Настолько плохо думать о побратиме я не мог, но возражать не стал, только засопел угрюмо.
– Ладно-ладно, прости. Я это к тому спросил, чтобы заметить – я к переходу готовился. Прошёл через отбор, получил теоретическую и практическую подготовку на государственном уровне. Не удивляйся, в моём мире власть серьёзно относится к науке.
– Зачем это власти? Изменить историю? – я скривился от этой мысли.
– Ну… математические выкладки приводить не стану, тем более сам их не совсем понимаю. У нас считается доказанным, что в течение человеческой жизни невозможно изменить историческую реальность на дистанции от пятисот лет, даже располагая достоверной информацией обо всех значительных событиях, произошедших за этот период…
– Да? Допустим, тогда зачем вам это?
– Артефакты, вещественные памятники культуры. Я помню координаты найденных захоронений, датированных нашей эпохой. В мою задачу входило добиться высокого социального положения, добывать артефакты и через погребения отправлять в будущее.
– Только артефакты? Да зачем же тогда такое городить?
– Дело в математике – у нас история стала прикладной, точной наукой. Вернее, стала бы… если б результаты расчетов совпадали с той действительностью хотя бы на пятьдесят процентов. Получается – либо ошибочна теория, либо имело место целенаправленное вмешательство некой силы в нашу историю на протяжении веков. Моей задачей было обнаружить эту силу.
– Да каким же образом? – я заинтересовался.
– А самим фактом моего перемещения – предполагаемая сила по идее должна попытаться меня уничтожить.
– Ну, значит, нет никакой силы, раз ты ещё жив, ерунда ваша теория!
– Ау, Горик! Эта реальность вовсе не прошлое моего мира! Это параллельный мир, и мы сами тут сила, – он задумался и решил, видимо, закрыть слишком сложную тему. – Теперь это наш мир! И нам, понимаешь? Нам нужно разобраться с его силами!
– Лично мне нужно только… – начал я свою песню о мести, но замолчал под насмешливым взглядом.
– Зачем же ты тогда спасал мать и сестру Горислава? А, Дима? – назвал он меня по имени с особым выражением.
Я смутился. – Люди всё-таки… и мы ж побратались!
– Этим ты очень усложнил свою задачу. – Остромысл строго на меня посмотрел. – Теперь ты в ответе за их жизни, но и это ещё полбеды. Главное, что ты в ответе за род, он даже выше мести. Лишь ради жизней родных можно отложить месть на время.
– Мне что, ждать, когда они найдут мужей и нарожают деток? – почему-то мысль об отсрочке вызвала неприязнь.
– Эге, а тебе невтерпёж? – прищурился кудесник.
– Потерплю, был бы смысл! – огрызнулся я.
– Смысл простой – я кудесник твоего рода, его защита. Поддержи мой авторитет среди других волхвов…
– Начинается! – я горестно вздохнул, – скольких надо убить?
– Да их бы найти для начала, я б и сам договорился, – он потупился. – Представляешь, даже у вашей деревни был волхв! А я так и не смог узнать, кто он и где обитает! Старшие в родах водят девчонок и мальчишек в священные места для посвящения, люди носят жертвы на капища…, – он покачал головой. – И все молчат! Ни полслова не вытянешь, сколь ни старался.
– А я-то как тебе смогу в этом помочь? – я решил изобразить интерес.
Кривой улыбкой он оценил мою заинтересованность, заговорил вкрадчиво. – Видишь ли, Горислав, защита вашего рода была и его задачей. Он брал за это всё, что хотел… но это ладно. Сдаётся мне, что он не мог не знать о нападении.
Я встрепенулся, кудесник продолжил равнодушно, словно не заметил взгляда. – В лесные деревни повадились сборщики дани от самозваных или действительных бояр, дескать, плата за защиту Новогорода, на чьих землях дикарей угораздило народиться. Самим найти поселения очень трудно, кто-то указал дорогу.
– Почему ты думаешь на волхвов? – уточнил я деловым тоном.
– В вашу деревню приходила ладья сборщиков, тогда погиб твой отец…
– В позапрошлом году! – процедил я сквозь зубы. Передо мной забрезжила какая-то перспектива – для начала самому поговорить с волхвами, очень тщательно поговорить, только боюсь, Остромыслу договариваться уже будет не с кем…
– Дима! Это только предположения! – колдун всё прочитал на моём лице. – К тому же нет толку убивать вражеского агента – выгодней перевербовать.
Я угрюмо нехотя кивнул. Он пытливо в меня вгляделся, решаясь, проговорил. – Пожалуйста! Не провоцируй столкновений!
– Так мы сейчас идём в известное тебе лесное селище? – я, прищурившись, посмотрел ему в глаза.
– Да, мне удалось найти несколько селений. Я, вообще, неплохо ориентируюсь в лесу, выследил охотников и незаметно проследил. Поверь, с моей подготовкой это нетрудно…
– Верю. – Я снова вернул его в деловое русло. – Что я там буду делать?
Остромысл принял мой тон, заговорил сухо. – Мои услуги дороги для простого обмена. Селения в оплату отряжают в моё распоряжение работников на время, в основном охотников, бобылей. Я приведу тебя туда и расскажу всё, как есть. На вас напали, ты был при смерти, я нашёл тебя и выходил. Такой работник мне ни к чему, предложу им обмен.
– Работорговля прям, – я усмехнулся, – только на кой я им?
– Ты же сын кузнеца! – он едва руками не всплеснул. – Хранитель семейных секретов, ещё не понимающий их ценности! Да я с них стрясу минимум пять мужиков на всю зиму. Заодно сделаешь себе новый меч, – кудесник ухмыльнулся. – Если сумеешь, конечно…
– Сумею, – ответил я равнодушно. – Как я волхва-то найду?
– А ты просто всё о себе расскажи, только о маме и сестре не говори…
Я вздохнул устало-насмешливо, он улыбнулся, – они проверят, насколько это будет в их силах, волхву точно доложат. Ты же один из рода, спасся чудом! Тебя отведут к волхву, не сомневайся… И пожалуйста! Не нужно там никого провоцировать! Обещаешь?
– Хорошо, – пробурчал я неуверенно. Он горестно вздохнул, – хотя бы не дай себя убить!
Глава 6
Остромысл, наконец, от общих вопросов перешёл к конкретике и оставшуюся часть пути посвятил инструктажу. Первым делом особо подчеркнул, что никакой тайной связи поддерживать не сможет, мне и шагу не дадут сделать без присмотра, особенно в лесах вблизи деревни. Он сам открыто придёт через месяц, и, если у меня будет, что передать от волхва, я так же, не таясь, обо всём расскажу.
Вообще, люди они неплохие, душевные, но со своим укладом, самому мне лучше ни во что не лезть, а уж если потащат, сильно не кочевряжиться – могут обидеться. Если же отношения по каким-то причинам у меня с местными совсем не сложатся, я могу возвращаться в секретное урочище, самостоятельно зачистив следы.
Я так понял, что за этой расплывчатой формулировкой скрывалось его согласие на всё, что сочту нужным сделать ради сохранения тайны, то есть безопасности мамы и сестрёнки – вплоть до полной зачистки поселения.
Я хмыкнул, он смутился, наверное, неправильно понял мою реакцию, вроде как насмехаюсь над его разрешениями. Меня же позабавило, за кого он меня принимает – за монстра? Да я же ещё подросток, мальчишка! Ну, разок нашло на меня что-то… э… необычное, так это всё от стрессов, может, от потрясения!
Я вообще-то из цивилизованной страны, для меня вся эта мистика просто культурный шок! Мне, может, неприятна идея кровной мести сама по себе, просто это моя часть сделки, плата за дар богов, за те мгновения подлинной жизни…
– Эй! Горик! Ты в порядке?! – донёсся до меня откуда-то издали странно знакомый голос. Остромысл? Откуда он здесь? Его не должно быть здесь – меня же ещё не убили… Стоп! А почему, собственно, меня должны убить? Э… ну, так должно быть после тех особенных мгновений… или это необязательно?
Ёлки-палки, так не было ж ничего, я только вспомнил об этом! Наверное, рано кудесник повёл меня на задание, я ж ещё толком не отошёл от пережитого кошмара – вот и глюки у меня, явный посттравматический синдром.
– Ты в порядке? – повторный вопрос я смог расслышать намного отчётливей, восприятие возвращалось в норму. Я пробормотал. – Не могу сказать, что совсем в порядке, случилось какое-то помутнение сознания.
– Раньше у тебя такое было? – серьёзно спросил кудесник.
– Нет, ни у меня, ни у… никого, вообще! – я почти пришёл в себя. – Первый раз… наверное, из-за той драки.
– Наверное, – повторил он раздумчиво по слогам. – Так, план меняется. Сейчас возвращаться не станем, плохая примета, я приду раньше – через день-два, принесу специальное укрепляющее нервы питьё. Постарайся до моего прихода не думать о плохом, у тебя, походу, чувствительная натура.
Я резко вскинул взгляд, но в его лице не было и следа насмешки, он не иронизировал. Гм, а ведь хрен знает – может, он и прав. Вот так жил себе и не знал, что я оказывается чувствительный!
– Хорошо, постараюсь, – принял я, в принципе, полезный совет.
Мы продолжили путь в молчании, кудесник даже не смотрел в мою сторону. Да и фиг с ним, я сосредоточенно не думал о плохом. Интересное всё-таки кино, это что ж получается? Я, просто вспомнив кое о чём, могу снова влететь в то состояние? Хотелось немедленно проверить эту гипотезу, но о плохом думать нельзя – придётся ждать подходящего случая.
Кстати, как я пойму, что случай подходящий? Мне казалось, что оно само находит, так сказать, по воле богов, и никто не виноват… а тут выходит, что вся ответственность по любому на мне. Да уж, намного комфортней считать себя слепым орудием судьбы. А кто, собственно, мешает мне так считать? Я ж действительно ничегошеньки не знаю о мире, да и никто не лишал меня двух главных объяснений всего, чего угодно – или «так и было», или «оно само».
– А ты молодец, – неожиданно сказал Остромысл, – научился ходить в лесу.
– Правда? – я удивился.
– Когда я последний раз гулял с Гориком, он двигался как пьяный мамонт.
– Ха! А у нас они вымерли, – сам не знаю, зачем уточнил.
– Здесь, скорей всего, тоже – пока ни одного не встречал. Кстати, можешь расслабиться, уже подходим. – При этих словах Остромысл преобразился, в пластике движений исчезла хищная плавность, он словно втянул когти – приосанился, пошёл важно, выпятил бороду, вз