– Магия призвана защищать своего обладателя, – пояснила Кантана. – Нам говорили так в Наставне. Вернее, им говорили, а я подслушала. Когда эмоции и чувства овладевают нами, магия может пойти своим путём. Навыки контроля – тонкое искусство, которому надо учиться.
– Научишь? – Миа перешла в наступление.
Кантана остановилась, растерявшись. Чёрные складки юбки взлетели на ветру, как крылья. Миа едва держалась, чтобы не фыркнуть ей в лицо. Одного взгляда на Кантану хватало, чтобы понять: связываться с Мией в делах магических она не собирается.
– Если бы я умела сама, – Кантана развела руками, изобразив сожаление, – и проблем бы не было никаких. И вы бы сюда не явились против моего желания… Может, я знаю чуть больше о процессе, но в навыках контроля мы равны.
– Вот блин! – только и сумела выговорить Миа.
– Погоди. Тобой интересуется Совет. Глядишь, и научат чему-нибудь. А ты потом научишь и меня, – Кантана снова улыбнулась.
– Дохлый трюк, – Миа насупилась. – Пока я не докажу им, что я – Длань, никто не обратит на меня внимание. А я не докажу этого ни сегодня, ни завтра. Сама знаешь, почему.
– Даже если этого не произойдёт, они непременно заставят твою магию подать голос! Любопытство сильнее здравого смысла! И для них – тоже.
– Ты, конечно, знаешь об этом лучше всех. Но за это время я успею спалить целую улицу, – Миа усмехнулась. – Может, даже не специально. Не исключено, что и ты под горячую руку попадёшь!
Кантана неожиданно остановилась посреди тропы.
– Не угрожай мне, Миа, – она изобразила на лице мягкую улыбку. – Помни, что ваша тайна у меня. Здесь не любят чужих. Я могу подать голос в любую секунду.
– Тоже мне, – Миа отвернулась. – Думай, что говоришь прежде, чем рот открывать. Мы знаем кое-что поинтереснее, и нас двое.
– А кому здесь поверят больше?!
– Как ты не понимаешь? Выдашь нас – сразу всплывёт твоё преступление. Это же как день ясно. Чем там у вас наказывают колдующих невосвящённых?
– И где ты отыщешь доказательства, что это произошло по моей вине, а не по чьей-нибудь ещё?
– Портал, – выпалила Миа. – В гостиной. Когда я спасла тебя от разоблачения! Помнишь?
Кантана, разъярившись, отвернулась. Казалось, что кровь в её сосудах кипит и бурлит, подобно лаве разбуженного вулкана. На щеках проступили красные пятна. Посмотрите-ка: госпожа Бессамори рассержена не на шутку. Ещё чуть-чуть, и пар из ушей повалит. Миа на всякий случай подалась назад. Заметив боязливый жест, Кантана прыснула.
– Не бойся меня, – голос её был твёрд, – бойся своих намерений и тёмных мыслей. И не смей говорить о том, о чём не просят.
– Так я и знала, что ты ничего из себя не представляешь, – перебила Миа. – Я всего лишь просила помощи, а ты начала угрожать.
– Помощи? – хохотнула Кантана. – Ничего не представляю из себя? Признайся, твоей целью было меня задеть? Если так, то не получилось! Я не по зубам тебе.
– Да, помощи! Но у тебя всё в который раз свелось к тебе самой! – возмутилась Миа, чувствуя, как голова начинает кружиться. – Смекни уже! Мне всё равно, что ты обо мне подумаешь, и какие эмоции я у тебя вызову. Мне просто нужна помощь! Помощь и совет! Ничего больше!
– Миа, просто скажи, – проговорила Кантана с неожиданным спокойствием, – всё ведь из-за Нери?
Мощный порыв ветра рассёк воздух, заглушив последнее слово. Запахло горелым. В пространстве между ними, зайдясь громким шипением, обозначился огненный шар. Он вспыхнул оранжевым взрывом и тут же погас, раскидав по воздуху полоски дыма. Всё произошло так быстро, что они даже не успели испугаться. Лишь два лёгких полувздоха пронеслись по саду, раскачав воздух.
– Видела?! – с сомнением переспросила Миа.
– Видела, – вздохнула Кантана.
– И что мне с этим делать? Я только это спросить хотела!
Кантана молчала, с сосредоточением поглаживая подбородок. Не иначе, как намеренно тянула время, пытаясь выглядеть глупой и непросвещённой.
– Пойду домой, – отрезала Миа, пресекая натянутую тишину. – Возьму пальто и проведу ближайший месяц где-нибудь в лесах. Чтобы уж точно ничего не поджечь. Так будет лучше.
Демонстративно развернувшись, Миа засеменила к крыльцу. Рассеянный взгляд то и дело терял дорожку. Нет, она думала не о магии. И не о том, что однажды, проснувшись (или не проснувшись?) утром может обнаружить себя на пепелище в мёртвом доме. В голове звенел последний вопрос Кантаны. О Нери. И она пыталась ответить на него хотя бы самой себе, но не получалось.
Топот ног ударил в спину, и Миа догадалась, что Кантана бежит следом. Ну, неужели совесть проснулась? Разговаривать с юной Бессамори больше не хотелось. Она действовала на неё, как триггер. Миа даже успела пожалеть о том, что доверила Кантане свою тайну.
– Не спеши отчаиваться! Я попробую найти того, кто сможет помочь тебе, – рука Кантаны легла на плечо.
Ветви зашептались над головой, словно предвещая беду. Миа послушно остановилась. И как вести себя дальше, чтобы не позволить конфликту разгореться в полную мощь?! Кантана, конечно, не самая приятная особь, но разные взгляды – не повод для вражды. Особенно сейчас, когда привычная жизнь оборвалась, выкинув в жерло незнакомого мира.
– Правда? – промямлила Миа.
Что ещё она могла сказать?
В глазах юной Бессамори загорелось вкрадчивым огоньком сомнение, и Миа, наконец, получила ответ на свой вопрос. В этой ситуации был и повод для радости: Кантана тоже не хотела наживать себе врага.
3
Мутные лучи прорезались сквозь окна, оседая на стенах острыми полосами. Гул голосов, врывающихся в каморку, оповещал о начале очередного замкнутого круга. Новый рабочий день. Новое утро: скомканное и ленивое. Новая порука. Неизбежность.
Туша поросёнка, разрубленная пополам, валялась на полу подсобки, истекая кровью. Лохматые волокна мяса казались болезненно-алыми рядом с обескровленной кожей. Вязкая багровая лужица расползалась перед Нери, угрожая коснуться ботинок. Приторно-сладкий запах с отвратительным душком спирал дыхание. Даже воздух от него становился стянутым и липким.
– Ты совсем криворукий, да?! – Донат в очередной раз ударил стену, и Нери прикрыл глаза, ожидая лобовой атаки. – Не знаешь, когда рубить?! Говорил же тебе, кровь ещё не вся стекла!
– Вижу, – промямлил Нери, потупившись. Топор болтался в его руке, как маятник.
– Ты запоганил всю вырезку! Скажи на милость, маменькин сынок, окупится ли мне эта туша?
Нери ещё крепче сжал топорище и попытался проглотить обиду. Эмоции снова угрожали перебить голос здравого смысла. Ярость рвалась наружу под напором, как влага из подземного источника. Он яростно кусал губы, прогоняя аффект. Остался лишь один путь: молчать до последнего, принимая оскорбления, как должное. Мрачная уверенность закралась в подсознание, стиснув плечи: ещё одна придирка, и он ударит Доната топором. А потом продаст на вырезку. И никогда об этом не пожалеет.
– Можно разрубить её на рагу, – предложил Нери робко.
– Я, скорее, тебя на рагу порублю, сопляк! – рявкнул Донат, и Нери содрогнулся, как последний трус. Оказывается, у оппонента те же мысли! Вот и не верь в теорию отражения. – Вот только жил у тебя многовато!
Нери стиснул зубы, стараясь не сболтнуть лишнего. Наружу рвались хамоватые шуточки с пожеланиями работодателю быть разодранным на шпик с чесноком.
– Вы очень добры, – выцедил он, наконец.
– Да, змеёныш! Я очень добр к тебе, потому что позволяю отработать долг! Я мог бы сообщить о твоём проступке сам знаешь куда. Не думаю, что тебе хотелось бы держать ответ!
– М-м-м…
– А теперь твой долг вырос! – продолжал распыляться Донат. – Кто оплатит мне этого поросёнка? Теперь его нельзя продавать!
– Это только ваши домыслы, – рискнул возразить Нери. – Неужели от того, что я оставил в туше немного крови, мясо стало хуже?
– Ты бы стал покупать такие куски на стол своей семье?! – Донат снова ударил кулаком в стену, и доски заскрипели, всхлипывая. – Да ни один уважающий себя человек на Девятом Холме не положит такое на праздничное блюдо! Разве что, бедняк, у которого и денег на мясо не хватит. Кончай измываться! Сам знаешь, что ерундой занимаешься!
– Какие глупости! – ярость снова накатила на Нери.
– Глупости, значит?! – рявкнул Донат. – А ну-ка отмой подсобку от этого дерьма! Бери ветошь и в путь! А я посмотрю, насколько хорошо ты справляешься.
– Мыть?! – Нери изумлённо приподнял бровь. – Здесь же есть специально обученные особи… ой, люди для этого!
– А я сказал, что сегодня этим будешь заниматься ты!
– Не буду, – произнёс Нери тихо, но твёрдо.
– Будешь!
– Не буду!
– А я говорю – не перечь мне! – тяжёлые руки упали на плечи и изо всех сил вдавили в пол. Колени затряслись, угрожая опрокинуть тело. – Ветошь в руки и пошёл! А я буду смотреть на тебя и давать указания!
– Ещё чего, – Нери, сбросив с плеч чужие руки, разъярённо швырнул топор на пол. Тот громко стукнулся о доски, закрутился волчком и отлетел в дальний угол, затянутый паутиной.
Круглое лицо Доната перекосила ярость. Краснота накатила на двойной подбородок, поднявшись по щекам. Яркие жилы сетью проступили на белках глаз. Обрюзгшая рука взметнулась в воздух и зависла над Нери, как лезвие эшафота. Нери замер под разлапистой тенью. Ещё секунда и ладонь опустится на его голову! Нери готовился гордо принять удар. Правда, уверенности в том, что он не отлетит следом за топором, не было.
– Поговори мне тут ещё, щенок недоношенный, – проворчал Донат, неожиданно расслабляясь. Рука змеёй скользнула вдоль туловища. Вместо удара Нери ощутил, как солнечный луч ползёт по его лицу. – А ну быстро мыть пол! Принесёшь воды из колодца у ворот. Отдраишь всё в подсобке, а потом – крыльцо. И подметёшь у входа. Глядишь, и прощу тебе эту тушу.
– Я не виноват, чтобы прощения вымаливать, – буркнул Нери, направляясь к двери.
У выхода из подсобки он подцепил мизинцем ржавое ведро. На разъеденном дне обозначился толстый слой извёстки, как неведомый материк на географической карте. По пути к ко