Я снова почувствовала себя некомфортно, но не стала прикрывать шею. Это было приглашением смотреть.
— У вас действительно очень красивая кожа, — добавил он, и я почувствовала спускающееся ощущение, быстро сопровождающееся покалывающей волной.
Черт, думала я, справляясь со своими эмоциями. Я знала, что моя кожа — менее года гладкая и скрывающая непривязанный вампирский укус — как кусок мяса, висящий перед волчьим носом. Если волк голоден, он подпрыгнет и дотянется.
— Я сожалею, — он извинился, его голос был струйкой фальшивого звука. — Я не хотел вас смущать.
Однако смутил, подумала я, но не сказала этого вслух. Я отодвинулась от стойки, ложной безопасности ради, нуждаясь в большей дистанции между нами.
— Вы уверены, что все-таки не хотите чашечку кофе? — спросила я, направляясь к кофейнику и намеренно поворачиваясь спиной к нему. Мне было страшно, но если этого не показывать, вампир отступит.
— Я нахожусь в Циннцинати из-за вас, — сказал он. — Клан Пискари должен благодарить вас за свое благосостояние. Я подумал, вам стоит это знать.
Мои губы сжались, и, обняв себя руками, я внутренне собралась и развернулась к нему. Болтовня закончилась.
— Я слышал о вас и Айви, живущих вместе в этой церкви, и о том, чего она от вас хочет, — сказал он, и мое лицо запылало.
— Если вы сможете спасти ее душу после первой смерти, — продолжил он, — это было бы самым значительным достижением в истории вампиров, начиная с видеозаписи кормления.
О… это. Я заколебалась, смущенная. Это было не то, чего я ожидала.
Мастер вампиров улыбнулся.
— Отсутствие души — причина того, что многие вампиры уходят после тридцатилетней годовщины своей смерти, — пояснил он. — К тому времени люди, которые их любили и давали им кровь, либо также немертвы, либо просто мертвы. Кровь от кого-то, кто тебя не любит, — скудная пища, и без души немертвому вампиру трудно убедить кого-нибудь, что он или она их любят. Становится трудно создать эмоциональную связь, которая является настоящей и ненатянутой. — Он сдвинулся, аромат вампирских феромонов явственно достиг до меня. — Это возможно, но потребуется немалое искусство.
Так или иначе, я не думала, что перед Ринном Кормелем стоит такая проблема.
— Итак, если я смогу спасти душу Айви… — подсказала я. Мне не нравилось, к чему все шло.
— Это позволит немертвым создать связи ауры с новыми людьми, сделав их немертвое существование вечным.
Я оперлась о стойку и скрестила лодыжки. Потягивая кофе, я обдумывала это, помня, что когда Айви меня укусила, она взяла кусок моей ауры вместе с кровью. Эта теория хорошо сочеталась с моей собственной теорией о том, что немертвые вампиры нуждаются в иллюзии души, или ауре от нее, а иначе мозг поймет, что он мертв и выведет вампира на солнце, чтобы убить его. Таким образом, разум, тело и душа сохраняются в равновесии.
— Простите, — сказала я, думая, что у папы римского мог бы быть инфаркт от моих мыслей. — Это невозможно сделать. Я не знаю, как спасти душу Айви, когда она умрет. Я в самом деле не могу этого сделать.
Взгляд Кормеля бродил по разбросанным травам, хрустящим под ногами. Мне стало жарко от мысли о том, что он мог догадаться, что я экспериментировала со способами безопасного сдерживания жажды крови Айви.
— Вы нарушили баланс силы между вампирами и вервольфами, — сказал он так тихо, что я похолодела. — Вы нашли фокус, — продолжил он, и мой пульс ускорился.
— Это сделал мой бойфренд, бывший бойфренд.
— Семантика, — сказал он, махнув рукой. — Вы вынесли фокус на свет.
— И я его скрыла.
— В теле вервольфа, — воскликнул он, показывая намек на гнев.
Это должно было меня испугать, но эффект был противоположным. Черт, сегодня ночью я уже удержала демона. Я была на высоте.
— Если вы тронете Дэвида… — сказала я, отставляя чашку.
Но Ринн Кормель только поднял брови. Его гнев растворился в веселье, вызванном моими угрозами.
— Не пытайтесь меня запугать, Рэйчел. Это заставляет вас выглядеть глупо. Я говорю, что вы нарушили равновесие. Артефакт вышел на свет. Сила сдвигается. Медленно, за поколения, она перейдет к вервольфам.
Он встал. Я не фокусировала внимание на пейнтбольном пистолете, но могла его чувствовать — слишком далеко.
— Если вы можете найти для немертвых способ вернуть душу, тогда их число так же медленно станет расти.
Он улыбнулся, начав застегивать пальто.
— Равновесие сохранено. Никто не умирает. Разве вы не этого хотите?
Я положила руки на талию. Я полагаю, что должна была этого ожидать; ни одно доброе дело не остается безнаказанным.
— А колдуны и люди? — спросила я.
Он выглянул в кухонное окно в темноту.
— Возможно, если это тоже в ваших силах.
Это прозвучало, как: «Кого это заботит?». Желая только, чтобы все закончилось, я сказала:
— Я не знаю, как это сделать. Вы нашли не ту ведьму.
Ринн Кормель нашел свою шляпу и с грациозным наклоном подхватил ее с пола.
— Я думаю, что выбор у меня только из одной ведьмы, — сказал он, счищая спутавшиеся семена одуванчика со шляпы. — Но даже если вы не найдете способ, другие увидят достигнутое вами и будут опираться на это. Между тем, что я теряю, объявив вашу кровь запретной для всех, кроме Айви? Чего я лишусь, если подтвердится, что у вас с ней есть шанс создать отношения крови, свободные от напряжения и проблем? — Я подавляла дрожь, рука потянулась вверх прикрыть шею. — Мне это ничего не стоит, — сообщил он и надел шляпу.
Прекрасно, он обеспечит мою безопасность, прикрыв от вампиров.
— Я это ценю, — неохотно сказала я. — Спасибо вам.
Медный горшок для зелий проскрипел по соли, когда Ринн Кормель оттолкнул его в сторону носком ботинка.
— Это для вас тяжело, не так ли? Быть кому-либо обязанной?
— Я не… — начала я, затем скорчила гримасу, потирая спину в том месте, где ручка шкафа процарапала мне кожу.
— Да, — наконец, признала я с ненавистью.
Он улыбнулся, блеснув зубами, и повернулся, как будто выходя.
— Тогда я ожидаю от вас соблюдения нашего договора.
— Я вам не принадлежу, — бросила я, и он повернулся на пороге, прекрасно выглядя в своем длинном пальто и стильной шляпе. Его глаза были черными, но я не испугалась. Постоянно охотящаяся на меня Айви представляла большую угрозу. Но я, на самом деле, сама ей это позволяла.
— Я имел в виду, я ожидаю, что вы будете уважать вашу связь с Айви.
— Я уже это делаю, — сказала я, обняв себя руками.
— Тогда мы прекрасно понимаем друг друга.
Он снова повернулся к выходу, и я последовала за ним в холл. Мои мысли вернулись к Айви, затем Маршалу. Он не был моим парнем, но был чем-то новым в моей жизни. И нам было трудно собраться вместе, чтобы сделать простейшую вещь.
— Это из-за вас мы с Маршалом не смогли встретиться сегодня днем? — обвинила я Кормеля. — Вы собираетесь его отгонять, чтобы Айви и я вместе упали в постель?
Он был в гостиной и сказал мне из-за плеча:
— Да.
Мои губы сжались, тапочки шаркали по деревянному полу, обнаружившемуся под ковром.
— Оставьте Маршала в покое, — сказала я, ставя руки на бедра. Браслет Кистена сполз к запястью, и я запихнула его назад, пряча. — Он просто товарищ. И если я захочу спать с кем-нибудь, я буду это делать. Вы отгоняете от меня людей. Такая жизнь не заставит меня броситься в руки Айви, а сделает меня злой и несчастной. Ясно? — Я внезапно поняла, что ругаю бывшего лидера Соединенных Штатов, и вспыхнула. — Простите, что рявкнула на вас, — пробормотала я, теребя браслет Кистена и чувствуя себя виноватой. — У меня был тяжелый день.
— Мои извинения, — сказал он так искренне, что я почти поверила. — Я перестану вмешиваться.
Я вздохнула и разжала зубы прежде, чем обеспечила себе головную боль.
— Спасибо.
Звук с треском открывшейся передней двери заставил меня подпрыгнуть. Ринн Кормель убрал руку от двери и повернулся лицом к прихожей.
— Рэйчел? — донесся взволнованный голос Айви. — Рэйчел! С тобой все в порядке? Там была пара парней снаружи в машине.
Я глянула на Ринна Кормеля. Его глаза стали черными. Голодно черными.
— Ага, все нормально! — крикнула я. — Я вернулась сюда. Эй, Айви?
— К черту все это, — она ругалась, топот от ее ботинок раздавался в прихожей. — Я сказала тебе оставаться на освященной земле!
Она ворвалась в гостиную, слишком быстро несясь, чтобы остановиться. Затем вспыхнула красным, ее короткие, темные волосы взметнулись, когда она встала. Ее рука сначала потянулась к голой шее, затем она заставила ее опуститься вниз на затянутое в кожу бедро.
— Простите меня, — сказала она, лицо ее побледнело. — Я помешала.
Ринн Кормель изменил свое положение, и она сжалась.
— Нет, Айви, все в порядке, — сказал он, его голос сейчас был глубже и ощутимее. Он смягчил свою обычную манеру поведения, чтобы убаюкать меня, и это сработало. — Я рад тебя здесь видеть.
Айви посмотрела на него, явно смущенная.
— Прошу прощения за ваших людей в автомобиле. Я их не узнала. Они пытались помешать мне войти.
Мои брови поднялись, и смех Ринна Кормеля поразил и Айви, и меня.
— Если ты их одолела, то они это заслужили. Им явно требовалось напоминание. Спасибо за то, что скорректировала их неправильную оценку твоих навыков.
Айви облизала губы. Это была нервная привычка, которую я не часто видела, и мое напряжение выросло.
— Умм, — она колебалась, заправляя за ухо короткие волосы. — Я думаю, что должна вызвать скорую. Я что-то сломала.
Не выглядя обеспокоенным, мастер вампиров легко двинулся вперед, и, очень медленно, взял ее руку в свою израненную.
— Ты слишком добра.
Айви смотрела на свои пальцы в его руке, быстро моргая.
— Рэйчел — сильная молодая женщина, — сказал он, и я внезапно почувствовала, что прошла своего рода испытание. — Я вижу, почему ты ею так увлечена. У тебя есть мое благословение на то, чтобы сделать ее своим наследником, если вы этого