Чтоб тебя разорвало, Миронов!
Какой искус! Какое изящное, бездонное совращение и смута мыслей!
Миронов отомстил за пренебрежение его деньгами. Своеобразно, беспощадно, по-иезуитски: душа напополам, не тело! Перед глазами то и дело возникал образ ухмыляющегося Саши: «Ну что, правильная девочка моя, отдашь ТАКУЮ ценность, совершенной красотой поделишься с народом? Силы воли хватит? Попробуй-ка теперь сама раздаривать»…
Евдокия вздохнула, припомнила библейскую заповедь «Не судите, да не судимы будете», признала ее вполне применимой к себе и, обзываясь «фарисейкой», понесла серебряное искушение в спальню, где поставила на тумбу возле телевизора. Не отводя глаз от совершенного произведения искусства (которое принадлежит народу, верно?), легла в кровать.
Эрмитаж или маленькая девочка?.. Родная дочка, о которой уже мечтаешь, или толпы разинувших рот экскурсантов? Вещь, которую можно взять в руки и потрогать, гордиться всей семьей, или благодарственная грамотка?..
Смешение ума и чувств.
Может быть, опять поможет метод Скарлетт? «Об этом я подумаю завтра…»
Евдокия зажмурилась и постаралась уснуть.
Приснилась Дусе маленькая зеленоглазая девочка, засовывающая в антикварную шкатулку вертлявого хомяка.