Когда она придет домой, она приготовит холодный чай, включит какую-нибудь приятную музыку и спокойно съест свое манго. Потом приготовит что-нибудь особенное на ужин. Например, жаркое. А может, что-то еще более вкусное. В конце концов, Нэт заслужил хороший ужин, больше внимания и вообще чего-то большего.
Ирен толкнула тележку по направлению к кассе.
— Приветствую прекрасную даму! — Из-за мясного прилавка, вытирая руки о фартук, показался Эрл Стенли, небольшого роста, коренастый и круглый.
Пару лет назад старший брат Нэта устроился работать в супермаркет на должность менеджера мясного отдела после того, как закрыл семейный магазинчик. Люди больше не выращивали собственный скот, как раньше, поэтому необходимость в услугах мясника отпала. К тому же сейчас женщины предпочитают делать все покупки в одном месте. Эрл признался как-то раз, что работать в супермаркете совсем не то, что держать свой собственный магазин, но он никогда не жаловался. «Никогда не знаешь, что к лучшему, а что нет», — сказал он Ирен и Нэту в тот день, когда свернул шестидесятивосьмилетний семейный бизнес. Тогда ей казалось, что брат Нэта сошел с ума. «Что ты несешь? — кричала тогда она. — Всегда, черт возьми, всегда можно сказать, что правильно, а что нет!»
— Привет, Эрл! Прекрасный сегодня день, не правда ли?
— Почти как летом.
— Да, почти. Как Рози и дети? Я их не видела уже… с тех пор, как мы были у вас на Рождество.
— Давно это было. Жаль, что не заходите. Она сейчас вся в заботах о внуках, присматривает за ними, пока их мама на работе. Устает, конечно, но ты же ее знаешь, ни за что в этом не признается. Все никак не может поверить, что нам уже почти пятьдесят.
— Рада за нее.
— Да я тоже. Хотя под конец дня она как выжатый лимон. Ей надо сменить обстановку и устроить каникулы. Мы хотим взять напрокат трейлер и поехать в Бренсон.
— Вы оба такие затейники! Вечно что-нибудь придумываете.
Эрл засунул руки в карман фартука.
— С тех пор как я свернул семейный бизнес, с этим стало гораздо проще. Не надо безвылазно сидеть в лавке. А почему бы вам с Нэтом не составить нам компанию? Места на всех хватит, да и вообще брату пора устроить себе нормальный отпуск. Я ему об этом уже сколько лет подряд твержу.
— Неужели?
— Клянусь. А у него каждый раз одна и та же отговорка: «Много работы по дому».
— Ну, вообще-то так и есть. Дом действительно неплохо было бы подлатать. Нэт давно уже хочет покрасить сарай.
— Он уже много лет собирается его покрасить.
Ирен рассмеялась.
— Я тебе вот что скажу: съездить куда-нибудь на время еще никогда никому не мешало. Смена обстановки творит чудеса, отвлекает от проблем, освежает голову, не говоря уже о семейных отношениях. Мы с Рози давно уже друг у друга в печенках сидели бы, если бы иногда не ездили отдыхать. Скажу тебе по секрету, Нэт точно захочет поехать, если поймет, что тебе это тоже интересно.
В белой шапочке, белом халате и фартуке мясника Эрл выглядел таким искренним и душевным. Ирен почему-то подумала, что в таком виде он чем-то напоминает доктора. Но если врачи разбираются в медицине, то Эрл был спец по иной части — знал, как правильно разрубить тушу и как укрепить брак.
— Когда вы в последний раз выбирались куда-нибудь вдвоем? — с напускной строгостью спросил он.
Ирен взяла в руки пачку овсяных хлопьев и задумчиво постучала пальцем по коробке.
— Когда отмечали выпускной Блисс.
— Дорогая моя, я говорю о настоящем отпуске! Вы тогда уехали всего на сколько? На два-три дня?
— Два дня с одной ночевкой.
— Ну и это ты называешь отдыхом! Даже мы с Рози в тот раз устроили себе настоящий праздник. Если помнишь, мы потом поехали в Чикаго и решили себя немного побаловать. Остановились в «Палмер-Хаус». Поверь мне, такой роскоши я нигде больше не встречал. — Эрл помахал знакомому покупателю и снова обратился к Ирен: — Чудесный номер, огромная кровать, прекрасный сервис. — Он хитро подмигнул. — Творит чудеса в интимных отношениях.
Ирен покраснела:
— Эрл, спасибо за совет, но…
В его глазах блестели озорные искорки.
— Ты меня знаешь. Я известный любитель потрепать языком. Но когда речь идет о вас с Нэтом, я серьезен, как никогда. Если не хотите ехать с нами, то, кроме Бренсона, есть куча мест, которые было бы неплохо посмотреть. Нам, например, в прошлый раз очень понравился лодочный круиз недалеко от Сент-Луиса. Помнишь, Рози тогда еще выиграла какую-то безделицу в блек-джек? Или можете поехать на север, в Висконсин, снять домик на берегу озера, порыбачить.
— Висконсин?
— А почему бы и нет?
Ирен представила себя и Нэта в домике на берегу озера, как они ловят рыбу, читают, ходят на прогулки. В конце концов, это вполне разумная идея. Супружеские пары так и делают — ездят отдыхать, проводят время вместе, наслаждаются обществом друг друга и счастливо стареют с осознанием счастливо прожитой совместной жизни.
— Вы еще не додумались установить кондиционер? — Эрл уже сменил тему и деловито раскладывал на прилавке куски вырезки.
— Что?
— Кондиционер. — Он пожал плечами. — Да ладно, не бери в голову. Но передай моему братцу, что на дворе XX век. Установите, наконец, дома кондиционер и езжайте в отпуск. Голову даю на отсечение, дорогая, это изменит вашу жизнь к лучшему!
Ирен крепко сжала ручку тележки. В обычное время рецепты счастья, щедро раздаваемые деверем, неимоверно ее раздражали. Эрл был простым парнем с незатейливыми потребностями. Уютный дом и хороший отпуск — вот и все его потребности.
— Знаешь, — сказала она. — Я еще ни разу не была в Остине.
— Вот туда и поезжайте. — Эрл щелкнул пальцами и указал на нее. — Навестите Блисс. Это отличная идея.
Ирен положила пачку овсяных хлопьев назад в тележку. Все ее существо пронзило ощущение некоей новизны бытия. Как будто ее извилины полностью отскоблили от всякой информации, и ее сознание блистало блаженной пустотой. Она сделала глубокий вдох. О том, что сегодня сделала, Нэту лучше не рассказывать, но она точно предложит ему навестить дочь.
— Знаешь, Эрл, выбери-ка мне два куска хорошей вырезки на ребрышке, да пожирнее. Хочу побаловать Нэта по-настоящему вкусным ужином.
Глава 22. 5 октября 2004 года
Белый «форд-эксплорер» с номерами штата проехал мимо склада, прачечной, прогулочного двора и припарковался в северной части тюремного комплекса, на второй стоянке БУРа. Мейсон выключил мотор, вынул ключи и внимательно посмотрел на своего пассажира. Начальник тюремной охраны Том Уотерс раньше времени вернулся из охотничьей поездки со своим старшим сыном. Они укатили в Валловас, где достучаться до них было почти невозможно. К счастью, они остановились в небольшом городке неподалеку, где все же ловилась сотовая связь. Там его и застало сообщение Мейсона с просьбой вернуться в Салем.
Начальник охраны не стал жаловаться на внезапно прерванный отдых или отчитывать Мейсона за неправильное вручение приговора — по всем правилам тот не имел права этого делать, когда Роббин находился на прогулке, а не у себя в камере. Зато с видимым интересом выслушал рассказ Мейсона о том, с каким спокойствием Роббин воспринял известие о предстоящей казни.
— Ну и отлично. — Уотерс вытянул вперед руки и похрустел суставами. — Его вообще ничем не пронять.
— Оно, конечно, так. Но мне показалось, что он даже обрадовался.
Уотерс задумчиво покачал головой. Его коротко стриженные волосы выгорели под летним солнцем, пока он катался на велосипеде, ходил в походы и поднимался в горы со своими сыновьями. Он был в разводе, как и Мейсон, но с детьми ему повезло гораздо больше. Ему удалось сохранить с ними теплые отношения, и они часто вместе проводили вместе время. В этом плане Мейсону повезло гораздо меньше — его дочь вообще не желала иметь с отцом ничего общего. Когда он уехал из Чикаго, ей было полтора года. Жена сама выставила его за дверь, так как боялась перепадов его настроения, приступов депрессии и вспышек гнева. Однажды он поднял руку на соседа лишь за то, что тот без спроса взял у него веник. Мейсон вышвырнул беднягу из дома, а заодно сломал ему нос. Жене в тот раз тоже досталось. Осознав, что он натворил, Мейсон тогда обещал исправиться, в корне измениться, найти хорошую работу, создать уют в доме. Но Шона сказала, что с нее хватит. С тех пор он видел ее и дочь ровно восемь раз.
— С ними никогда не знаешь наверняка, — со знанием дела сказал Уотерс. — Но я понимаю, что ты имеешь в виду. Тюрьма — суровое место, здесь даже стены как будто пропитаны ожесточением и злобой. Потому и кажется странным, когда не встречаешь никаких возражений и препятствий.
— Вообще ничего. Ни страха, ни злости, ни отчаяния. По-моему, это в принципе ненормально. Если ему так хочется умереть, должны ли мы вообще его казнить?
— Что ты имеешь в виду?
— Казнь ведь по идее должна служить наказанием, верно я говорю?
— Правильно.
— Ну а какое это наказание, если он сам хочет умереть? У тебя есть дети. Когда они плохо себя ведут, разве ты идешь и покупаешь им то, что они хотят?
Уотерс посмотрел на Мейсона:
— Нет. Но это совершенно разные вещи. Даже не смей сравнивать. И вообще я как-то не очень ему верю, знаешь ли. Тому, что он хочет умереть. Никогда в такое не верил. Даже когда люди совершают самоубийство, все равно они покидают этот мир с чувством сожаления.
Мейсон задумчиво повертел в руках ключи от машины. Перед его мысленным взором предстало тело матери, распростертое на асфальте, в тот вечер, когда был осужден его брат. Она вернулась из суда, приготовила младшему сыну ужин и подала на подносе прямо на диван, где он смотрел телевизор, чтобы ему не пришлось вставать и идти на кухню. Затем вышла из комнаты. Некоторое время спустя до его слуха донеслись звуки полицейских сирен, но он не придал им никакого значения. У них в районе всегда было неспокойно, вечно орудовали банды, случались потасовки и поножовщина, процветала торговля наркотиками и проституция. Но потом он услышал крик и подошел к окну…