Сейчас этот же нож, покрытый грязью и засохшей кровью, лежал перед ним на столе, а следователь Кулешов испытующе заглядывал Марку в лицо.
– То есть ты признаешь, что нож твой?
– Нет, я говорю, что видел его, но принадлежит он не мне.
– Ты меня с ума сейчас сведешь! На ноже твои отпечатки!
– Потому что я держал его в руках.
– И?
– Что и?
– Дальше что? Как он здесь оказался?
– Понятия не имею.
– Знаешь, Яновский, если бы на ноже оказалась кровь жертвы, я бы ни на секунду не усомнился, что ты и есть чертов маньяк, но, к сожалению, лабораторные испытания мы в данный момент провести не можем, поэтому приходится довольствоваться только твоими «пальчиками».
Вчера вечером Кулешов проявил несвойственное ему человеколюбие, позволив Марку остаться с Яной вместо того, чтобы допросить его сразу, как нож был обнаружен. Но в ответ на его доброту, мажор с самого утра выводит его из себя, отказываясь прямо отвечать на поставленный вопрос.
– Так, ты зачем привез с собой нож?
– Это к делу не относится.
– Здесь я решаю, что относится к делу, а что нет! – Кулешов шарахнул рукой по столу, от чего стоявшая на нем бутылка воды упала и скатилась на пол. Марк лишь безучастно проводил ее взглядом. Он был бы рад помочь Кулешову, но не имел ни малейшего представления о том, как нож из его чемодана оказался в руках убийцы.
– А где его обнаружили? – поинтересовался он.
– Лежал в кустах недалеко от места преступления.
– Интересно.
– Да ты даже не представляешь насколько! Вот так и знал, что с вами троими что-то нечисто! Слишком уж много ниточек ведут к вам.
– Я уже говорил, что это совпадение, не более. Мы не имеем никакого отношения к убийству, но у меня есть основания полагать, что Яне может грозить опасность.
– Яна эта твоя…Кстати, где она?
– Должно быть, у себя в номере?
– То есть, ты не знаешь? Вы разве не вместе вчера ушли?
– Майор, то, что мы ушли вместе, не значит, что мы вместе ночевали, – строго сказал Марк.
– Посмотрите, какие мы нежные! Ладно, пока свободен. Будь другом, загляни к подружке, проверь, как она там.
– Это вы уж без меня, – мрачно ответил Марк.
– Поцапались?
– Не ваше дело.
– Да ладно тебе, милые бранятся, только тешатся.
Тяжело вздохнув, Марк вышел из комнаты.
Глава 16
Яна сидела на кровати, уставившись в одну точку. Ее молчание раздражало Лику, но она знала, что в такие моменты подругу лучше не тревожить – она думает.
– Ничего не сходится, – наконец, с сожалением изрекла Яна. Она рассказала Лике все, что ей удалось узнать о легенде и ритуале, связанными с Плач-камнем, а та, в свою очередь, поделилась информацией, полученной от Веры Ильиничны, родственницы Максима. Она пыталась соединить две эти истории в одну, но ничего не выходило. – Итак, что мы имеем, – начала Яна. – Максим родился в деревне недалеко отсюда, после гибели родителей, которые, предположительно, стали жертвами проклятия Плач-камня, опекуном стал его дядя по материнской линии. Он увез мальчика из деревни и растил как сына. Этот же дядя мог рассказать племяннику местную легенду, а заодно и про те случаи, когда проклятье Радмиры настигло тех, кто рискнул потревожить древнего духа. Можно предположить, что родители Максима тоже стали жертвой проклятия, или, по крайне мере отец, поскольку погиб в огне, как и все мужчины, которые, если верить слухам, прикасались к камню. Возможно, дядя Максима что-то об этом знал, но неизвестно, рассказал ли об этом племяннику. После его смерти Максим остается один. Через несколько лет он встречает Веронику, они влюбляются и решают пожениться. Казалось бы, жизнь наконец-то налаживается, но в день свадьбы Вероника умирает. Причем умирает страшной смертью, становится жертвой, принесенной Радмире на древнем славянском капище. И тут у меня два вопроса. Первый: зачем Максим привез свою невесту туда, где погибли его родители? И второй: что за ритуал проводил убийца?
– С первым все просто: Максим, после всех жизненных трагедий, мог просто повредиться рассудком. Вспомни, как он схватил тебя у озера. – Яна вздрогнула, вспоминая, насколько безумным был тогда взгляд Максима и не могла не согласиться с Ликой, что в тот момент он на самом деле был не в себе. – Или в их семье психическое заболевание передается по наследству: его мать могла страдать им, но поскольку умерла в молодом возрасте, болезнь не успела проявиться, а вот ее брат точно страдал галлюцинациями и бредом, что Вера Ильинична подтвердила. Получается, Максим тоже мог унаследовать психическое расстройство, а приезд сюда стал своеобразным триггером. Старая легенда наложилась на травмирующие воспоминания, из глубин сознания всплыл и этот ритуал, вот он и разделался со своей возлюбленной.
– Но зачем он изменил ритуал? Для чего чертить пентаграмму?
– Да далась тебе эта пентаграмма! Максим – псих, и нам нужно побыстрее донести это до Кулешова.
– Может, ты и права. Но мне кажется, что ритуал как раз, и имеет ключевое значение.
– Ладно, допустим, – сдалась Лика. – И что нам делать дальше? Все равно, кроме Максима, подозреваемых у нас нет.
– Хорошо бы добраться до деревни и побеседовать с местными.
– Из отеля не выбраться, забыла?
– По главной дороге – нет, но Максим говорил, что можно пройти через лес.
– Ну уж нет! – воспротивилась Лика. – Во-первых, уже темнеет, – за окном действительно уже сгустились сумерки, а иссиня-черные тучи на горизонте не предвещали ничего хорошего, – и во-вторых, мы даже не знаем, в какую сторону идти! Мы заблудимся, и Кулешову придется нас искать, а этого мне бы ой как не хотелось.
– Да, с Кулешовым нужно быть осторожнее. Ладно, тогда посижу в интернете, вдруг получится найти что-нибудь еще об этом ритуале.
– Можешь спросить у Маргариты, – подсказала Лика. Владелица магазина магических предметов вполне могла с этим помочь.
– Думала об этом, но сейчас уже поздно, так что попробую поискать сама, а утром наберу Маргариту.
– Вот и прекрасно! Ладно, пойду спать. Этот свежий воздух оказывает губительное влияние на мой организм, меня все время клонит в сон.
Яна тоже не отказалась бы вздремнуть, но загадка ритуала не давала ей покоя, поэтому она быстро приняла душ и устроилась в кровати с ноутбуком на коленях.
Она, видимо, все же задремала, потому что внезапно обнаружила, что стоит на крыльце отеля. Сон был удивительно реалистичным: слышала шелест листвы и даже слегка поежилась, когда ледяной ветер змейкой проник за воротник свитера. Если бы не маячившая среди деревьев знакомая фигура в белом подвенечном платье, она бы приняла все происходящее за реальность. Но Вероника стояла там, бледная и испуганная. В волосах запутались веточки и сухие осенние листья, на платье темнело кровавое пятно, и она то и дело прижимала руку к груди, где не так давно билось ее живое горячее сердце. Яна почувствовала, что Вероника ждет ее, и уверенно шагнула ей навстречу, с удивлением отметив, что на ногах высокие резиновые сапоги, а от моросящего дождя ее защищает дождевик, который она купила накануне поездки.
Вероника, убедившись, что Яна следует за ней, развернулась и поспешила в лес. Яна сразу поняла, куда они направляются – эта дорога, по которой она в день своего приезда вышла к Плач-камню. Во сне она выглядела так же, как и в тот день, когда она впервые ее обнаружила, хотя Кулешов убеждал ее, что тропа заброшена уже много лет.
Вероника уверенно шла вперед, хотя правильнее было бы сказать, парила, так как ее призрачная фигура плавно перемещалась, минуя все препятствия на своем пути и не сбиваясь с дороги даже в кромешной темноте. Яна же то и дело спотыкалась и поскальзывалась на мокрой листве, единственным ее ориентиром в окружающем мраке было приглушенное свечение, исходившее от невесты, и она очень боялась выпустить ее из виду.
Когда они дошли до старого указателя, который вел к Плач-камню, Вероника ненадолго остановилась, печально глядя в сторону поляны, а потом повернула в другую сторону. Дороги уже не было, и Яне пришлось достать телефон, который, к счастью, оказался в заднем кармане джинсов. Подсвечивая себе путь фонариком, она осторожно перебиралась через поваленные деревья, стараясь не выпускать из виду свой призрачный ориентир.
Яне казалось, что они идут уже целую вечность. Небо над головой стало светлеть, постепенно девушка начала различать силуэты деревьев в тусклом предрассветном свете. Вероника, наконец, остановилась и обернулась.
– Яна! – никогда еще звук собственного имени не пугал Яну настолько. Она обернулась и с удивлением увидела позади себя раскрасневшуюся запыхавшуюся Лику.
– Ты что, черт возьми, творишь? – выдохнула подруга.
Яна обернулась, чтобы посмотреть на Веронику, но там, где всего мгновение назад парила призрачная фигура, уже никого не было.
– Мне кажется, я задремала… – неуверенно сказала Яна, все еще не в силах понять, сон это или реальность.
– Что сказать, ты удивительно быстро передвигаешься во сне, – процедила Лика, прислоняясь к дереву.
– Подожди, я не понимаю… Я была в номере, искала на форумах информацию про ритуалы, но отключилась, и мне приснилось, что Вероника меня зовет. Я пошла за ней в лес, но потом вдруг появляешься ты… И выходит, что все это был не сон. Но где теперь Вероника? Ты не видела?
Лика удивленно смотрела на подругу.
– А теперь слушай мою версию: я ушла от тебя вечером и, как и сказала, легла спать пораньше, но часа в три проснулась и больше не смогла уснуть. Решила спуститься вниз и взять кофе в автомате, смотрю, а на крыльце знакомая фигура! Я сразу поняла, что ты все-таки решила идти в деревню, поэтому схватила с вешалки у входа первый попавшийся плащ и рванула за тобой.
– И ты никого больше не видела?
– Нет, ты шла одна и очень уверенно, надо сказать, как будто знала маршрут.
– Так, – до Яны, кажется, стал доходить смысл происходящего. – Судя по всему, Вероника на самом деле меня куда-то вела. Но вот вопрос: куда?