– Алло… Это Марина?
– Какая Марина? – разозлился прежний скрипучий голос. – Девочка, я же тебе русским языком сказала: тут нет никаких Марин. Ты ошиблась. Пожалуйста, больше сюда не звони.
Почему эта женщина такая злая? Неужели нельзя нормально сказать?
Мариша достала свой старенький уютный «Нокиа», чтобы позвонить Регине Юрьевне, но тут снова запел чужой мобильник. Звонили с другого, сотового номера, но Мариша сразу узнала голос своей новой знакомой.
– Ой, это вы? Связь прервалась почему-то. А я звоню-звоню на ваш, с которого вы мне… А там какие-то чужие люди.
– Мариша, я рядом совсем. Минут десять подождешь?
Хозяйка мобильника что-то ей говорила, но голос долетал издалека, потом его заглушили щелчки и треск – и вдруг все пропало.
– Алло, вы здесь? – неуверенно позвала Мариша. – Тут какие-то помехи… Очень плохо слышно! А… мне вообще-то на секцию надо.
Она словно оправдывалась перед хозяйкой дорогого мобильника.
– Я уже опаздываю… опоздала. А нас Регина Юрьевна за опоздания ругает.
В телефоне снова затрещало. Мариша попыталась говорить громче, но от этого треск только усилился. Неожиданно установилась странная вязкая тишина, и в этой тишине отчетливо зазвучал голос собеседницы:
– Регина Юрьевна? Регина? Она же вроде в Америке.
– Где?! Вчера я ее видела. В библиотеке.
– Значит, вернулась… И давно? Впрочем, я ей сама позвоню. Ммм… Все контакты в телефоне…
Мариша хотела сказать, что у нее есть Регинин номер, но в ухе снова зашипело и защелкало.
– Алло, алло! – крикнула она. – Очень плохая связь! Ничего не слышно…
Треск усилился, почти заглушив голос в трубке.
– Мариша, ты меня… Ты иди на свою… библиотеку… и я туда подойду. Встретимся в вестибю… А если… звони мне на этот номер. Я в джинсах и синей куртке, в очках. А ты…
– Я тоже в очках. Джинсы-свитер-хвостик. Я телефоном помашу. Только он у вас какой-то навороченный. Я никак не соображу, какие кноп…
От Севастопольской до Центральной библиотеки – десять минут бегом.
Пошел дождь. Мариша потопталась на ступеньках и решила ждать Марину в вестибюле, у окна.
Ну чего эта растеряха копается? Сама сказала, что рядом…
На площади перед библиотекой пусто. Только на остановке под навесом маячит одинокая фигура в черном пальто.
Мариша вытащила чужой телефон. Так, где там входящий сотовый номер?
«Абонент временно недоступен…»
Странно. Эта незнакомая Марина с него вот только что звонила. А сейчас, наверное, перепутала и ждет на крыльце детской библиотеки…
– А ты чего тут торчишь?
Перцев хлопает дверью. Зонта у него нет, зато в рюкзаке ноутбук, а в ноутбуке наверняка новое гениальное фэнтези. Когда он успевает сочинять? За неделю по штуке…
В творческую студию при библиотеке ее привела мама. Мариша сначала не хотела идти, очень стеснялась и на первом занятии сидела в углу и молчала. Регина Юрьевна дважды просила ее прочитать стихи, а потом вроде и забыла про нее.
В тот день разбирали новое гениальное произведение Перцева. Короткий рассказ про изобретателя машины времени. Перцев читал без выражения. Голос монотонный, усыпляющий. Но Марише все равно понравилось, потому что уже на первых страницах герои успели заблудиться в лабиринтах египетских пирамид, чудом избежали гибели и два раза перелетели из одного времени в другое.
– Тема какая-то старая, – пожала плечами высокая девочка с распущенными волосами. – Ты, Перцев, конечно, гений, но эти машины времени всем уже надоели.
– Кому всем? – не обиделся Перцев. – Если тебе, Глебова, то это еще не все.
– Ну как? Пойдешь сегодня на секцию? – спросила через неделю мама. – Я бы на твоем месте показала стихи. Интересно же!
– Но там одни взрослые! Даже из седьмого…
Мариша думала, что опять посидит в уголке и послушает, но на этот раз отсидеться у нее не получилось.
– Пусть сегодня новенькая почитает! – крикнул Перцев, как только Мариша появилась в двадцать восьмой комнате. – Тебя как зовут? Мариша? То есть Марина? Ого, самое поэтическое имя.
– Почему поэтическое?
– Цветаева! Слышала про такую?
Все почему-то засмеялись, а Мариша покраснела. Кто такая Цветаева, она не знала.
А Регина Юрьевна снова словно забыла про нее. Прочитала одно стихотворение – о том, как идет человек по кладбищу и ест землянику. Мариша, когда была в деревне у бабушки, часто играла около сельского кладбища. Покосившиеся оградки, кресты, птицы поют… А вокруг перелесок, березы, трава по пояс. И совсем не страшно.
Идешь, на меня похожий,
Глаза устремляя вниз.
Я их опускала – тоже!
Прохожий, остановись…
Простые, понятные, удивительно близкие слова. Кто это написал? Так просто и… так легко! Словно строчки сами выдохнулись, словно они всегда были…
После этого стихотворения все притихли и застеснялись.
– Можно, я в другой раз прочитаю? – попросила Глебова. – А сегодня пусть лучше новенькая.
Мариша покраснела и отчаянно замотала головой:
– Я… тоже в другой.
На часах в вестибюле стрелки показывали без трех минут пять.
– Почему ты должна из-за нее опаздывать? – возмущался Перцев. – Если ей надо, пусть ищет нас в двадцать восьмой. Ты же сказала ей, что будешь на секции! Что хоть за сотовый?
Увидев плоский мобильник с огромным экраном, Перцев потерял дар речи.
– Ты хоть понимаешь, что это такое? Это же… Это же настоящий смартфон нового поколения!!! Я про них где-то читал. Я думал, их вообще еще не изобрели! Только в проекте. Дай посмотреть! Хе… Да он вроде заблокирован?
– Ничего не заблокирован. Я просто на эту кнопочку нажимаю. Видишь? Засветился.
Перцев уставился в телефон.
– Круто! А где выход в интернет… Я читал! А это у него что? Навигатор?
– Ты только, пожалуйста, ничего не нажимай, сломаешь еще! – испугалась Мариша.
Не слушая, Перцев решительно полез в настройки, обнаружил приложения, пришел в восторг и, забыв про секцию, Маришу и свой новый гениальный опус, стал названивать с чужого телефона на свой сотовый. Соединение произошло, в трубке загудело, но Валеркин телефон никак не отреагировал на звонок. Перцев проверил входящие, но следов не обнаружил.
– Он вообще чудной какой-то, – вступилась за телефон Мариша. – То соединяет, то нет. Наверное, мы просто не знаем, как он работает.
Они проторчали в вестибюле двадцать минут, опоздали на секцию, и Регина Юрьевна сделала им замечание. Но Перцеву было наплевать. «Смартфон нового поколения» не выходил у него из головы, и все занятие он следил за стрелками настенных часов, дожидаясь перерыва.
У них на секции было строгое правило: отключать телефоны. Но Мариша не знала, как работает чужой мобильник, поэтому получила выговор от Регины Юрьевны, когда ее (то есть чужой) телефон запел в самый неподходящий момент.
Пока Мариша растерянно хлопала себя по карманам, а потом наобум водила пальцем по экрану, все молча смотрели на нее.
«…Ко мне на день рожденья никто не приходил…» – надрывался телефон.
– Да заткни ты его! – не выдержала юная поэтесса из параллельного с Перцевым класса. Сегодня должны были обсуждать ее стихи, очень нежные, про снежинки и немного про любовь, а тут какой-то детсадовский Чебурашка!
– Я… Можно выйти? Это очень важ… – пробормотала Мариша и выскочила в коридор, не дождавшись разрешения. – Алло, алло, – прошептала она в трубку, но связь прервалась.
Хлопнула дверь. Перцев протянул руку и решительно забрал у нее чужой телефон.
– Это та тетка звонила? – спросил он. – Ну так что же ты? Вот ее входящий. Давай звони!
«Абонент временно недоступен…»
– Странно, – хмыкнул Валерка и нервно потер нос. Он всегда в трудных ситуациях хватается то за нос, то за ухо. – Может, она на машине? Знаешь, как иногда связь теряется? Или срочно залезла в подвал с цементными стенами.
Телефон пискнул, и в «Сообщениях» выскочила цифра 1. Мариша поискала кнопки, но Перцев уверенно ткнул пальцем в квадратик с автоответчиком – это же сенсорный дисплей, не видишь, что ли? – и телефон послушно отреагировал. Однако услышать сообщение не удалось: голос пробивался словно сквозь вату, а потом и эти обрывки утонули в вязкой тишине.
– Хм, позвонить нельзя, а автоответчик работает? – подумал вслух Перцев. – Дай мне! Попробуем отстучать ей эсэмэс, а то эта твоя Марина распереживалась.
Глаза у Валерки сверкали. На «эту Марину» ему было явно наплевать, а вот поэкспериментировать с навороченным телефоном очень хотелось.
– Ты только его не сломай, – снова напомнила Мариша.
– Ты кому это говоришь? – буркнул Перцев, давя на символы на дисплее. – Слушай, а давай сфоткаемся на телефон? Вот тут у него камера, все очень просто.
– Ой, подожди…
– Вставай сюда, улыбочка… Внимание – мотор!!!
Игра понравилась. Перцев увлекся и снимал все подряд: Маришу, кадку с фикусом, лестничный пролет, закрытую дверь с номером 28… Понажимав на значки на панели, он навел телефон на себя и Маришу и сделал селфи.
– Вот они где! – наконец-то хватилась их Регина Юрьевна. Она стояла в дверях, изображая строгую наставницу.
Вообще-то Регине Юрьевне (Регине, как все ее называли за глаза) было лет двадцать… ну, может, двадцать пять. Чем она занимается кроме секции, Мариша не знала. Свои стихи Регина читала только один раз. Стихи были взрослые, с длинными протяжными строчками, и Мариша не поняла, о чем они. Но даже не уловив смысла, она почувствовала, что это хорошие стихи. Потому что в них была музыка и еще что-то, невыразимое словами. Позже, когда Мариша вырастет, она назовет это «что-то» внутренней энергией, которая питает поэзию.
Перцев неохотно вернул чужой сотовый.
– Сумеешь сама послать эсэмэску? А то давай помогу.
Пропустив Регину с Перцевым вперед, Мариша замешкалась в дверях, нашла Маринино сообщение и начала писать ответ, путая буквы и забывая про запятые: