В коридоре загрохотала тележка, и в комнату вошла полная женщина с подносом в руках. Она поставила перед Яной тарелку с чуть теплым супом и картошку, щедро политую подливой.
– Приятного аппетита, – пожелала женщина и удалилась.
Яна несмело взялась за ложку и попробовала суп. Больничная еда никогда не была еще настолько вкусной. Она проглотила все за минуту и, отставив поднос с пустыми тарелками, снова легла поудобнее и закрыла глаза.
Она не слышала, как открылась дверь ее палаты, и посетитель прошел через небольшое помещение к ее кровати, почувствовала только, что кто-то сел рядом, и приоткрыла глаза.
– Я пришла попрощаться, – сказала Вероника. – Спасибо, что помогла мне. Передай Максиму, что он ни в чем не виноват. Я люблю его и благодарна за все то время, что мы были вместе. Скажи, чтобы не замыкался в себе, он еще будет счастлив.
– Предам, – Яна сморгнула набежавшие слезы. – Жаль, что я не смогла тебя спасти.
– Мне тоже, – с сожалением ответила гостья. – Но однажды я снова сюда вернусь и попробую прожить жизнь по-новому.
– Ты помнишь все свои прошлые жизни? – Яна не знала, сколько у них времени, поэтому хотела задать Веронике как можно больше вопросов.
– Сейчас – нет, – она ненадолго задумалась. – Я все еще в своем последнем воплощении и привязана к нему сильнее всего, но кое-что из старых воспоминаний уже возвращается ко мне. По большому счету, все это воспоминания о моей смерти.
– Ты в каждом своем воплощении умирала молодой?
– Да, – вздохнула Вероника. – Я буду умирать до тех пор, пока не пройду урок.
– Какой урок?
– У каждого он свой. Ты можешь воплощаться в разных обличиях, но твоя судьба будет идти по одному и тому же сценарию до тех пор, пока ты не поймешь, где каждый раз ошибаешься.
– То есть, судьбу можно изменить?
– Ее нужно изменить! – Вероника дотронулась призрачной рукой до Яны, и та почувствовала, как кожа покрывается мурашками. – Ты не помнишь жизни, которые уже проживала, но твоя душа знает, где ошибалась. Слушай себя. И еще, – Вероника наклонилась ближе, – разорви связь!
– Какую связь?
– Если к пациенту вернулся аппетит, значит, и до выписки недалеко, – в палату снова вошла женщина с тележкой, прерывая разговор с Вероникой.
Яна бросила испуганный взгляд туда, где еще мгновение назад сидела призрачная гостья, но кровать была пуста. Яна разочарованно застонала. Снова эта связь! Знать бы еще с чем или с кем она связана, тогда было бы проще понять, как эту самую связь разорвать.
Глава 28
Яна пробыла в больнице еще пять дней. Марк целыми днями дежурил у ее кровати, и ей путем неимоверных усилий удалось отправлять его на ночь в гостиницу, чтобы он мог, наконец, выспаться. Кулешов тоже заглядывал время от времени, рассказывал о том, как движется расследование, и тайком от медсестер проносил запрещенные бургеры и газировку. Яна была ему искренне благодарная за такую калорийную контрабанду, Марк же неизменно ворчал о вреде фастфуда и пытался заставить Яну заесть жирный бургер полезными фруктами.
– Хватит таскать сюда эту гадость! В противном случае мне придется рассказать об этом главврачу, – пригрозил Марк, когда Кулешов в очередной раз извлек из сумки объемный бумажный пакет.
– А ты, оказывается, человек с гнильцой, да? – притворно возмутился Кулешов. – Между прочим, наша больная после моей вредной еды выглядит гораздо лучше, чем после твоих полезных салатиков.
– Я с удовольствием съем все, что вы мне дадите, – примирительно заявила Яна, извлекая картошку фри из пакета.
– Вернемся в Москву, буду следить, чтобы ты питалась полноценно, – хмуро сказал Марк.
– Так себе перспективы, – улыбнулся Яне Кулешов.
– Да уж, не радужные, – весело заметила она.
– Оставайся лучше у нас! Работу мы тебе найдем, жилье тоже. Будешь здесь свои штучки магические продавать, у нас народ еще более падкий на всю эту галиматью, чем в Москве, – Кулешов улыбался, но что-то такое мелькнуло в его взгляде, отчего Яна решила, что это шутка лишь отчасти.
– Боюсь, Лика приедет забирать меня отсюда силой, – отшутилась Яна.
– Да и этот вон надулся уже, – Кулешов кивнул на Марка и весело подмигнул Яне. – Ладно, пора мне, – он встал и протянул руку Марку. – Поправляйся, – он повернулся к Яне и неожиданно для всех чмокнул ее в щеку. – До скорого!
– Совсем обнаглел! – возмутился Марк, едва за Кулешовым закрылась дверь.
– А мне кажется, он довольно приятный, – возразила Яна.
– Не могу с этим согласиться.
– Мне казалось, вы с ним подружились.
– Вот уж нет! У нас вынужденное перемирие.
Оставаясь одна, Яна неизбежно возвращалась к тому, что случилось с ней на поляне у Плач-камня. Та волна любви, что захлестнула ее в момент, когда ладони коснулись теплой шершавой поверхности камня, немного улеглась, но чувство никуда не исчезло. Ей стоило огромных усилий сдерживаться и не бросаться в объятия к Марку каждый раз, когда он появлялся на пороге ее палаты. Иногда она думала плюнуть на все и признаться ему в том, что с ней произошло. Кто знает, вдруг со временем он почувствовал бы то же самое? В конце концов, она не сомневалась в том, что они родственные души и их любовь не может не быть взаимной. Хотя вдруг договор из прошлой жизни можно отменить? Скажем, он, сам того не осознавая, выбрал в этой жизни любовь другой женщины, и теперь их судьбы пойдут по другому сценарию. Возможно такое? Кто знает, почему нет? Вся эта тема с душами и их договорами настолько путанная и неизведанная, что ни в чем нельзя быть уверенной. Но удерживал ее не только страх оказаться отвергнутой, больше всего она боялась, что Марк ответит ей взаимностью, и тогда все еще оставалась вероятность того, что ее судьба повторится. И как бы ни была сильна ее любовь, жить ей хотелось не меньше.
Марк все так же навещал ее каждый день, приносил цветы и фрукты, держал ее за руку, болтал о всяких пустяках и к тому разговору, что так некстати прервал Кулешов, к облегчению Яны, больше не возвращался. Для себя она решила, что все к лучшему – пусть будут друзьями, в этом случае есть шанс прожить дольше. Она верила, что Марк для себя сделал такой же выбор, и была благодарна за то, что он не стал обсуждать это с ней. Во-первых, заведи он разговор об их отношениях, она вряд ли смогла бы отказаться от своей любви к нему, глядя ему в глаза, а во-вторых, пусть любовь эта все еще казалась ей воспоминанием, а не настоящим чувством, то убежденность в том, что их отношения и в этой жизни закончатся трагически, не вызывала никаких сомнений. Если быть с Марком означало смерть для нее, она, пожалуй, в этой жизни решит от нее отказаться, как бы больно ни было.
Как-то утром Яна привычно ожидала появления Марка с очередным полезным завтраком, но вместо него на пороге палаты появился другой мужчина.
Максим вошел в палату с букетом цветов и неловко пристроил его на тумбочке у кровати.
– Не знал, какие тебе нравятся, поэтому взял на свой вкус, – тихо сказал он, устраиваясь на стуле для посетителей.
– Они очень красивые, спасибо.
– Вероника любила астры, говорила, что они отгоняют грусть и печаль.
– Максим, мне так жаль…
– Это я виноват в ее смерти. Мне стоило рассказывать ей про Плач-камень, тогда бы она ни за что не выбрала этот проклятый отель и сейчас была бы жива!
– Нет, ты ни в чем не виноват. Это все вина Арсения, который вбил себе в голову, что способен воскресить Радмиру.
– Когда я сделал веронике предложение, – Максим тяжело вздохнул, – решил, что ни за что не расскажу, как и почему погибли мои родители. Они ведь были в той компании, что глумилась над проклятьем Плач-камня, а потом один за другим все погибли. Брат матери тоже там был, но не остановил их, а потом всю жизнь мучился от чувства вины. Когда он мне все рассказал, я поклялся, что никогда не вернусь в эти места, но судьба-злодейка, и Вероника выбрала для празднования свадьбы именно этот отель. Я ведь мог ей рассказать, что такое Плач-камень на самом деле, но не стал, хотел похоронить всю эту историю. Решил, что настоящую легенду все забыли, а декорация перед отелем никому вреда не сделает. Как же я ошибался!
– Ты не мог знать, что в отеле работает маньяк.
– Но я мог бы ей сказать, что связывает меня с этим местом! Она погибла из-за меня.
– Нет, – снова повторила Яна. – Вероника бы не хотела, чтобы ты всю жизнь винил себя в ее смерти.
– Откуда тебе знать, чего бы она хотела, – резко ответил Максим.
– Поверь мне, я знаю, – Яна пристально посмотрела ему в глаза, и Максим как будто сразу сник. – Она хотела бы, чтобы ты продолжал жить дальше, не опускал руки и не терял веру в то, что ты еще будешь счастлив.
– Думаешь, она меня простила?
– Я в этом уверена.
В тот прекрасный день, когда врач торжественно объявил Яне, что ее жизни больше ничего не угрожает, поэтому она может продолжить лечение уже дома, она была готова прыгать от радости, но сломанное ребро и поврежденные связки ноги мешали воплотить это желание в жизнь, поэтому приходилось просто радостно улыбаться во весь рот. Она все еще была очень слаба, поэтому, когда в день выписки за ней приехал Марк, ему пришлось буквально нести ее на себе до машины.
– По дороге можем заехать куда-нибудь перекусить, – сказал он, устраиваясь на водительском месте.
– Нет, спасибо. Я бы хотела поскорее вернуться домой.
Марк настаивать не стал, только вручил ей припасенное заранее яблоко и злаковый батончик, которые Яна приняла с благодарной улыбкой. Только они двинулись в путь, Яна отвернулась к окну, все еще опасаясь нежелательных разговоров, и в скором времени уснула. Открыла глаза, когда автомобиль стоял у знакомого подъезда.
– Я проспала всю дорогу… – хриплым со сна голосом сказала Яна.
– Ты все еще очень слаба после болезни. Уверена, что справишься одна без помощи? Может, попросить Лику пожить с тобой, пока ты поправляешься?
– Вряд ли Лика захочет променять пентхаус на коммуналку, – со смешком ответила Яна. – Скорее уж утащит меня к себе и будет там кудахтать надо мной. Нет, не хочу никого обременять. Я справлюсь, – она впервые за все время посмотрела Марку прямо в глаза. – Со мной все будет в полном порядке.