Офиотавр был втрое больше обычного быка, а этот был ростом около двух метров. Потомок. Так значит, легенды правдивы. Я сделала шаг назад. Офиотавр, взревев, лягнул копытом, из-под которого полетели комья земли. Хвост, где на кончике виднелась змеиная голова, извивался. Яд стекал с клыков твари, падал на землю и шипел, отравляя траву. Я вскрикнула, когда хвост стремглав набросился на меня. От испуга вскинула руку вверх, и яркая вспышка света озарила поляну. Послышался дикий рев быка. Я с ужасом наблюдала за тем, как его обугленная плоть поднималась с земли – местами свисала кожа, где-то виднелись кости.
– Я не хотела… не хотела… я…
Сорвавшись с места, бросилась бежать, не разбирая дороги. Я мчалась со всех ног, чувствовала, как сотрясается земля под ногами и как кожу обжигает смрадное дыхание чудовища. Обернувшись, увидела, как несколько метров обугленной плоти пытаются бежать, но хвост, служивший ей опорой, был обожжен наполовину и не двигался. Быку приходилось цепляться копытами и рогами за землю, перекатываясь вперед.
– Нет…
Мой голос срывался на шепот, пропитанный страхом. Все тело тряслось, сердце было готово вырваться из груди. Сделав еще шаг, споткнулась о корни и упала на спину. Тело парализовало, я только и могла, что судорожно глотать воздух и сжимать землю пальцами. Крылья яростно трепыхались, пытаясь поднять и унести с проклятого места, но я не двигалась. Какая-то часть моей души знала, что не могу умереть вот так, вот здесь. Тело будто кто-то встряхнул. В голове что-то щелкнуло.
«Это не Великий офиотавр, это потомок, не владеющий и частью могущества предка. Я сильнее, отстою свое право на жизнь».
Чудовище было в паре метров от меня, продолжая сотрясать землю и протыкать ее изогнутыми рогами. Поднесла к лицу дрожащую ладонь и почувствовала, как просыпается другая магия, которой я не владела. Кожу начало жечь. Выставив ладонь вперед, пустила в быка светлую магию, пронзившую тело существа насквозь. Тот взвыл и, замешкавшись на секунду, вновь направился в мою сторону. В его глазах с самого начала стояли злость и ненависть, желание убить, но теперь они не знали границ.
– Ты не посмеешь. – Я вскинула другую руку и выпустила в быка золотистую сеть, сотканную из магии, которая окутала обугленное тело чудовища. – Никто не давал права лишать других жизни. – Второй рукой начертила в воздухе руну, которая нейтрализует силы врага. – Твой предок был могущественен, но ты – ничтожен, – соединив обе ладони в громком хлопке, я дала магии выход.
Прикрыв глаза, почувствовала приятное тепло, разливающееся по телу. Рев быка, полный боли и ярости, пронесся по поляне. Моя спина выгнулась дугой, позволяя магии взять контроль. Запах жженой плоти ударил в нос, заполняя собой легкие. Волна жара окатила тело, а затем все крики стихли. Приоткрыв глаза, увидела, как пепел кружится в воздухе и оседает на земле. Моя магия превратила плоть и кости офиотавра в ничто. Злой лесной дух, наблюдавший за всем происходящим, отбросил оленину и, протыкая палками землю, поковылял в мою сторону.
– Стой, где стоишь, если не хочешь повторить судьбу предшественника.
Дух резко остановился, будто врезался в невидимую стену. Он смотрел своими огромными глазищами, после чего низко поклонился. И теперь этот жест предназначался мне. Я нашла силы на то, чтобы кивнуть, принимая его благодарность. Все тело тряслось, кости ломило, и я едва добралась до поселения. Три дня меня била лихорадка и виделись силуэты душ, которые еще не появились на свет. Они стояли в углу комнаты и улыбались, шепча слова благодарности. Я не знала, что это все значит, и это пугало.
Джойс все три дня сидела рядом, меняла взмокшие простыни, делала компрессы и поила настойками из трав, чтобы сбить температуру. Злата каждый раз при виде меня охала и прижимала руки к груди, сдерживая рвущиеся наружу слезы. На четвертый день температура спала, но силуэты неродившихся душ не покидали комнату. За это время я уже успела к ним привыкнуть. Тело было ослаблено, но я смогла подняться с кровати и услышать разговор Златы и Джойс. Прислонившись спиной к дверному косяку, ведущему в другую комнату, я выпрямилась и стала прислушиваться.
– Ее тело еле выдержало, а если бы она умерла, Се́нсия? – прошипела Злата.
– Мы обе знаем, что этого не случилось бы, – парировала Джойс. – Я бы не позволила…
Злата вздохнула и уже более спокойным голосом спросила:
– Мальчишка тоже через это проходит?
– Пока нет, но ему скоро предстоит выпустить Зверя наружу, ослабить контроль. В ситуации с Касандрой все намного сложнее. Ее тело постепенно принимает силу, не причиняя вреда.
Я подалась вперед, чтобы услышать продолжение, но пошатнулась и чуть не упала на пол. Все звуки моментально стихли. Скрываться больше не было смысла. Я вышла из своего укрытия, едва перебирая ногами. Дико хотелось пить, голова кружилась, а крылья вовсе безвольно повисли.
– Касандра, да что же это такое?! Почему не позвала нас?! Почему встала одна?! – Злата недовольно заворчала, но в глазах стояло беспокойство.
– О чем вы разговаривали? О каком мальчишке идет речь? – решив не ходить вокруг да около, спросила я.
Злата и Джойс обменялись многозначительными взглядами. Опустив головы, женщины начала теребить подолы своих одеяний. Первой заговорила Джойс.
– Мы разговаривали о мальчике из соседнего селения, который живет во дворце и всегда готов прийти на помощь. Сказка, окутанная тайнами. Вымысел, ставший реальностью. Ты любишь сказки, Касандра?
– Я… я не знаю, никогда их не слышала.
Джинн едва заметно кивнула Злате, и та вышла из лачуги, оставив нас наедине. Я всегда с замиранием сердца наблюдала, как Джойс мягко и неслышно передвигалась на облачном хвосте, который вился вместо ног.
Мулцибе́р
Магия, впитавшая силы лемуров, крепла и росла, несмотря на то, что прошел год. Августин изредка давал советы, но в большинстве своем предпочитал отмалчиваться или игнорировать мои просьбы. Несмотря на нашу сделку, лемур, казалось, вовсе не хотел прощаться с земным скитанием, оттягивая время.
Клерсу день от дня становилось все хуже, кашель затихал лишь на пару минут, а затем с новой силой рвался из горла. Джойс пыталась отыскать лекарства и коренья, которые могли бы спасти его, но каждый понимал, что все было напрасно. Болезнь, рождавшаяся вместе с сатиром, не могла искорениться никаким известным образом. Я надеялся только на помощь лемура, к которому не мог найти подход. Как только в наших отношениях происходили сдвиги, существо сдавало назад и переставало разговаривать.
Я проснулся от внезапного стука и, простонав, откинул одеяло в сторону, встал с кровати и открыл дверь, перегородив проход рукой. В проеме стоял Августин, взгляд которого был направлен сквозь меня.
– Жду тебя в библиотеке.
Лемур произнес это бесцветным голосом и растворился в воздухе, оставив после себя запах пряных трав и ладана. Босой, в одних ночных штанах, я побежал в библиотеку и, добравшись до лестницы, начал перепрыгивать через несколько ступеней. Августин уже ждал меня, проводя кончиками пальцев по корешкам.
– Я знаю, как помочь сатиру.
Он не развернулся, произнося эти слова, лишь продолжил пальцами изучать названия книг, задерживаясь на мгновения на некоторых из них. Я уселся в кресло, стоявшее посреди библиотеки, положил локти на колени и чуть вскинул голову, ожидая ответа. Августин прошелся вдоль немногочисленных стеллажей и, щелкнув пальцами, будто что-то вспомнил, скрылся среди книг. Через мгновение с победной улыбкой на устах он подошел ко мне и протянул маленький темный томик, слишком тонкий для записей заклинаний.
– Что это? – Взяв из рук лемура книгу, я быстро начал ее перелистывать, пытаясь найти хоть какие-то слова или символы, однако страницы были пусты. – Ты шутишь?
Отшвырнув книгу в сторону и низко зарычав, я встал и резким движением прижал Августина спиной к стеллажу. Перекрыв ему воздух одной рукой, второй призвал магию, которая зашипела и, чавкая, начала струиться в сторону лемура. Глаза того сверкнули от страха, но он нашел в себе силы прошипеть:
– Я вижу, что там написано, вижу! Если убьешь сейчас, то вместе с тайнами, ведомыми мне, сдохнет твой дружок, которому осталось прожить полноценной жизнью не больше года, максимум два. Решать тебе, дьявол. Не я один чувствую страх, исходящий от сатира… Не так ли?
Шумно задышав, я убрал руку от горла лемура и уперся ладонями о стеллаж по обе стороны от его лица. Магия струилась по телу, пробираясь по корешкам книг и слизывая надписи. Чернила изготавливались из цветка, росшего только на одном континенте – Вре́клинге. Несколько лет назад дриада и супруга правителя континента воссоздала новые виды растений, из бутонов и стеблей которых можно сделать краски, маскирующие заклинания. Сам раствор проявлялся на обложке, но прочитать тайные послания могли лишь единицы, обладающие знаниями и мудростью веков. В моем случае – лемур.
– Если ты можешь прочитать эту книгу, какого черта бездействовал целый год?!
– Судьба уже предрешила исход, и ты ничего не сможешь изменить. Сколько бы ни бился за правое дело, ни стучался в закрытые двери, приоткрывающие завесы тайны, – ты бессилен перед силой мойр. Тебе остается лишь принять судьбу и покориться ей.
– Черта с два ты угадал, Августин, – процедил каждое слово, – я никогда не отступлю.
Схватив с пола брошенную книгу, я насильно всучил ее лемуру и рявкнул.
– Читай!
– В этом нет смысла… судьба…
– Я сказал – читай! Судьба тебе не поможет, если ты сам – жалкое ничтожество! Читай! Немедленно!
Лемур пожал плечами, открыл жалкую, потрепанную, тонкую книгу где-то посередине и бегло начал тараторить.
Луны лик на небосводе,
Солнца диск, он рядом с ней.
И вода не тушит пламя,
А горит его сильней.
Когда льва убьет ягненок,
А змею – ее же яд,