слышал звук шаркающих ножек стула по полу, вскинул взгляд. Джойс вышла из-за стола, плавно покачиваясь на дымном хвосте и облокотившись правой ладонью на стол.
– Ты неплохой сатир, Клерс, просто тебе не показали, что на самом деле значит любовь. Я не сержусь, но, признаться, ты меня расстроил. Мулцибе́р нас любит и всегда помнит, несмотря ни на что. Мальчик не знает, что здесь обитают призраки. Я ему не говорила, не обмолвишься об этом и ты.
Джойс убрала руку, качнула головой из стороны в сторону в разочаровании и, развернувшись, медленно начала покидать столовую, покачиваясь на дымке.
– Где Мулцибе́р? – третий раз спросил я.
– Отправился в Запретный лес собирать сведения о травах и эликсирах, которые могут спасти твою шкуру, сатир. Ему повезет, если он найдет хоть одного представителя лемуров. В противном случае ты умрешь.
– Но если он найдет этих тварей, то умрет он…
– Не умрет, – отрезала Джойс, продолжая стоять ко мне спиной.
– Откуда такая уверенность? Лемуров – этих озлобленных тварей – ничего не остановит. Они убьют его, вытянут душу, поиграются с ней и в итоге сожрут!
– Но он их подчинит и заставит прислуживать себе.
Прежде чем я что-то смог возразить, Джойс громко закрыла двери. Меня передернуло, когда вновь вспомнил про тварей, на поиски которых отправился парень.
– Что же ты наделал, глупец… – Я зарылся лицом в ладони и выдохнул через рот, судорожно начав соображать, что предпринять и куда бежать. Спрыгнув со стула, сделал пару шагов, но горло будто сжало в тиски. Закашлявшись, я прикрыл рот ладонью, стараясь заглушить звуки. После того как боль немного отпустила, увидел на руке капли крови.
– Черт… черт!
От злости я швырнул стул, который с гулом отлетел в стену. Сев на корточки, принялся массировать голову, стараясь унять дрожь в теле.
Кровь и кашель – первые предвестники болезни. Пройдет не больше четырех лет, прежде чем останется оболочка, внутри которой будет биться душа и просить об освобождении, умолять о смерти. Я пытался убедить самого себя, что все это иллюзия, что все в порядке. Но размазанные капли крови на ладонях говорили об обратном. Лег на холодный пол, прижал колени к груди, обхватил их руками и прикрыл глаза. Пока я в безопасности. Пока чувствую свое тело.
Мулцибе́р не позволит мне умереть. Если все-таки заражение пойдет дальше, то буду молиться мойрам, чтобы демон оказался милосердным и убил меня. Смахнув непрошеную слезу с шерсти, сам того не заметил, как заснул посреди столовой.
Ветер ласкал мое тело, даря покой и уют. Мелкие капли дождя начали барабанить по железной крыше, сумраки моментально сгустились в комнате. Небольшое темное перо влетело в столовую и, разразившись яркой вспышкой света, раскололось пополам. На том месте, где оно коснулось пола, появилась девушка, одетая во все темное. В руках она держала небольшую колбочку, которую ловко перекручивала между пальцев. Волосы цвета воронова крыла разлетались в стороны от каждого дуновения ветра, а в глазах стояла непроглядная мгла, алые губы были изогнуты в улыбке. Одна половина лица – девичья, другая – обглоданные кости и истерзанные лоскуты кожи. Я лишь тихо застонал во сне, когда она нависла надо мной и тихо прошептала:
– Ты еще понадобишься моему творению, сатир. При помощи тебя он обретет ту мощь, о которой я только могла мечтать. Вершитель судеб, Создатель тьмы, возлюбленный Жизни. Сатиры так глупы, так доверчивы. Воссозданные из плоти Аида, вы так много можете сделать для этого мира, но так мало этого желаете.
Я вздрогнул, почувствовав, как сладковатая жидкость начала стекать по горлу, и проснулся. Сердце гулко билось о ребра, во рту пересохло от приторности. Крупные капли дождя стучали по крыше. Осмотревшись, я увидел на полу небольшое темное перо. Должно быть, в открытое окно залетела глупая птица и, пока искала выход – обронила. Подхватив, решил отнести его в комнату и положить под подушку, чтобы было с кем разделить приступы паники ночью. Я был так погружен в свои мысли, что не услышал тихий девичий смех и не увидел, как кончик пера на долю секунды окутали тени.
Мулцибеґр
Вернувшись от Клерса, рухнул на кровать и устало провел ладонью по лицу. Меня трясло от злости, которая разрасталась с каждой минутой все сильнее. Как мог друг утаить от меня свою болезнь? Как мог промолчать об этом?
Я схватил подушку, лежавшую по правую сторону от меня, подкинул ее в воздух и проткнул стрелой багровой магии. Перья, разлетевшись в стороны, начали опадать на пол и кровать, подобно снегу. Мне нужно лишь найти того, кто обладает знаниями мира и времен, – проклятые души, навечно прикованные к земле.
Я знал, что смогу помочь другу, но не знал, как спасти себя. Множество голосов, которые начали окутывать голову несколько недель назад, то появлялись, то пропадали, и на месте их слышал звонкий девичий голос, который изредка смешивался с плачем. Возможно, кто-то ответит и скажет, что я не сумасшедший? Был готов к тому, что магия может убить меня, но был ли готов к тому, чтобы оставить тех, кто дорог, без защиты?
Я цеплялся за жалкие крохи здравого смысла, но все надежды рушились, подобно карточному домику. Прикрыл глаза, перевернулся на бок и провалился в глубокий сон. Но он был беспокойный – снилось темное Древо, которое раскололось на моих глазах. Оно тянуло ветвистые изуродованные ветви, напоминающие когтистые лапы. Призрачный силуэт девушки мелькал позади него – ее тело окутывалось золотистой аурой в бирюзовую крапинку, напоминающую растекшиеся краски. Крылья подрагивали в такт дыханию, тонкая талия и опущенные вниз руки, которые украшали небольшие лавандовые ветви, напоминающие браслеты. Перед тем как проснуться, я услышал пронзительный крик, и изумрудное Древо раскололось пополам в темноте, не желая, чтобы у его погибели были зрители.
Смахнув остатки беспокойного сна, я быстро собрался и встретил в коридоре Джойс, объяснив в двух словах, куда отправляюсь. Она умоляла никуда не идти, попутно желая Клерсу провалиться сквозь землю, но назад дороги не было.
Я мягко отодвинул Джойс от дверного прохода, расправил крылья и взмыл в воздух. Как только крепость скрылась из виду, приземлился на поляне и продолжил свой путь пешком, стараясь не привлекать лишнего внимания низших тварей. Из одежды на мне были только темные штаны, собранные у щиколотки плотной резинкой. Пара шрамов, которые шли от ключиц до низа живота, затянулись неровной сеточкой. Чтобы спасти Клерса, надо попасть в проклятый лес. Эта мысль засела в голове, будто кто-то хотел, чтобы я отправился в эти отравленные земли и испытал себя на прочность.
Я ступал босыми ногами по выжженной тропе, которую начал покрывать тонкий слой инея. Не чувствуя ни холода, ни промозглого ветра, продолжал упорно продвигаться дальше, стараясь не обращать внимания на призрачные силуэты неупокоенных душ, внимательно следивших за каждым моим движением – одни с мольбой в глазах, другие с ненавистью.
Когда я был еще совсем ребенком, в библиотеке отца нашел книгу, где сохранились все тайны подземного царства. Писания сопровождались изображениями различных тварей, обитавших по ту сторону, – вурдалаки, лемуры, ирсы. Неупокоенные души, которые не могли попасть ни в рай, ни в ад, застрявшие в Забвении. Но те, кто оказывался при жизни хитрее, привязывал свою душу к якорю на земле. Это мог быть какой-нибудь амулет, дорогой сердцу, либо же собственные кости, которые чудовища извлекали из тела и закапывали в землю, используя магию на крови для привязки. Из книги я узнал, что есть такие создания, лемуры – озлобленные тени некогда проклятых душ, таившие в себе секреты нескольких столетий. Встретив такого и получив благословение, ты можешь узнать все, что только пожелал. В книге говорилось, что были случаи, когда тени выбирали себе хозяина, которому прислуживали и помогали, давали советы. Если владельцу угрожала опасность, они уничтожали врага моментально, оставив от него лишь жалкую горстку костей.
Лемурами удалось повелевать лишь одному существу на всех континентах – Смерти. Они выискивали различные древние сказания и заклинания, которые Хлоя использовала в свою пользу: выискивала души, всячески пытающиеся избежать расправы и отправиться на вечные скитания по ту сторону Забвения. Лемуры служат Смерти в обмен на то, что та дарует им по истечении определенного времени свободу. Они своего рода проводники в мир грез, который станет вечным пристанищем для заблудшей души.
Проклятый лес встретил меня с благословением. Деревья, чьи изуродованные ветви цеплялись за одежды путников, расступались, указывая верный путь. Скелеты птиц, восседающие на кронах, изредка издавали звуки, похожие на страдальческие крики. Густая листва болотного цвета не пропускала солнечные лучи, создавая сумрак. Этот лес представлял собой иллюзию жизни, что помогало ему завлекать в ловушку нерадивых путников, кровь которых потом окропляла проклятые земли, подпитывая магию.
Лемуры славились дурным характером. Они преследовали единственную цель – поиграть, уничтожить, впитать чужую магию. Чем дальше я продвигался в лес, тем сильнее ощущал их присутствие. Призрачные прикосновения к телу, неназойливый шепот, внезапно налетевший порыв ветра. Я хотел взять с собой меч, но внутренний голос вразумил, что использовать оружие смертных против лемуров равносильно самоубийству: замахнись – и в ту же секунду ты покойник, душа которого присоединится к легиону проклятых теней.
Под ногами начал крошиться камень и кирпич, и, спустя пару метров, я вышел из леса на поляну и увидел перед собой руины. Некогда величественный город – Моклс. Он славился доблестными воинами – орками, которые составляли военную мощь континента. Помимо магии, таившейся в чудовищах, они обладали недюжинной силой, помогающей одерживать победы в войнах. Моклс был известен за счет того, что на его землях взращивали любые семена и собирали урожай. На ярмарки, проводившиеся в городе, съезжались люди и чудовища со всех континентов, предлагая свои товары. Три дня шла торговля, а затем на протяжении недели устраивались тематические гуляния.