Я вспомнила кошмар, пережитый в подвале. Тяжесть чуждого тела…. Отшатнулась:
– Нет!
– Вот видишь! И не смей его защищать! Ещё пару слов, и я тебяразверну обратно домой!
– У меня нет дома.
– Этоневажно. Тогда к любовнику, который так трясётся за твою задницу!
В его словах прозвучала какая-то непонятная злость. Как ни странно, но меня не испугала, не покоробила эта вспышка злости. Наоборот. Я рассмеялась, и словно со стороны услышала собственный голос:
– Нет. Я иду с тобой! Только…
– Что только?
– Ты такой… мужчина…. Когда так говоришь…
– Ну, спасибо. А кто же я, по-твоему?
– Раньше это не было видно! А теперь ты… мужчина. Я увидела это впервые!
– Тьфу, господи! Щас заплачу от умиления! Лучше иди молча!
И мы пошли: он впереди, я сзади, вприпрыжку. Мне почему-то хотелось остановить его, обнять рукой… Он был совсем другим. И это удивление, словно упавшая с глаз пелена, придавало мне силы…
Перед самым баром он вдруг резко остановился:
– Что быни случилось, не выходи вперёд! Держись за мной! Поняла? Только за мной!
После этого он засунул руку в карман куртки, и так, не вынимая руки, толкнул дверь.
Бар был переполнен. Почти все столики казались занятыми. Освещение было немного ярче, играла музыка, под потолком клубился дым. Сборище было пёстрым: компании обкуренных подростков, бритоголовые бригадные шестёрки, проститутки, ханыжки и прочая разношёрстнаяпубликагалдела и дымила. Возле стойки бара почти никого не было. Не обращая внимания на сидевших в баре, Никитин быстроподошёл к стойке. Слушаясь, я предусмотрительно держалась за его спиной. Бармен обернулся при нашем появлении. Не вступая в переговоры, Никитин молниеносным движением вытянул левую руку, схватил бармена за шкирку и перетащил через стойку. С грохотомпосыпались разбитые бутылки и стаканы. Бармен дрыгал ногами в воздухе, как картонный паяц. На его глуповатой физиономии застыло выражение ужаса. Никитин глухо сказал одно только слово:
– Марк!
Трясущейся рукой бармен указал на знакомую мне дверь. Никитин швырнул его обратно за стойку, и, врезавшись в стену, тот скатился на пол. Кто-то в зале загалдел. Не обращая внимания, Никитин двинул ногой дверь и так же решительно вперёд.
– Куда дальше? – не оглядываясь, бросил через плечо.
– Прямо должна быть дверь.
Он вынул руку из кармана. Я увидела хищно поблёскивающий ствол пистолета.
Когда, снова распахнув дверь ногами, мы оказались в знакомой каптёрке, нашим глазам предстала следующая картина. Диван был раскинут и на нём валялись Марк в брюках и голая девица. Девица истерически завизжала. Марк привстал.
– Чего нужно? Кто ты такой?
Пистолетом Никитин указал девице на дверь.
– Пошла вон!
Увидев пистолет, она схватила с пола охапку вещей и вылетела пулей. Так же спокойно, с размаху, он двинул Марка пистолетом в лицо. Ошарашенный, тот свалился на пол, выплёвывая разбитые зубы. Попытался подняться, но Никитин двинул его ногой в живот. Потом в лицо. Тот истерически завыл, принялся всхлипывать. Я вышла из-за спины. Никитин стоял и ждал, пока тот успокоится.
– Мент, сволочь! – было ясно: Никитина он действительно хорошо знал. Потом увидел меня и заорал:
– Этоты его привела, сука! – за что получил следующий удар в лицо и распластался на спине на полу.
Никитин подошёл к нему, опустился на одно колено и схватил за волосы:
– Будешь знать, как распускать руки!
– Я… не знал… что она… с тобой.. – изо рта текла кровь, поэтому звуки получались невнятно.
Несмотря на удары, он был в полном сознании.
– Что тебе нужно? – снова прошептал он.
– То же, что и ей. Имя!
– Какое имя?
– Того, кто заказал фотографии!
– Я не знаю!
– Не тяни, будет хуже!
– Я не знаю! Мы общались только по телефону. Мне звонил… голос…
– Мужской или женский?
– Изменённый! Как через платок! Давалзадание, потом называл место, куда я должен прийти и забрать деньги. Например: в парк Ленина, третья скамейка возле фонтана, там будет лежать пакет из «Макдональдса». В нём деньги. Я должен подойти и взять пакет!
– А если бы кто-то схватил пакет перед тобой?
– Мне сказали, что за этим следят. Тот человек знал меня в лицо и следил, чтобы деньги получил я. Так же я передавал и фотографии. Мне говорили оставить на скамейке конверт и уйти.
– Какие были задания?
– Снять её вечером в подворотне! Напугать. Ночью звонить по телефону и угрожать. На машине стоять под окнами. Потом найти классного компьютерщика и через «фотошоп» перегнать её фотку на фотку с мужиком в ресторане за столиком. Потом – с тем же мужиком ещё… Хрен знает, кто это был!
– И за каждое задание ты получал деньги?
– Ага! Я же не знал, чем всё закончиться!
– Ври больше! Чтобтакая прожжённая сволочь купилась на пакет из «Макдональдса»? Кому лапшу вешаешь?
– Что ты в самом деле… я не вру!
– Говори всё! По глазам вижу!
Тот сел:
– Ну, есть кое-что ещё…. Фотография человека, забиравшего снимки со скамейки…. Однажды я оставил конверт, сделалвид, что ухожу, а сам спрятался в кустах. Оттуда сфотографировал человека, который забрал конверт. Снимок получился хороший, отчётливый… Лицо здорово видно. Фотку я на всякий случай спрятал.
– Где фотография?
– В моем офисе!
– Пошли! – рывком Никитин поднял его на ноги. По сравнению с ним Марк Кречетов выглядел хлюпиком.
– Куда?
– В твой офис! А куда ещё, придурок? Ты отдашь нам снимок!
Уверенной сильной хваткой Никитин потащил его за собой. По дороге спрятал пистолет. Никто не препятствовал покинуть помещение бара, несмотря на то, что Марка Кречетова уводили явно не с лучшими намерениями. На тёмной и пустынной улице Марк заныл:
– Этопроизвол! Я в офис не смогу попасть…. У меня ключа нет… давайте завтра утром….
Вместо ответа Никитин легонько его встряхнул. Разумеется, у Кречетова были ключи. Он запросто отпер и входнуюдверь, и калитку внутренних ворот, которой запирались помещения офисов. Было ясно: он не раз приходил сюда по ночам. Двор и здание были темны и пустынны: внутри офисов не было никого. Марк быстро открыл дверь и мы очутились в коридоре той самой коммунальной квартиры, где ютился офис. Перед дверями Никитин остановился:
– Ты показывал кому-то фотографию?
– Нет.
– А видел этого человека прежде?
– Конечно нет.
– А спрятал зачем?
– На всякий случай!
– Понятно. Решил шантажировать!
– Ничего я не решил!
– Ну конечно! Отпирай дверь!
Марк завозился с ключами. Наконец, распахнул. В комнате было абсолютно темно, но вдруг почувствовался лёгкий ветерок… Марк шёл первым, за ним – Никитин, за спиной – я. Кречетов решительно вступил в комнату, а Никитин почему-то замешкался…. В этот момент грянул выстрел. Я увидела короткую вспышку пламени. Тело Марка стало грузно оседать в проходе… Никитин, выхватив пистолет, наугад выстрелил в темноту… Раздался звон разбитого стекла….
– Ушёл через окно! – заорав, Никитин бросился по следу…. Не в силах ни двинуться, ни крикнуть, я прижалась к стене…У меня тряслись руки… По телу катился холодный пот. Я услышала шаги. Щёлкнул выключатель… Это вернувшийся ни с чем Никитин включил свет.
– Ушёл! Я его даже не видел!
На пороге лежало безжизненное тело Марка. Он упал на живот, лицом вниз, раскинув руки… Из-под головы вытекала чёрная лужа крови… Никитин склонился над ним, перевернул на спину…. Глаза Марка были широко раскрыты. Из отверстия в области лба вытекала чёрная кровь… Выпрямившись, Никитин коротко бросил:
– Мёртв.
Мнехотелось завыть от ужаса. В этот момент раздался звон, шум…
– Сигнализация! – закричал Никитин. – Бежим! Быстро!
Мы помчались по коридору. Его железные руки тащили меня за собой. У входа на улицу он притормозил:
– Беги одна! Я остаюсь! Ты должна бежать! Нельзя, чтобы тебя здесь видели! Я объясню, что был по делу, но ты должна бежать!
– Что мне делать?! – я была на грани истерики. – Мне страшно! Что теперь будет?!
– Потом! Всё потом! Через пару секунд здесь будет милиция! Всё оцепят! Ты должна бежать! Быстро!
Он толкнул меня и я побежала вниз по улице, не чувствуя под собой ног. Я не помню, сколько кварталов пробежала…. Наконец остановилась на каком-то перекрёстке. Перевела дух. К счастью, мимо проезжало пустое такси. У меня были деньги. Я остановила такси. Потомучто должна была вернуться.
Рыжик в нервозном состоянии расхаживал по комнате и набросился на меня с порога:
– Где ты была?! Что случилось? Я весь вечер тебяжду! Господи, на тебе лица нет! Во что опять влипла?
– Ни во что… просто…. Сегодня убили одного человека… частного детектива, который делал снимки… Из-за них меня посадили… его убили…. Я была там… с Никитиным….
И непонятно с чего вдруг, истерически разрыдалась. Через секунду я была в его объятиях, и он заботливо гладил меня по спине. Зажмурившись, я растворялась в его руках, и мне было просто до неприличия хорошо…
На следующее утро, с семи, я принялась трезвонить Никитину на мобильный, но дозвонилась только в девять.
– Как всё прошло?
– Хорошо, – у него был усталый голос, – следствие поручили мне, раз я там был… Всю ночь не спал. Ничего, абсолютно. Убийца проник в помещение через окно.
– А сигнализация?
– Сигнализация срабатывает только в том случае, если кто-то отпирает дверь и включает свет. Представляешь, какая идиотская система? Окно, благо первый этаж, взломано, скорей всего, ломом. Лом не найден. Отпечатков пальцев никаких. Ждалв темноте. Стреляли из пистолета ИЖ… Пистолет не найден. Очевидно, за Кречетовым следили несколько дней. Человек с фотографии знал, что Кречетов его сфотографировал. И засёк, когда появилась ты. Кречетова убили, чтобы не отдал снимок нам. Мне это понятно. Но как официальную версию не буду это выводить.
– А фотография?
– Я перерыл весь офис! И на этом строю все заключения. Фотография исчезла.