– С товаром я не столь благосклонен. Выбор за тобой – последовать в крепость, где безопасно, или же остаться здесь и ждать, когда животное придет ночью и заберет то, что не смог сделать сегодня. Выбирай, фея.
Выпустив одеяло из своей цепкой хватки, Мулцибе́р в полном молчании вышел из хижины и закрыл за собой дверь.
Стыд и воспоминания о мерзких прикосновениях Йенса вновь всплыли в голове, вызывая тошноту. Злата стояла рядом со мной, безмолвно соглашаясь с любым моим выбором.
– Я могу переодеться у тебя? Не хочу, чтобы эта комната напоминала мне о никчемности душ.
Злата едва заметно кивнула и жестом предложила мне выйти первой. Поплотнее обернувшись в одеяло, я направилась навстречу новому дню, который встречал ласковыми лучами солнца, пением птиц, не вызывающим никаких эмоций в душе. Закрыв дверь, я услышала, как Йенс кинул в стену что-то и зарычал, но дом не покинул.
Я тенью следовала за Златой до ее хижины, ступая босыми ногами по промерзшей земле. Ловя любопытные взгляды, лишь вскидывала голову, демонстрируя всем то, как ничтожно их мнение в сравнении с тем, что творилось у меня в душе. Глазами то и дело искала Высшего, который будто сквозь землю провалился. Мне ничего не оставалось, кроме как довериться судьбе и позволить ей вести в правильном направлении.
Смерть
С улыбкой на губах я водила ладонями по прозрачному шару, где виднелся силуэт Йенса. Его кадык подрагивал каждый раз, когда он кидал властные, собственнические взгляды на фею, которая сладко спала в своей кровати, не догадываясь об уготованной судьбе.
Проклятые души, что стонали за спиной, пытались добраться до призрачного шара и взглянуть, что там. Стена, воссозданная мною из магии, не давала им пробить барьер, отделяя нас друг от друга. Коса, столько лет бывшая верным спутником, лежала на полу, будто безвольная кукла. В последнее время она стала мне без надобности – дорога в рай, про которую так яростно рассказывают порочные души, давно заросла, оставив место лишь аду, поджидающему по ту сторону Забвения. Существа и люди сами обрывали себе жизни в борьбе за власть и богатство, позволяя мне свободно вздохнуть и не отслеживать потерянных и омраченных жизнью созданий мойр. Я стала вершителем судеб, который ожидал души в подземном царстве, чтобы определить их дальнейший исход – позволить перевоплотиться вновь или уничтожить, воссоздав очередную призрачную куклу, беспрекословно исполняющую любой приказ.
Продолжая наблюдать за Йенсом, я сощурила глаза и чуть сжала прозрачный шар, подавшись телом вперед. Орк, оставив на себе лишь светлые штаны, лег рядом с феей и притянул ее к себе, втягивая аромат волос. Его массивные ладони изучали тело девушки, начав массировать сосок и обхватывать грудь почти что в грубом прикосновении. Я с силой сжала пальцами шар, отчего он чуть не лопнул – мелкая сеточка трещин пробежалась по стеклу. Чувство тревоги за фею взяло вверх: если орк позволит себе взять ее силой, то все, что было предрешено десятки лет назад, будет утрачено. Если девчонка достанется ему, то я не смогу воссоединиться с сестрой.
Создание Смерти и творение Жизни должны добровольно возжелать друг друга, когда оба поймут, что любовь крепко засела в их сердцах. Это должны быть нежные, чистые и открытые чувства, где не будет места насилию и злости. Но сердце Йенса было занято лишь одним – порочной связью и желанием сломать фею, подчинить себе, чтобы она навсегда осталась рядом с ним. Орк любил фею, но его чувства противоречили всему – жестокость оттесняла нежность, ревность уничтожала заботу.
Мне нельзя было допустить, чтобы фея осталась с Йенсом. Случись насилие – и единственное желание Джойс не исполнится… Она никогда не вернется домой, ко мне и отцу, продолжая скитаться в смертном обличье, пока душа ее не сгниет. Джойс потеряется, уничтожит саму себя, оставив лишь оболочку, которая через несколько лет превратится лишь в груду костей и разлагающейся плоти.
Надо было сделать все, чтобы Мулцибе́р забрал фею с собой. Необходимо направить демона по следу. Высший ненавидел насилие, и, чтобы подтолкнуть его к отчаянному шагу ответственности, мне не оставалось ничего, кроме как начать вести нечестную игру.
Отведя руку в сторону, я вытянула ее вперед, продолжая удерживать вторую на шаре.
– Подчинись приказу и явись своей госпоже по первому зову.
Золотая нить, которая преобразилась в руках, слабо зашипела и начала извиваться между пальцев. Все ее движения выдавали силу, мощь, власть, граничащую с животной агрессией. Я сжала душу Йенса в ладонях и вернула взор на шар. Орк, отшатнувшись, закашлялся и перекатился на другой бок, пытаясь отдышаться. Я не сдержала улыбки, убедившись в том, что моя сила по-прежнему может влиять на действия и поведения Йенса.
– Выждем пару часов, проклятое дитя, и повторим представление вновь.
Смахнув видение, я воссоздала новое – Мулцибе́р, который лежал в собственной постели и хмурил брови. Руки его безвольно свисали вдоль тела, в груди виднелось темное пятно, оставшееся после разлома мертвецов. Он был слаб, но магия, что бежала по его венам, приобрела новые масштабы, которые пугали и восхищали. Я сделала все, что было в моих силах, – помогла демону ухватиться за призрачный силуэт светлой магии феи, чтобы он смог отыскать ее.
Луны лик на небосводе,
Солнца диск, он рядом с ней.
И вода не тушит пламя,
А горит его сильней.
Когда льва убьет ягненок,
А змею ее же яд,
В рай душою грешный вступит,
А невинный прямо в ад.
Простые истины всех миров – убей и спаси трижды, чтобы принять истинную сущность своей природы.
Фея спасала множество душ, но убила лишь дважды – дриаду на поединке и потомка офиотавра, которого воскресил по моему приказу Августин – один из древнейших лемуров, что знал континенты. По наказу Смерти и Жизни он не использовал магию в полную силу, чтобы Мулцибе́р смог взять контроль над существом, которое приведет его на одну из уготованной судьбой троп. Фее осталось убить лишь раз, когда сущность ее возьмет вверх и переймет все то, что было даровано Жизнью.
Мулцибе́р, мое великолепное творение. Уничтожив лавину мертвецов, даруя им освобождение, он открыл новые грани своей силы. Я чувствовала, как моя магия медленно утекает в тело демона, лаская его в своих нежных объятиях. Мулцибе́р стал бессмертен – ни сталь, ни кинжал не могли убить демона, лишь только он сам мог принести добровольную жертву, чтобы спасти и остаться навечно в подземном царстве.
Демон, правящий мертвыми. Фея, властвующая над живыми. Осталось лишь сделать последний шаг, чтобы восстановить равновесие.
Я любовно наблюдала за тем, как из моих рук стрелой направлялась магия в нутро Мулцибе́ра, даруя выздоровление. Его грудь часто вздымалась, тело начало метаться по кровати, но это была необходимая жертва. Теперь он был непобедим. Мое творение, что принесет на землю покой и уничтожит проклятые души, восстановив баланс. Демон перестанет чувствовать усталость, его силы будут быстро восстанавливаться, сам Высший станет искусным бойцом, которого не видели континенты.
Творение, которое одним прикосновением сможет умертвлять живое и отправлять в Забвение.
Надо лишь подождать.
Проведя ладонью по шару, я позволила ему раствориться в темноте, скрываясь от чужих глаз. Души, что стояли по ту сторону воссозданной стены, покачивались из стороны в сторону и постанывали – то ли от безысходности своего никчемного существования, то ли от разочарования, что не удалось ничего подсмотреть. Движением руки я отослала мертвецов прочь, желая остаться в тишине и одиночестве. Дойдя до трона, воссозданного из человеческих костей, я села и раскинула руки на подлокотники, всматриваясь в то, как парад душ исчезает во мраке.
После смерти отца перестала общаться с Алке́стой, которая была занята делами Высших. Я не винила ее, наоборот, благодаря этому она начала сближаться с Ве́дасом и перестала вести себя подобно распущенной девице, которая тешила собственное самолюбие. Джинн любил сестру – и тогда, будучи смертным, и сейчас. Он последовал за ней, бросил земную семью, которая много лет упивалась горем по сыну, ставя интересы Алке́сты выше собственных. И вот наконец-то сердце девушки дало трещину, открывшись в ответ на ласку и любовь, которыми Высший столько лет окутывал возлюбленную. Банши заслужила свое право на счастье, несмотря на то, что правительница континента из нее вышла никудышная.
А вот Джойс… Последние песчинки в часах жизни ускользали от нее, отмеряя момент смерти. Она умрет, но не в привычном понимании – ее душа вернется в Забвение, где проведет несколько дней, недель, месяцев, покуда я не смогу скинуть бремя Смерти со своих плеч и воссоединиться с сестрой. Два сосуда разобьются, чтобы наделить магией свои творения.
Из-за кровного родства и магии мойр мы не могли касаться друг друга – это противоречило нашей истинной сущности Жизни и Смерти. Но воссозданные нами творения смогут, поскольку в их сердцах будет жить любовь и преданность сильнее, чем наша сестринская любовь.
Глава 17
Светлая душа не истребит тьму, скрывающуюся под маской.
Мулцибе́р
Выйдя из лачуги, я первым делом прошелся до Священных деревьев, которые запомнились с прошлого раза. Засунув руки в карманы, я с некой заинтересованностью наблюдал за тем, как багровый, янтарный и фиолетовый стражи леса возвышались над поляной – их кроны чуть наклонялись от ветра, листья шелестели, будто перешептываясь между собой. Опустив взгляд, наткнулся на желтого, лазурного, изумрудного и черного оттенка камни, которые ярко поблескивали в солнечных лучах. Присев на корточки, я прислонил ладонь к одному и почувствовал слабое покалывание, отозвавшееся по коже. Склонив голову, я пытался призвать магию, но она лишь увязала в камне. Моя сила не действовала на них, зато напитывала.
Перед глазами то и дело вставала фея, испуганная, на коленях у орка, который, казалось, отключил остатки здравого смысла и пытался силой взять девушку. Я почувствовал ее страх еще далеко от поселения и, ускорившись, через пару минут оказался на поляне. Приземлившись, не стал складывать крылья за спиной, не желая терять ни единой секунды драгоценного времени.