– Вы ведете себя слишком откровенно с жителями континента. Вы действительно правитель или обводите всех вокруг пальца?
– Мне нечего скрывать. Предпочитаю выказывать все свои стороны сразу, чтобы в дальнейшем не возникало вопросов и недопонимания. – Наклонившись, я заправил выбившуюся прядь феи за ухо, и прошептал, краем глаза наблюдая за жителями поселения, которые медленно приближались к нам, желая подслушать разговор: – Мы привлекли и так много ненужного внимания. Ты идешь со мной, где безопасно, или останешься здесь, где в любой момент тебя могут взять силой?
Касандра дрогнула, услышав последние слова. Я почувствовал, как волна страха и ужаса медленно заполоняла ее нутро, удушая. Приложив ладонь к ее спине, мягко надавил, вбирая воспоминания феи себе. Тело покрылось неприятными мурашками, но я продолжал крепко стоять на ногах, пока последний отпечаток страха не покинул тело Касандры. Вторую ладонь так и продолжал протягивать в пригласительном жесте.
– Что я должна буду делать при дворе?
– Будешь моим личным лекарем. Станешь принимать существ и смертных, которые будут приходить за помощью.
– Но я могу делать все это и здесь! – воскликнула Касандра, но потом стушевалась, зажмурившись. Глубоко вздохнув, она наугад вложила свою ладонь в мою, чуть сжав пальцы. Я провел большим пальцем по коже девушки, дивясь мягкости.
– Ты слишком смелая для феи, Касандра.
– Я не смелая – мне просто нечего терять в этой жизни.
– Я не встречал ни одного смертного существа, которому не было бы что терять, – каждый чем-то дорожит, боится упустить. В конце концов, страх перед смертью движет многими, заставляя цепляться за жизнь всеми руками и ногами.
Касандра медленно повернула голову и презрительно сморщила лицо, будто съела лимон разом. Ее разочарование от моих слов витало в воздухе ароматом кипарисов и застоявшегося вина. Я затронул тему, которую не должен был поднимать.
– А вам есть что терять, правитель?
Я на мгновение задумался, выдерживая настырный взгляд феи, который изучал мое выражение лица, пытаясь уличить во лжи.
– Пожалуй, да.
Касандра пару секунд буравила взглядом, а затем кивнула самой себе, убедившись в правдивости моих слов.
Отвернувшись, она крепко сжала мою ладонь и грустным взглядом обвела поляну и хижины, которые стояли полукругом. Жители поселения делали вид, что усердно заняты делами: кто-то из дриад взращивал новые сорта растений и кустарников, кто-то пытался выкорчевывать старые ссохшиеся пни, чтобы освободить землю для новых посевов. Дриада, что подходила ко мне около Древ, кидала в нашу сторону многозначительные взгляды, яростно орудуя руками, пытаясь вытянуть из грязи «драконий глаз» – растение, которое ценили за то, что из него можно сделать эликсиры, дарующие молодость и исцеление от недуга.
– Ты готова? – тихо спросил я и провел большим пальцем по ладони феи, стараясь не напугать.
– Для чего вы это делаете? Может, я ошибаюсь, но благородство – не ваша сильная сторона, – хрипло произнесла Касандра и резко выдернула ладонь из моей руки, прижав ее к животу.
– Я не могу этого объяснить. Мне кажется, будет правильным, если ты будешь под моим присмотром.
– Как ручной зверь? Игрушка, которой можно наиграться и положить на полочку? Знаете, о вас ходят разные слухи – девушки сменяют одна другую, пытаясь утолить ваш голод, который присущ от природы. Если вы думаете, что позволю с собой вытворять подобное, то смею огорчить – лучше я останусь в поселении. Что здесь, что в крепости – исход один.
Я нахмурил брови и почти что прорычал фее на ухо, которая затаила дыхание, прислушиваясь к каждому моему слову:
– Ни одну девушку я не взял силой, как это хотели сделать с тобой. Повторюсь – ты должна быть при дворе. Я не знаю, как объяснить это чувство. Считай, что это проделки судьбы. Касандра, я стараюсь быть для всех другом, а потом уже правителем и Высшим, которого все боятся и уважают. Не причиню вреда, пока его не сделают мне. Просто… доверься.
Касандра наблюдала за жителями селения – брови нахмурились, губы вытянулись в тонкую нить, а рука на животе сжалась в кулак. Я не мог пробиться сквозь толщу ее разума, зато отчетливо чувствовал, как страх и разочарование сменяются уверенностью, которая медленно расползалась по ее венам, подобно паутине.
– Куда надо идти?
Уголки моих шрамированных губ дрогнули в подобие улыбки, и я широко раскинул руки, призывая фею подойти ближе. Она удивленно охнула, заметив мой жест, и чуть склонила голову набок, желая объяснений.
– Мы не пойдем. Мы полетим.
– Исключено.
Касандра, подтверждая свои слова, пару раз взмахнула крыльями и поднялась лишь на пару метров над землей, после чего мягко опустилась обратно. Она не могла преодолевать большие расстояния и высоту.
– Тебе надо что-то будет забрать отсюда?
Касандра отрицательно мотнула головой и в тот же миг вскрикнула, когда я подхватил ее на руки, крепко прижимая к себе, и взмыл ввысь. Фея шумно втянула воздух и судорожно вцепилась в мою шею, почти что вжимаясь в тело. Девушка замерла в объятиях, и я не смог сдержать улыбки, когда она прошипела мне на ухо:
– В следующий раз, правитель, когда решите показать окрестности, предупреждайте.
– Мулцибе́р. Называй по имени. Терпеть не могу, когда ко мне обращаются по статусу.
– Как скажете, правитель, – перекрикивая воздух, произнесла Касандра и крепче обвила руками мою шею. Я лавировал между верхушками деревьев, снизив скорость, чтобы фея смогла расслабиться и насладиться видом на лес и поселение сверху. Магия пледом окутывала тело девушки, но я с неким удивлением заметил, как она не касается кожи, а извивается в нескольких сантиметрах. Призвав больше сил, шумно выдохнул, пытаясь понять, почему дар не мог воздействовать на нее, заставив почувствовать желание или хотя бы влечение, равно как и не мог прочитать ее мысли. Касандра кинула на меня беглый взгляд и отвернулась, продолжая с полуулыбкой на губах наблюдать за тем, как сменяют друг друга верхушки деревьев.
Спустя пару минут показались пики крепости, устремленные в небо. Медленно приземлившись, я пару мгновений удерживал на весу тело феи, пока она не начала дергать руками и ногами в попытке освободиться. Поставив девушку на землю, хрипло засмеялся и схватил ее за локоть, пытаясь удержать на месте. Касандра, чуть покачиваясь, пару раз моргнула и попыталась сделать шаг. Шипя, она схватилась за икру и сжала ее, издав вымученный стон. Белоснежная магия тонкой линией обхватила ногу и, извиваясь, впиталась в кожу. Фея выпрямилась и носком уперлась в землю, чуть отведя ее в сторону.
– Что ты делаешь? – удивленно спросил я, не сводя взгляда с оголенного бедра.
– Исцеляю себя, конечно же, – фея произнесла это таким тоном, будто перед ней стоял дурак, который не понимает очевидных вещей, – нога затекла во время полета.
– Исцеляешься, – повторил я за феей, как завороженный наблюдая за каждым движением – вот она скрыла бедро в разодранных складках платья, вот поправила выбившиеся пряди за ухо.
– Я могу где-то помыться?
– Я провожу тебя в твои покои.
– Не надо, – выпалила фея, а затем добавила более мягко: – Лучше призовите прислугу, которая смогла бы наполнить лохань и проводить в комнату.
Касандра обхватила левое запястье пальцами и выпрямила спину, чуть приподняв голову. Она стояла не шелохнувшись, лишь глаза внимательно изучали фасад. Мне ничего не оставалось, как быстрым шагом войти внутрь и призвать прислугу, которая, ахнув, побежала встречать нового жителя, который, я надеюсь, останется с нами навсегда.
В это время на поляне камни, которые впитали мою магию, окутывали ей поселение. Им хватило лишь крох моих сил, чтобы воссоздать что-то поистине пугающее и великолепное.
Касандра
Иди навстречу своей судьбе.
Лишь когда Высший скрылся за дверьми, раздавая приказы властным голосом, я перестала сдерживать дрожь в теле. Вцепившись пальцами в запястье, пыталась восстановить дыхание. Когда прислуга показалась в дверном проеме, я вновь натянула маску равнодушия и стала дышать через раз, чтобы хотя бы на пару мгновений унять дрожь.
Ламия – наполовину женщина, наполовину змея, медленно сползла по ступеням и выпрямилась во весь рост, протянув мне ладонь. Я настороженно обвела ее взглядом, но не тронулась с места. Девушка обиженно высунула раздвоенный язык и что-то прошипела на змеином. Я ума не могла приложить, как демон общается с прислугой, но и узнавать не сильно хотелось.
Продолжая стоять на месте, я пробудила магию, которая объяла ламию, и попыталась увидеть ее ауру души, но все было тщетно: то ли существо воскресили, то ли змеи рождались без души. Но какой-то опасности не почувствовала, да и, видимо, Мулцибе́р не стал бы посылать ламий, если бы захотел убить меня, – наверняка, у него была куча изощренных способов, как избавиться от непослушных кукол.
– Шшшшш, – ламия продолжала протягивать руку. Кончик ее хвоста подрагивал в нетерпении, и не оставалось ничего другого, кроме как вложить свою ладонь в руку. Змея зашипела, изогнув рот в подобие улыбки, и плавно потянула за собой. Последовав за ламией, не могла сдержаться и оглядывала коридоры, комнаты, мимо которых мы проходили, пытаясь запомнить каждый поворот на тот случай, если придется бежать.
Спустя пару пролетов мы оказались около массивной деревянной двери. Ламия, остановившись, выпустила мою ладонь, зашипела, низко склонившись над дверным замком, после чего тот открылся с едва слышным щелчком. Девушка жестом пригласила войти внутрь. Дождавшись, когда я проследую в комнату, ламия прикрыла за собой дверь и, покачиваясь на хвосте, поочередно начала раскрывать две двери во внутренние комнаты. В одном из проемов оказалась ванная комната с широкой лоханью на деревянных ножках и зеркало, висевшее на стене. В углу стоял стул, где лежали брусок мыла и полотенце. Другая дверь вела в спальню, где расположилась огромная кровать, на которой вполне себе могли уместиться человека четыре. Балдахин из прозрачной светлой ткани скрывал ее от лишних глаз, плотные шторы цвета слоновой кости закрывали окна, преломляя солнечный свет. Небольшой туалетный столик из дуба примостился в углу – на нем стояли баночки и скляночки и пустая ваза из хрусталя, на которой изображен был дракон, выпускающий пламя в небо. Комната, в которую мы попали, как только вошли, служила подобием гостиной – посреди стоял большой стол на шесть персон и столько же стульев с высокой изогнутой спинкой, обшитые багровым бархатом.