыпана камнями. Шанго часами караулил своего недруга у выхода из помещения, высматривал его среди публики.
Служитель старался не попадаться слону на глаза, особенно в то время, когда парк был открыт, чтобы предназначенный ему камень не попал в кого-нибудь из посетителей. И всё-таки, несмотря на всю осторожность служителя, Шанго его чуть не убил. Случилось это так. Служитель зашёл в бухгалтерию. Окна этой комнаты выходили на слоновью горку, и с неё было видно, что делается в помещении. Шанго увидел своего врага.
Никто не обратил внимания, как слон взял камень и подошёл к барьеру. Служитель уже собирался уходить, когда за его спиной раздался звон разбитого стекла и огромный камень просвистел над его головой и упал на письменный стол. Вдребезги разлетелся чернильный прибор, чернила залили бумаги, а в разбитое окно летели другие камни. Прикрываясь папками, едва успели выскочить сотрудники, а разбушевавшийся Шанго ещё долго обстреливал камнями комнату.
После этого случая решили слона опять заковать в цепи. Но заковать себя Шанго не дал. Когда его отделили от слоних, он пришёл в страшную ярость: метался по слоновнику, бил хоботом, ревел, потом начал выламывать рельсы, из которых была сделана перегородка. Он просунул между ними свои огромные бивни, и мы увидели, как под их напором стал медленно сгибаться рельс. Он гнул рельс до тех пор, пока не сломал себе бивень. Бивень хрустнул, обломился и упал, а слон продолжал выламывать рельс другим бивнем. Чтобы Шанго не сломал второго бивня, пришлось его выпустить опять к слонихам.
Оставалось ещё только одно средство — убрать с площадки камни. Десять человек несколько суток занимались этой тяжёлой работой. Они перерыли всю площадку, выбрали камни, а чтобы не осталось даже маленьких камешков, просеяли землю через специальную сетку.
Но не помогло и это. Буханки хлеба, свёкла, морковь, картошка — одним словом, весь корм, который давали Шанго и слонихам, бросал слон в ненавистного ему человека. Пришлось перевести служителя на другую работу.
После ухода ненавистного человека Шанго как будто успокоился. Перестал буянить и даже к остальным служителям стал относиться лучше. Большую часть дня он грелся на солнышке, а когда становилось слишком жарко, купался в водоёме. Купаться Шанго любил. Он забирался в самое глубокое место, плавал там или с головою погружался в воду и совсем скрывался из виду.
Публика очень любила смотреть, как купается слон, и в это время около него всегда собиралась толпа. А коварный слон набирал полный хобот воды и, как из пожарного шланга, поливал любопытных. Пострадавшие отбегали в сторону, бранились, с их одежды стекала грязная вода. Многие шли жаловаться администрации.
Жалоб поступало так много, что около водоёма пришлось поставить дежурную. Когда Шанго купался, дежурная предупреждала публику, что слон может их облить водой. Очевидно, Шанго нравилось устраивать среди посетителей переполох, и когда его лишили этого удовольствия, он придумал новую забаву: срывать с посетителей шапки. И надо оказать, что проделывал это Шанго очень хитро и ловко. Он даже нарочно подманивал к себе посетителей: клал на барьер хобот и медленно им шевелил. Хобот слона напоминал змею. Он то изгибался, то слегка вытягивался, то вдруг неподвижно повисал на барьере. Сонно-добродушный вид слона и неподвижно лежавший хобот привлекали посетителей. Они подходили к самому барьеру, трогали хобот, брали его в руки. Слон, казалось, не замечал этого, но стоило неосторожному посетителю подойти слишком близко, как слон обвивал хоботом голову доверчивого человека, ловко срывал с него шапку и тут же её съедал. Это была настоящая охота за шапками, и бывали дни, когда Шанго съедал их по нескольку штук.
Особенно нравились Шанго пёстрые дамские шляпы. Однажды он увидел на голове какой-то пожилой дамы необычайную шляпу: с большими полями и ярким большим цветком. Слон сразу обратил внимание на шляпу, перешёл на ту сторону, где стояла дама, и стал подманивать её к барьеру.
Как услужливый продавец раскладывает перед покупателем свой товар, так положил перед доверчивой дамой свой хобот хитрый слон. Если же кто-нибудь из посетителей случайно становился между ними, Шанго дул ему в лицо и этим заставлял отойти в сторону. Симпатия слона к даме в шляпе была так заметна, что все обратили на неё внимание. Польщённая посетительница подошла совсем близко и со словами «какой милый слоник» протянула к нему руку. А «милый слоник» только этого и ждал. Сорвал с её головы шляпу и, прежде чем кто-нибудь успел опомниться, немедленно направил её в рот.