и с девушкой, билеты для нее доставал. Чтобы удивить. Еще тогда Женю поразило, что современный парень вообще может так заморочиться. Особенно в другой стране, в чужом городе. Повезло ей. Женя вздохнула.
– Ты устала? – спросил Лианг.
– Есть немного, – улыбнулась Женя. – Ты, кажется, тоже. Но ничего. Сейчас расслабимся.
Они почти доехали до Обводного канал, как Лианг вдруг сказал:
– Я хочу, чтобы ты знала, что у меня нет девушки.
Женя непроизвольно вскинула брови и поняла, что он заметил.
– Я не ловелас. Да, я посмотрел в переводчике это слово. Надеюсь, правильно употребил. Я был на свидании, но это было плохо. У меня в Китае нет девушки тоже.
Теперь Женя растерянно поглядывала на Лианга, соображая, что ему ответить. Сразу признаться, что рада его одиночеству не могла.
– Ясно, – в итоге выдавила она из себя.
К дому подъезжали в молчании.
Проворачивая ключ в скважине, Женя учуяла невероятно манящий запах блинчиков. Именно их мастерски готовила на двух сковородках Мария Николаевна, когда Женя с Лиангом прошли в кухню.
– О, вернулись, голубчики, – улыбнулась бабушка. – Ну бегите давайте. Снимайте рабочее, мойте руки и за стол.
– Мария Николаевна, мы думали пообедать где-нибудь…
– Да ну брось! Везде битком. В приличных местах, по крайней мере. Чего парня таскать, пусть домашнего покушает. Я уже тут все для вас приготовила. Ребята, – она подмигнула в сторону коробки с котятами, – мне помогали. Вдохновляли. Скорее за стол. Жду.
Она перевернула очередной блин, а Женя решила не спорить. Тем более что Лианг, кажется, совсем умотался. Действительно, сейчас везде битком. Пусть дома отдохнет. На кресле. Женя улыбнулась.
– Ты не против? – спросила у него.
– Нет, – тихо ответил он.
Она вернулась в кухню ровно в тот момент, когда Мария Николаевна доставала из духовки высокую сковородку. Лианг поспешил помочь бабушке с тяжелым противнем, а Женя села за стол.
– О! Что это такое фантастическое? – воодушевленно спросила Женя, рассматривая поставленное на стол блюдо.
Высокая сковорода на треть была наполнена рассыпчатой гречей с морковью и грибами. На каше лежал кусок ароматной говяжьей вырезки.
– Греча с томленой говядиной, – Мария Николаевна подошла к окну и срезала несколько веточек майорана и посыпала ими аппетитную мясную корочку.
– Очень красиво, – поклонился Лианг. – Я уверен, что это невероятно вкусно.
– Ну, засмущали! – кокетливо разулыбалась Мария Николаевна. – Ешьте лучше. Голодные ведь. Полдня на морозе.
– Там нет мороза, – уточнил Лианг.
– А для тебя, южная кровь, я думала, все мороз.
– Да. Но все-таки там тепло.
– Так, может, тебя любовь греет? – усмехнулась Мария Николаевна, а Лианг густо покраснел. – Ты накладывай давай. И мяса побольше. Ешь, не смотри.
Женя уже разрезала вырезку и положила на край тарелки Лианга, добавила каши. В это время Мария Николаевна из холодильника достала стеклянный контейнер с брынзой и села за стол.
– Не могу обедать без хорошего рассольного сыра, – улыбнулась Мария Николаевна, намазывая черный хлеб маслом. – Врачи говорят: в вашем возрасте уже нельзя. А мне все равно. В моем возрасте уже отказывать себе в радости нельзя. Я и так питаюсь всем вареным. Хоть сыр мне оставьте.
– Приятно аппетита, – сказала Женя, приступая к обеду.
– Приятного аппетита, – повторил Лианг и попробовал. – Очень вкусно.
– Суп вам сварить не успевала. Потом думаю: вряд ли молодец восточный к супу приучен. Не знаю совсем, есть у вас суп?
– Есть, – кивнул Лианг. – Много самых разных супов.
– Это хорошо. Суп есть надо.
Пообедали спокойно. Мария Николаевна расспрашивала о кухне Китая. Лианг рассказывал. Женя в основном молчала, погруженная в размышления об учебе. Оля собиралась отправить фильм на фестивали документального кино. Если получится, будет отлично. Было бы здорово денег скопить и на фестиваль съездить. Было бы вообще здорово поездить по стране, а если повезет, по странам. Поснимать разное. Пофотографировать людей.
Она украдкой рассматривала Лианга. Грим она смыла, но блестки кое-где остались сиять на коже. Все-таки какая у него яркая внешность. Самородок из восточной сказки.
Зазвонил телефон. Женя видела, что это видеозвонок от Ермила. Посомневалась и подняла трубку.
– С Новым годом! – широко улыбнулся Ермил. Он был в ободке с рожками. – Как настроение? Освободилась?
– Да, уже приехали. Обедаем, – сухо ответила Женя. – Тебя тоже с наступившим.
– Приехали? Игорь у тебя в гостях?
– Не-а. Игорь не смог.
– Та-а-ак…, – прильнул к экрану Ермил. – А кто тебя спас? Просто интересно, кого ты подняла из могилы… Потому что не знаю ни одного живого актера, который был бы вменяем первого января. Ну? Не томи.
– Хм, как бы тебе это преподнести… – потянула время Женя, а потом переключила камеру на внешнюю.
– Да ладно!
– Лианг, как тебе экспириенс в роли Деда Мороза? – спросила Женя.
– Хорошо, – спокойно ответил Лианг. – С Новым годом, Ермил.
– Спасибо, тебя также, – тот был все еще в шоке. – Во даете.
– Ты чего звонишь? – спросила Женя, вновь включив фронталку. – Как сам отметил?
– Отметил офигенно. Мы хотели тебя пригласить покататься. Но раз ты не одна, то можешь Лианга захватить. Место свободное есть.
– В смысле покататься? На чем?
– На чем хочешь. Миша с Олей пригласили. Они едут за город гулять, позвонили мне. Я – тебе. Бери своего китайца и погнали.
– Надо подумать. Я перезвоню, – Женя отключилась и посмотрела на Лианга. – У тебя какие планы вообще?
– Отвезти завтра котят ветеринару. Дождаться анализов и передать их в какой-нибудь питомник. Третьего числа улететь домой.
– То есть сегодня ты свободен?
Лианг спокойно доедал мясо и молчал. Женя чувствовала, что давит на него. Таскает за собой, словно он ее собственность. Это, наверное, неприятно.
– Я могу составить тебе компанию и показать город, – улыбнулась она. – Хочешь посмотреть что-нибудь? Можем сходить на елку. Могу просто оставить тебя в покое.
– Все хорошо. – Лианг собрал пустые тарелки, прочую посуду и подошел к раковине. – Ты можешь за меня не беспокоиться. Я взрослый мужчина. За мной не нужно следить и развлекать, – он начал мыть оставшиеся от завтрака чашки. – Если ты хочешь, можешь ехать с друзьями. За меня не беспокойся.
Женю тронули эти слова и укололи. Обузой она его не считала и развлекать не пыталась. Ей нравилось проводить с ним время и показывать то, что радует ее саму. Показывать свою жизнь такой, какая она есть.
– Тебе интересно было бы составить мне компанию? – спросила она. – Честно. Я могу оставить тебя, если надоела, могу взять в поездку. Потому что ты мой друг тоже.
– Мне не надоела ты, – ответил он, отложив мыльную посуду. – Я могу с тобой ехать. Если не буду лишним. Мария Николаевна, вы можете еще кормить котят?
– Естественно, – твердо ответила бабушка. – Езжайте! Вы молодые. Сейчас праздник. Нечего в квартире киснуть. За малышню не беспокойтесь. Справлюсь.
Женя вновь созвонилась с Ермилом и уточнила детали. Спустя минут сорок за ними заехал Миша, и веселая компания, обвешанная пушистым дождиком, направилась за город.
В машине Женя присматривалась к друзьям. Ермил с Леной помирились и щебетали на третьем ряду. Миша был за рулем, потому Оля была на переднем сиденье, они не выглядели влюбленными, хотя все всё понимали. Лианг сидел по правую руку от Жени и смотрел в окно. Его спокойное выражение лица она никак не могла разгадать. Переживала: насколько комфортно находиться среди ее друзей. Вроде спросила напрямую, кажется, ответил искренне. Напряженным он не выглядел.
А еще она назвала его другом. Сама удивилась этому статусу. До сих пор не понимает, правильно ли было так его назвать. Отреагировал он спокойно, может, его вполне устраивает, что они друзья. Хочет ли сама Женя продолжать дружеские отношения с ним. Особенно теперь, когда он знает, что она девушка.
Женя тяжело вздохнула и устроилась поудобнее на кресле. Ей нравился Лианг. Мысленно в этом она себе уже призналась. Но хотела ли она отношений с ним? В теории ей могли понравиться многие. Отношения… Пугающее слово.
Это все из-за ее отца. «Нет отца, нет проблем», – подшучивал над ней иногда Ермил. Сам-то он своего не знал. Ребенок, рожденный «для себя». С младенчества взращенный женщинами и обласканный ими. Может, потому такой утонченный и тонко чувствующий искусство. Однако у Жени отец, пусть далеко, но был.
Хороший, понимающий, поддерживающий морально и финансово. Идеальный. Как ни странно, для Жени это стало проблемой. Непостижимой тенью он затмевал всех парней Жени своим недосягаемым совершенством. Все, которые ей попадались, совсем не годились.
«Ага, попадаются, – обычно усмехался Ермил, – идешь по улице, а они сами тебе попадаются».
Да, Женя видела в этом разумное зерно, что она всего-навсего боится отношений и всеми силами от них избавляется. Но признать – не значит перестать делать. И ей продолжали попадаться недостойные, недостаточно подходящие, не такие, какие нужно. Сказать точнее, какие ей нужны, она не могла. Лишь чувствовала, что не такие. Вот папа такой, а они нет.
Ее родители развелись, когда ей было четыре. Как разумные цивилизованные люди. Никаких скандалов и трагедий. Пришли к выводу, что вместе не будут и не стоит удерживать друг друга ради дочери. Но ради нее они остались в относительно хороших отношениях. Женя осталась с мамой, папа стал воскресным и каникулярным. Каждое его посещение становилось праздником, Женя не могла дождаться каникул. Поездки, подарки, долгие интересные разговоры.
Она почти не помнила отца, когда он жил с мамой. Но после развода он стал самым лучшим на свете. Особенно, когда Женя невольно сравнивала с папашами своих одноклассниц и знакомых. Сравнивала непроизвольно и с мамой. Не в ее пользу. Сейчас у Жени с ней отношения наладились, но в целом их взаимодействие всегда было качелями. Мама могла требовать, запрещать, кричать. В старших классах все стало значительно сложнее и запутанней. Одно время Женя угрожала, что бросит ее и переедет к отцу. Потом злилась на себя из-за этого. Отношения пошли на лад, лишь когда она поступила в университет. На расстоянии как будто стала скучать по той удушающей квартире, из которой так сильно мечталось свалить побыстрее.