Она застенчиво оглянулась.
– Ничего подобного.
– Ты понятия не имеешь, насколько желанна. Сегодня ночью ты извинишься за твою встречу с Беннато. И я прощу тебя. Потому что ни в чем не могу тебе отказать.
– Не считаю себя виновной, потому что сделала это по уважительной причине.
– Что?
Ее красные сочные губы изогнулись в дрожащей улыбке.
– Потому что я люблю тебя.
Она сделала это! Наконец-то.
На несколько секунд Криштиану застыл на танцполе, уставившись на Холли, в то время как другие пары продолжали кружиться в танце.
– Ты любишь меня.
– Да. – Лицо Холли было безумно счастливым. – Понимаю, этого не должно было случиться. Но случилось. Я люблю тебя, Криштиану. – Она отчаянно пыталась встретиться с ним взглядом. – И я не враг. И не твоя собственность. Я твоя жена. Я сражаюсь за нашу семью. За наш дом. Борюсь за тебя, потому что люблю.
Холли любит его.
Почему?
Вдруг он понял, зачем она это все говорит, и рассмеялся.
– Что смешного?
– Ничего. – Он, все еще смеясь, в восхищении покачал головой. – Я тебя уважаю.
– Уважаешь?
– Да.
– Это все, что ты можешь сказать?
– Я не виню тебя за попытку. Ты думала, это сработает. Но мною не так легко манипулировать. Однако ты можешь попытаться убедить меня в постели. Вряд ли это у тебя получится, но нам обоим понравится.
– Я говорю правду!
– Прекрасно. – Он закатил глаза. Она полна решимости придерживаться этой истории. – Но чтобы я больше не слышал никаких жалоб. Мы никогда не перестанем путешествовать, никогда не осядем на одном месте. И если ты еще раз заговоришь с Беннато, я разведусь с тобой.
В ее карих глазах поселился холод.
– Ты хочешь развестись со мной? Из-за того, что я с кем-то разговаривала?
Криштиану это казалось очевидным.
– Ты разговаривала с моим врагом.
Мужчины в смокингах и женщины в ярких сверкающих платьях продолжали танцевать вокруг них.
– Вот, значит, как ты представляешь отношения между людьми? Либо человек – твой враг, либо – слуга. Ты никогда не изменишься, не так ли?
– Холли.
– Нет! – Она вырвала руку и ушла, оставив его одного в бальном зале. Гости уставились на него с удивлением и скрытым ликованием из-за того, что наблюдали семейный скандал. Он последовал за ней.
Она шагала по улице по направлению к вилле. Все журналисты уже разошлись, и лишь один фотограф устремился за ней.
Криштиану обратился к дворецкому отеля:
– Мой «феррари».
Машину подали через тридцать секунд, и он, сев за руль, быстро догнал жену.
– Садись в машину. Немедленно.
Холли даже не посмотрела в его сторону. Просто продолжала взбираться по крутой дороге на высоких каблуках и в красном бальном платье.
Фотограф немного поотстал, продолжая снимать. Криштиану стиснул зубы, не сомневаясь, что завтра все это появится в желтой прессе.
– Сейчас же, – приказал он.
Холли споткнулась о камень, чуть не подвернув лодыжку. Он преградил ей путь автомобилем. Все еще не глядя на него, она села в машину, хлопнув дверцей. Не говоря ни слова, он нажал на газ, мощный двигатель взревел, и автомобиль рванул вперед.
Приятная ночь, казавшаяся такой яркой и радостной, вдруг утратила все свои краски.
Подъехав к вилле, Криштиану завел машину в гараж и выключил двигатель. Некоторое время оба сидели в тишине. Потом Холли повернулась к нему с внезапным отчаянием.
– Сможешь ли ты когда-нибудь полюбить меня? Серьезный вопрос. Он посмотрел на нее. Все-таки она не пытается им манипулировать, действительно верит, что любила его.
– Нет, я никогда не полюблю тебя. Никого никогда не полюблю.
Ее лицо стало болезненно-серым. Открыв дверцу, она выскочила из машины.
– Холли, подожди.
Она, не подчинившись, побежала в сад. Он настиг ее у изгороди.
– Холли, черт побери! Хватит!
Схватив за руку, он прижал ее спиной к кустарнику.
– Отпусти меня, – тяжело дышала она. – Ты – лжец!
У нее перехватило дыхание. Он приоткрыл губы, грудь вздымалась от сдерживаемых чувств, и его переполнило желание. Он попытался поцеловать ее, но Холли впервые отвернула голову, отстранившись.
Сердце Криштиану наполнилось гневом, вызванным ее отказом.
– Я никогда не просил твоей любви. И никогда не хотел этого.
– Конечно, нет. Ты просто хочешь овладеть мною. Получить мое тело. Тебе не нужно мое сердце.
Его взгляд снова упал на ее сладкий соблазнительный рот. Розовым языком она облизала губы.
– Люби меня, если хочешь. Меня это не волнует. Но ты будешь повиноваться мне.
– Повиноваться? – Она резко рассмеялась. – Мы не в Средневековье. Я не твоя собственность. И никогда ею не стану.
– Неужели? – Вдохнув ее аромат и сжав ее запястья, Криштиану еще раз попытался ее поцеловать. И сделал это, чтобы доказать свою точку зрения. Холли вырвалась.
– Не трогай меня.
Он в шоке уставился на нее. Без ее объятий внезапно почувствовал себя разбитым. Отвергнутым. Уязвимым.
Его охватила ярость.
– Ты хочешь, чтобы я сказал, что люблю тебя, да, Холли? Хорошо, я люблю тебя.
Холли уставилась на него.
– Правда?
– Хочешь, чтобы я был более убедительным? – Подойдя ближе, он поцеловал ее в щеку, губы, шею. – Я люблю тебя, дорогая.
Она уловила издевку в его голосе и со слезами на глазах закричала:
– Я не знала, что ты так жесток.
– Неужели? – Он выглядел убийственно красивым и холодным, как мрамор. – Значит, ты слепа.
Боль разорвала ее на части, вместе с ней пришло понимание, что она любит его даже таким: холодным, жестоким.
– Что же нам делать?
– Наш брак будет продолжаться.
Ее глаза расширились.
– Ты это серьезно?
– Между нами ничего не изменилось. Утром мы уезжаем в Токио.
Колени Холли подогнулись, и она упала бы, если бы он ее не поддержал.
– Уже поздно, Холли. Ты устала. Пойдем в дом. Внутри было темно и тихо. В детской на втором этаже сидела Агата с вязанием в руках. Женщина взглянула на них и коротко сказала:
– Ребенок спокойно спит.
Холли смотрела на спящего младенца. Джек вытянул над головой ручки.
Подойдя сзади, Криштиану обнял ее за плечи и произнес твердо:
– Давай перестанем ссориться, Холли. Ребенок, семья – вот что действительно важно.
У Холли в горле застыл ком.
Он прав. Семья – это самое главное. Много лет она пыталась вернуть то, что потеряла. Завести семью, дом. Почему все пошло не так? Ее ожидает жизнь в браке, но без любви. А вместо дома переезды и отели. И сын будет думать, что вполне нормально видеть холодные отношения между родителями, поскольку, очевидно, таковы все браки.
Душа ее ребенка будет так же повреждена, как это когда-то случилось с Криштиану.
Холли подняла глаза.
– Любовь создает семью и дом.
Внезапно она поняла, что ей делать. Муж сказал, что никогда не полюбит ее. Не станет рисковать, не будет ни от чего отказываться.
Повернувшись на каблуках, она прошла в спальню и достала из шкафа чемодан.
С порога раздался голос Криштиану:
– Что ты делаешь?
Ей нужно не так много вещей. И больше не нужна дизайнерская одежда, которую покупал Криштиану.
Она посмотрела на него.
– Я собираюсь вернуться домой.
– Домой?
– В смысле в Нью-Йорк. – Произнеся это вслух, она поняла, как отчаянно хотела вернуться. – К людям, которые любят меня.
Холли больше не может выносить это красное платье, напоминавшее о ее наивности и вере в то, что достаточно просто сказать о своей любви, и все волшебным образом изменится. Она яростно дернула молнию вниз и сняла платье, оставшись перед мужем только в нижнем белье и бриллиантовом ожерелье.
– Холли, не делай глупостей.
– Ты не веришь в любовь. Тебе не нужен дом. – Она сняла сверкающее бриллиантовое украшение и протянула ему: – Вот, возвращаю.
Он не пошевелился, она уронила ожерелье на пол. Порывшись в шкафу, нашла один из своих старых хлопковых сарафанов.
– Уходи, – прорычал он. – Мой сын останется здесь.
– Что?
В темных глазах мужа появился холодный блеск, губы искривились в жестокой усмешке.
– Ты меня услышала.
– Ты хочешь забрать у меня сына? Забрать ребенка у матери?
– Ты его бросишь, если уйдешь. И, как я предупреждал с самого начала, ребенок для меня важнее. Не ты.
Его слова ранили ее прямо в сердце.
– Но ты не бываешь дома, тратишь все время на работу. Джека будет воспитывать няня? Ни один судья не примет подобного решения.
Криштиану наклонил голову.
– Похоже, ты невнимательно прочла наш брачный договор, дорогая. В случае развода, если я не нарушу соглашение, первичная опека переходит ко мне. – Он холодно улыбнулся. – Конечно, ты сможешь навещать Джека, когда пожелаешь.
Холли отступила, не в силах поверить, что человек, которого она любит, может быть таким бессердечным.
– Ты ублюдок.
– Я? – Его глаза пылали гневом. – Я сделал все для тебя, Холли. Все, что только может пожелать женщина! Купил тебе этот дом.
– Потому что хотел отомстить своему отцу! Это было не для меня.
– Этот дом для тебя. Месть Беннато просто стала бонусом. Тем не менее ты решила действовать за моей спиной и попыталась помочь ему проникнуть в нашу семью.
– Он никогда не хотел бросать тебя! Почему ты не можешь просто поговорить с ним?
– Да он скажет что угодно, лишь бы причинить мне боль. Как, впрочем, ты сейчас.
Холли ахнула.
– Ты действительно в это веришь?
– Ты либо со мной, либо против меня.
– Ты пытаешься заставить меня ненавидеть тебя?
– Возможно. По крайней мере, ненависть – это эмоция, которой я верю.
Холли посмотрела на мужа. Харизматичный и привлекательный миллиардер, объект желания любой женщины. А в душе чернота.
– Я не позволю тебе забрать моего ребенка.
– Мне и не придется этого делать. Потому что ты никуда не пойдешь. Мы станем жить одной большой и счастливой семьей. У нас будут еще дети.