– Украшение, – Нери опять доверился первым мыслям, выстрелившим в голову. – Из камня или металла. Что-то такое, что хотела бы носить сама.
– Наивный дружок, – Венена усмехнулась. – Бессамори никогда не наденет то, что хотела бы носить я. Разные уровни иерархии, видишь ли, предполагают разный внешний вид.
– Это не для неё, – отрезал Нери, снова почувствовав неловкость. – Никогда бы не подумал дарить что-то Кантане!
На этот раз, он сказал правду, однако, жар смущения снова окропил щёки. Не хватало ещё, чтобы Венена строила догадки о его несуществующей симпатии к Кантане. Хватит и Мии!
– Так почему тогда ты сам не купишь украшение? – Венена развела руками. – На рынке или в лавке ювелира?
– Я хочу, чтобы эта вещь была особенной! Чтобы ничего подобного нельзя было увидеть на Девятом Холме и в окрестностях. И чтобы… чтобы она нравилась тебе! Это главное условие.
– Дааа? – протянула Венена вопросительно.
– Что не так?!
Нери самому не верилось, что он это произнёс. Внутренности словно кипятком обдало. Страх натянул позвоночник струной. Пытаясь скрыть смятение, он дерзко вскинул голову и уставился в лицо Венене. В глазах её блеснуло то ли удивление, то ли опаска.
– Ты похож на одержимого, – сказала она. – Но притворюсь, что не слышала этого. Не мне интересоваться, для кого ты просишь. Моё дело брать за это оплату. На цене сойдёмся, когда выполню условие.
– Я готов платить, – снова соврал Нери.
– Да уж, – Венена лишь фыркнула в ответ. – Платить он готов. Донату задолжал, и, небось, все свои кровные выложил!
– Заработаю за это время…
– Мммм? – Венена облизнулась. – А ты решительный парень. Серьёзный… И почему у меня нет такого брата?
– Бери, – неожиданно высказался Нери. – Отрывай. С руками и ногами.
– Пфффф, чтобы кормить тебя из своей тарелки? Да зачем ты нужен мне, нищий и гордый?!
Фраза больно ударила под дых. Шорох камушков под ногами неожиданно взвился до пронзительно-высоких нот. Ветви над головой заговорщицки зашептались. Так вот ты какая, Венена Окто? Кажется, Кантана была права, когда говорила, что ты и мать родную продашь. Знала бы ты, что ждало бы тебя, родись ты в другом мире.
Нери снова отвернулся и принялся наблюдать, как сливаются воедино фундаменты зданий, поросшие мхом. В этой части города домики походили один на другой – розовые, в два этажа, с выбеленной полосой внизу. Торцы зданий примыкали так близко друг к другу, что смельчак, рискующий пробраться между домами, практически застрял бы в глухих объятиях стен. На мгновение Нери представил, как протискивается между кирпичных полотен, тщетно пытаясь выбраться на свет, и удушье стиснуло горло. Он закашлялся, прогоняя неприятное ощущение.
– Я пошутила, – прервала его раздумья Венена. – Не принимай всё так близко к сердцу. Будь проще.
– Заметно, – буркнул Нери.
– Ты что-то ещё хотел спросить? – поинтересовалась Венена, пытаясь растопить замешательство. – Я узнаю это выражение лица из тысячи.
Хотел. А как же? Нери встрепенулся, пытаясь расставить в голове вопросы по степени приоритета. Но эмоции и любопытство заглушили доводы здравого смысла.
– Как ты прыгаешь? – глупый вопрос слетел с губ сам собой, и он почувствовал, что краснеет. – В лесу ты так резко скакнула на дуб, что я усомнился было, не сплю ли.
– Нуууу, – Венена замялась, – смотри и учись.
Она приподняла край юбки, задрав её до колена. Замызганная оборка скользнула по рваному чулку. Правую ногу Венены опоясывала, словно поддерживая, сложная система прутиков, шарниров и колец. Он видел нечто подобное в Иммортеле, у спортсменов-экстремалов.
– Экзоскелет? – изумился он. – Здесь?! Но откуда?!
– С Первого Холма, – Венена опустила оборку. – Достала. Уметь надо! Там почти все такие носят.
– А на Первом Холме, смотрю, мастаки, – отметил Нери. – Дирижабли кроят, экзоскелеты ваяют…
– Эти люди не так ужасны, как вам кажется, – отозвалась Венена сдавленно.
– И чем же они хороши? – Нери попытался вспомнить всё то, что Кантана говорила о врагах. – Вот объявят войну – хорошими уж точно не покажутся.
– К ним нужно иметь подход, – пояснила Венена. – Может, для вас они враги, но будь уверен: они всегда окажут услугу за услугу. Философия у них такая.
– Услуги?! Получается, что ты помогаешь им? А в чём?
– А вот это уже не твоего ума дело, – Венена неожиданно покраснела и напряглась.
– Ты же сама себя выдала. Только что, – Нери, скорее, был удивлён, нежели обескуражен. – Отвечай теперь.
– Я ничего такого не говорила, – Венена развела руками. – Не додумывай то, чего нет. Допускаешь ли ты, что твои домыслы могут быть неправильны?
– Ты намекнула.
– Неправда, – Венена, отведя взгляд, смотрела на свои пальцы. – Всё, что ты слышал – только твоё личное видение ситуации. То, что ты желаешь получить. А я ничего в виду и не имела.
– Ну…
– В любом случае, – продолжала она, – мы здесь с тобой не для этого. Ты дал мне заказ. Я исполню его в ближайшее время и найду тебя. Позаботься о деньгах, пожалуйста. Я не работаю задарма.
Она исчезла не попрощавшись, так же внезапно, как и появилась. Просто оторвалась от Нери и, юркнув на каменистую тропку, ответвляющуюся от улицы, пробежала в арку. Бежевый подол мелькнул между домами и утонул в тени, полыхающей насыщенным багрянцем. Нери думал было снова рвануть за ней, но воплощать изначально проигрышные затеи не хотелось. Донат славно погонял его. Не привыкшее к нагрузкам тело наливалось свинцом усталости, мышцы отчаянно ныли. Сейчас Нери не смог бы настигнуть её, даже если бы старался бежать на всех парах.
«Мы ещё встретимся», – крутилась в голове странная фраза. Она взялась ниоткуда, и словно принадлежала не его рассудку. Мысль успокаивала и будоражила одновременно. Как бы он ни отрицал, но снова пересечься с Вененой очень хотелось. Она точно знала больше, чем ему думалось. Намного больше.
Этим утром Нери по-настоящему коснулся нереальности. Того, несбывшегося, но страстно желаемого настоящего, в котором и он, и Венена были живы и здоровы. Возможно, догадки обманули его, и Венена из Иммортеля не имеет ничего общего с Вененой здешней. Но до чего приятно было предполагать, что сестра могла вырасти такой. Умной, самодостаточной, умеющей постоять за себя. Пусть даже лгуньей и мошенницей, пусть! Он обожал бы её со всеми пороками, чистой и безусловной любовью. Для Нери совершенно не имело бы значения, какими глазами поглядывали бы на Венену горожане. Прямо или искоса, озлобленно или смущённо. Важно было иное: он обладал бы возможностью просто поговорить с ней. Довериться родной особи. Иногда для счастья нужно так мало.
Попрощавшись с мечтами громким вздохом, Нери потрусил дальше. Двухэтажки вокруг сменились низенькими каменными коробками с щелевыми окнами. К концу улицы постройки превратились в деревянные бараки с широкими щелями, подоткнутыми паклей по углам, и просмоленными крышами. Дорога сузилась, сделала крюк и перетекла в грязную колею. Деревья поредели, уступив место небрежно торчащему кустарнику.
Сообразив, наконец, что идёт не в том направлении, Нери остановился напротив ветхого домика. Коричневые брёвна строения поросли густым мхом. Тропка, ведущая к покосившейся калитке, едва прорисовывалась в сплетениях бурьяна. В мутных окнах барака сиротливо болтались застиранные занавески. «Переулок Рыночный, 3», – выкрикивала приколоченная над входом табличка.
– Что встал здесь?! – из двери высунулась лохматая женская голова. Красные сосуды, линиями пронзающие щёки и щербатый нос горожанки, красноречиво выдавали страсть к хмельным напиткам. – Иди-ка скорее отсюда. У соседей – недуг. Рыбкой полакомиться вздумали. Вот подхватишь – сам себя проклинать будешь, что раньше срока к Покровителям попал! А ну, пошёл прочь!
– Недуг Пропасти? – переспросил на всякий случай.
– А какой же ещё? – крикнула женщина в ответ. – Иди-ка туда, откуда явился, и не появляйся тут больше!
Спорить с местной жительницей совершенно не хотелось. Да и страшное слово «недуг» придавало ускорения, как хороший пинок под зад. Забыв об усталости, Нери развернулся и помчался к рынку.
Дома неслись мимо, вырастая ввысь с каждым кварталом. Ломота в теле испарилась, словно её не было вовсе. В голове крутились, как заезженная пластинка, новые домыслы, которые никак не хотели складываться в единую картину.
Недуг Пропасти. Водяное бешенство…
Может быть, два мира объединяет куда больше, чем кажется?
7
Всхлип был громким, отчаянным, натянутым как струна. Пальцы Кантаны разжались, выронив нож и вилку. Металл угрожающе звякнул о тарелку. Повисшая плетью рука хлестнула Мию по бедру. Пришлось пихнуть Кантану коленкой, дабы прогнать губительное оцепенение.
– Кантана? – Анацеа приподняла бровь. – Ты хотела что-то сказать?
Пальцы Кантаны, наконец, юркнули вверх по скатерти и обхватили рукоять ножа, а лицо ожило. Холодное лезвие со скрипом скользнуло по фарфору, надрезав куриную грудку.
– Дурно уж очень стало, – пропела та, пытаясь изобразить улыбку. – Голова закружилась.
– Бывает, Кантана, – протянула Анацеа, с осуждением поглядывая в тарелку дочери. – А в особенности, с теми, кто ограничивает себя в еде.
– Может быть, не стоит мне завтра идти в Наставню? – глаза Кантаны загорелись, как и прежде, и Миа, наконец, почувствовала облегчение. – Упаду ещё ненароком.
– От кровной связи ещё никто не умирал, – строго проговорила Анацеа. – Попей отвара. Зейдана снимет тебе боль, когда вернётся с заседания жреческого актива. Даже думать тебе о прогулах запрещаю!
– Ну, мама, – выдохнула Кантана жалобно. – Когда я пропускала занятия в последний раз? Разве наставницы жаловались на меня?
– Я сказала – нет, – отрезала Анацеа. – Завтра ты ведёшь Мию на занятия. Девочка не справится в новой обстановке без тебя.
– Но я не смогу помочь ей, – пропела Кантана, – ведь в арифметике и геометрии я не сильна.