– Я считаю дни до твоего отъезда, и у меня сжимается сердце. Ты ведь ещё приедешь сюда, правда?
Она только вздохнула и ничего не ответила. Поднялась, сняла шлёпанцы и пошла по воде в сторону отвесной скалы, под которой пряталась большая тень. Он говорил с ней на «ты». И ей уже было ничего с этим не сделать.
Самир тоже снял обувь, засучил по колено джинсы и пошёл рядом. Ей под ноги попал плоский камень, покрытый скользкой тиной. Она поскользнулась и тихо ойкнула. Самир быстро подал ей руку и больше не выпускал её ладонь из своей. Теперь он молчал, будто весь растворился в её мягкой руке. А ей вдруг показалось, что ей шестнадцать. И что первый поцелуй ещё далеко впереди. И до него идти ещё много лунных ночей, потому что смычок ещё только прикоснулся к тонким струнам скрипки, не издав ни одного, даже пробного, звука. И гармония таинственной мелодии робко дрожит где-то на кончиках непривычно крупных звёзд.
– Светлана! – Она вздрогнула. Почему-то взглянула на небо, словно громкий окрик раздался оттуда. Перевела взгляд на тёмную скалу. Испуганно освободила руку из ладоней Самира, заторопилась назад. Это был голос Олега. – Мы в гостиницу. Ты с нами?
– Да, конечно! – обернулась на Самира. – Самир, мы в гостиницу. Ты проводишь нас?
Он кивнул, не поднимая глаз. Олег с Реной шли впереди шага на четыре. Взявшись за руки, по-пионерски маршируя, шутливо напевали «Взвейтесь кострами синие ночи…». Навстречу то и дело неслись какие-то машины, освещая их ярким светом фар. Вот одна из машин резко затормозила. Им что-то крикнули по-арабски. Самир быстро перебежал дорогу. Она сначала остановилась. Интересно, кто бы это мог быть? Такси? Друзья? Скорее всего, они. Вот машина погасила огни. Самир не возвращался. Странно. Она заторопилась догнать Олега с Реной. Какое-то неприятное чувство закралось в душу.
– Что это наш арабский друг исчез по-английски? – насмешливо произнёс Олег. – А впрочем, это в их стиле. Нельзя верить ни одному слову. Глазом не моргнут – продадут и выкупят. И главное, с самой очаровательной улыбкой. Он тебе хоть что-нибудь сказал?
Светлана покачала головой.
– Может быть, что-то случилось? Не берусь сказать за всех арабов, но эти двое парней внушают доверие.
– Они такие, какими мы хотим их видеть, – усмехнулась Рена. – Главное, угодить клиенту. Вся страна живет туристским бизнесом. – Светлана поняла, что девушка озвучивала мысли Олега. Тот сразу закивал:
– Вот-вот! Мы здесь уже восьмой раз. По приезду даю мальчишке, который убирает в номере, пять долларов. И уж он из кожи вон лезет. Каких только лебедей мне из полотенец не накрутит! Ох, чуют они свою выгоду! Интереса ради, загляни в интернет. Там много чего написано про этих любвеобильных!..
– Самир с Мухаммедом тебе прямо в рот дышат, – многозначительно переглянувшись с Олегом, добавила Рена. – Кто бы ещё их бесплатно стал учить читать?
– Они хоть догадались тебе на день рождения за это духи подарить?
Олег явно перегнул палку. И Рена перебила его, заглаживая неловкую ситуацию.
– Кстати, хочу у них завтра масло купить, «Клеопатра». Бросаешь одну каплю в ванную, тело пахнет всю ночь.
На том и простились. Олег предложения попить у них в номере чай с ликёром, Светлана отказалась, откланявшись по всем правилам этикета. А сама до утра не сомкнула глаз. Всё пыталась разобраться, что же это происходит? Работая в школе, ей как-то удавалось управлять подобными ситуациями, но поведение этого арабского парня вышло из-под её контроля. Может быть, виной тому английский, в котором стёрта важная грань между «ты» и «вы»?
Соседи
Олег с Реной выглядели идеальной парой. Он был очень похож на артиста Олега Янковского. Ни дать, ни взять – родной брат, только чуть пониже ростом. Увидев его впервые в самолете, Светлана долго приглядывалась, пока точно не поняла – нет, не он! Красивый, статный, со спортивной накаченной фигурой, он привлекал многие взгляды. В больших глазах чуть насмешливая улыбка. Долгое время Олег служил в органах Федеральной Безопасности, а каждая профессия, как известно, накладывает яркую печать на человека, скрепляя воедино привычки, мысли, чувства и даже внешний облик. Рена была моложе лет на пятнадцать. Рядом с ним она выглядела очаровательной школьницей. Худенькая, изящная, с кукольными изумрудными глазами (как только они носят эти линзы?!) и большим красивым ртом, она походила на инопланетянку и поражала своей необычностью во всем: от неуверенной походки, до манеры говорить как-то по-особому, через нос. Она носила кургузые короткие юбочки, прозрачные топики на бретельках. В каждой мелочи был свой шарм: в рыжеватых очках, в жемчужных шлепанцах на замысловатом каблучке, в плетёной сумочке, что небрежно висела на худеньком плече. Когда они гуляли по городу втроём, арабы, подмигивая Рене, шутили: «Твой мама – наш большой друг!». На что они с Олегом добродушно посмеивались и грозили Рене пальцем: «Вот возьмём завтра и удочерим!». Сначала Рене это нравилось, но потом Светлана стала замечать какую-то отчуждённость с её стороны. А потому старалась реже примыкать к ним во время купания. Тогда обиды начал высказывать Олег: «Гнушаетесь нашей компании?» Вот дела! Как в том анекдоте: «Не так сидишь! Не так свистишь!» И даже на отдыхе ты кому-то чем-то обязан! Уходя к «друзьям-арабам» в магазин, все время оставляла пакет с вещами на лежаке. И как-то получила выговор от соседей по пляжу, мол, где вы так долго пропадали, мы беспокоились за вещи. Будто она просила кого-нибудь сторожить её вещи! А вещи-то вещи… маска с трубкой да пляжное полотенце. Вот ё-ка-лэ-мэ-нэ! Вечно попадёт в какую-нибудь зависимость от окружающих.
На следующий день с утра до полудня все втроём (она, Олег и Рена) плавали в масках на дальнем пляже, фотографировали кораллы, рыбок. Ей даже удалось увидеть зубастую мурену. Но пока искала нужный ракурс для съёмки, хищница спряталась в пещеру и больше не высовывалась. Стала охотиться за ярко желтыми рыбками с черными полосками и саблевидной короной на голове. Они всегда плавали парами. А еще хотелось отыскать большое скопление ракушек, которые ритмично шевелили волнистыми губами фиолетового цвета. Их было много на мелководье. Плавать у берега было не менее интересно. Солёная вода держала надёжно. Живот не касался кораллов, и опасаться ожогов было не надо. И можно было, не спеша, сфотографировать морского ежа или еще какое-то колючее чудо, длина игл которого достигала десяти сантиметров. Мимо самого носа проплывали огромные рыбы, по-новогоднему разукрашенные разноцветными блёстками чешуи. При желании до рыб можно было дотронуться рукой. Но гиды предупреждали туристов, что делать этого не следует, так как некоторые виды рыб в случае опасности могут испускать ядовитые вещества, вызывающие сильные ожоги. Рыбы тыкались в кораллы, резвясь, гонялись друг за дружкой, иногда щекотно тыкались ртом в голую ногу или руку, потому как многие туристы, несмотря на жёсткие запреты работников пляжа, всё же умудрялись запрятывать в плавки хлебные крошки. Прикармливать рыб было и интересно, и страшновато, потому как они обступали «соблазнителя» разноцветной тучей, выбраться из которой было нелегко. Рыбы преследовали «нарушителя» до самого понтона, где уже раздавался предупреждающий свист берегового охранника.
Дальний пляж находился от их отеля километрах в семи. Он нравился ей меньше. До глубины по понтону идти было далеко. Песчаная часть пляжа была грязновата после отлива. Здесь пахло тиной и водорослями. Многие лежаки были без матрасов и вообще… Словом, после обеда, не сговариваясь, все вместе навострили лыжи на Ближний. Идею навестить Самира подала Рена, которой хотелось купить масло Клеопатры.
Самир встретил их как всегда улыбкой, но в глазах застыла какая-то недоговорённость.
– Ты что же, друг Самир, бросил нас вчера в пустыне? Мы так не договаривались! – мудро начал с нападения Олег. Светлана переводила.
– Я?! Вас бросил? – изумился Самир. – Это вы бросили меня!
– То есть как? – переспросила Светлана.
– Меня остановила полиция.
– Почему?
– Нужно было показать IC карту. А она у меня осталась в магазине. Пока сбегал, пока принес. Потом деньги потребовали.
– За что? – чуть не в голос протянули они с Реной.
– Я ведь с иностранцами шёл, а это запрещено. Говорил, что мы – друзья, а они только высмеяли меня, мол, если друзья, почему тебя не подождали. Потом взяли деньги и отпустили. Но вас уже не было видно.
Светлана, не мигая, с нескрываемым удивлением, во все глаза смотрела на него. Как у них в России, в советские времена!
– Прости, друг, мы не знали! – похлопал его по плечу Олег. А находчивая Рена быстро перевела неловкий разговор на парфюмерию. Сделав покупку, они откланялись, довольные тем, что Самир налил им масла намного больше положенной нормы. Рена с Олегом ушли. А они с Самиром снова приступили к урокам русского языка.
После занятия Самир стал умолять её поужинать с ними. Обещал проводить до гостиницы на такси.
Ужин они принесли в магазин. Прежде чем приступить к трапезе, молодые люди, опустив глаза в стол, прочитали молитву во имя Аллаха и только потом стали отламывать от белых лепешек тонкие ломтики, макая их в густой соус. На большом блюде лежали маслины и жареные полоски картофеля фри. После ужина она пошла на песчаный пляж, что был рядом с магазином. Страшно любила купаться в сумерках. На их пляже берег был не песчаным, коралловым. Здесь же была «резервация» немцев. К ним отношение было другое. Отсюда и песчаный пляж, наверное, по блату. Долго лежала на мокром песке, глядя на круглую луну. Теплые волны ласкали тело. Девятая доходила до самого подбородка.
А когда вернулась, Мустафа спросил, не умеет ли она снимать головные боли. Откуда узнал? Она действительно умела делать точечный массаж, но никому не говорила об этом. Взглянула на Самира. У того от напряжения выступили на висках капельки пота. Начни она делать Мустафе массаж, парень задохнулся бы от ревности. Вон сколько страдания в глазах. И даже усмехнулась про себя. Что за нравы? Вот собственники! Один раз посмел прикоснуться к её руке и уже готов заявить о своих правах. Покачала головой: