И, конечно, я переживала из-за Кита. Его лицо преследовало меня. Что с ним сделали? Что он перенес во время перевоспитания? И какую роль в этом перевоспитании играло повторное нанесение татуировки? Эти вопросы мучили меня, и, когда мы добрались до школы, я приняла решение. Это было непросто, и оно не решало все мои проблемы. Но действовать было необходимо. Состояние Кита убедило меня в том, что я в отчаянном положении.
Я должна сделать чернила. И ввести их себе.
Другого пути нет. Надо начать с выяснения, могут ли эти чернила противодействовать ментальным манипуляциям алхимиков. Из нового рекрута Маркуса подопытный кролик был бы лучше, но искать его некогда. Инес сказала, что мое использование магии может повлиять на результат. У меня не было идеального объекта для испытаний, а бездействие было неприемлемо. Если существует способ не позволить превращать других – и меня! – в Кита, я обязана его найти. Это была отправная точка, и я не желала больше терять ни минуты.
После ужина, когда Зоя отправилась на занятия по вождению, я собралась заехать к миз Тервиллингер, только сначала позвонила ей с весьма необычной просьбой. Возможно, было опасно удирать от Зои после прочтенной мне нотации, но если она примется потом распрашивать меня, я скажу, что была на обязательном задании. По дороге к студенческой парковке я наткнулась на Трея. Похоже, он шел на работу.
– Привет! – заявил Трей, остановившись рядом. – Мне надо кое-что у тебя выяснить. Ангелина постоянно крутится вокруг одного дампира. Я только что видел их вместе. У них что-то наклевывается?
– Какого дампира? – уточнила я.
– Того типа, который с британским акцентом.
– Ну, он не «тип».
– Да без разницы. – Даже я различила на лице Трея ревность. – Что у них?
– Наверняка ничего.
– Тогда почему они постоянно вместе?
«Потому, что она пытается забыть тебя», – подумала я.
– Наверное, что-то отрабатывают. Всякие дампирские штучки. – Похоже, мои слова Трея не убедили. – Может, ты бы не бегал за Ангелиной, а нашел себе другую?
Трей вздохнул.
– Думаешь, я не пытался? Но кто с ней может сравниться? Хоть верь, хоть не верь, но такой, как она, в школе нет!
– Охотно верю, – согласилась я, вспомнив случай, когда Ангелина забыла код своего замка и пыталась открыть его топором. Никто до сих не понял, где она его раздобыла.
– А ее кто-нибудь уже пригласил на танцы?
– Что?
Трей указал на плакат в окне общежития. «Танцы в День святого Валентина».
– Ты умудрилась о них не знать?
– У меня куча дел.
– А если она пойдет с Нейлом?
Я подумала про безразличие Нейла к Ангелине и его сосредоточенность на долге.
– Нет. Я практически в этом уверена.
Трей сунул руки в карманы и мрачно уставился вдаль. Я подождала дальнейших замечаний, но их не последовало. Я прищурилась.
– Это вправду так серьезно? Насчет танцев?
– Да, – ответил Трей, поворачиваясь ко мне. – Я думаю… что ошибся. Я вроде бы мечтал о том, чтобы Воины приняли меня обратно. Но чего я хотел на самом деле? Все просто: я жаждал уничтожить злых вампиров и восстановить справедливость. И зачем мне теперь сумасшедшие Воины? Я могу сам позаботиться о себе и найти способ, чтобы быть рядом с Ангелиной.
Я поймала себя на том, что Трей целиком завладел моим вниманием, в основном потому, что его мысли перекликались с моими желаниями.
– Ты хочешь счастливого воссоединения?
– Понятия не имею. Мне нужно время, чтобы хорошенько подумать. И мне надо, чтобы она не встречалась ни с Нейлом, ни другими парнями. – Трей покосился на меня. – Конечно, это звучит грубо: требовать, чтобы она все отложила и ждала, когда я разберусь со своими проблемами. У нас слишком необычная ситуация.
– Нет, – пробормотала я. Мы опять замолчали, и вдруг меня посетили две идеи. Одна из них заключалась в том, что я не против союза Трея и Ангелины, хоть из них и получилась бы та еще парочка. А вторая – в том, что мне внезапно представилась отличная возможность. – Я помогу тебе, а Ангелина останется одна.
– Что? – Трей уставился на меня. – Ты?
– Разумеется, – заявила я. Это нетрудно было пообещать, если учесть, что Ангелина до сих пор сохнет по нему, а ее сомнительный способ отвлечься совершенно ей не подходит. На лице Трея появилась улыбка – и исчезла.
– А что ты хочешь взамен? – настороженно поинтересовался он.
– С чего ты решил, что я чего-то хочу?
– Ты – алхимик, – ухмыльнулся Трей. – Алхимики ничего не делают даром.
– Я – твой друг, – произнесла я, размышляя, то ли мне обидеться на такую характеристику, то ли устыдиться того, что он прав. – Я помогу тебе с Ангелиной. Но мне нужна кое-какая услуга, и тебе придется довериться мне.
Трей глубоко задумался.
– Продолжай.
Меня охватило возбуждение, но я постаралась говорить твердо и спокойно.
– Как бы ты посмотрел на еще одну татуировку? Скрытую от окружающих?
Трей удивленно заморгал.
– Ты в порядке?
– Я серьезно! Я кое-что пытаюсь сделать – в общем, один побочный проект, который может помочь многим. Людям. Если бы ты согласился, было бы круто.
Круто – еще мягко сказано. Трей – идеальный контрольный экземпляр.
– Если в деле замешана ты и татуировки, они не могут быть декоративными, – напомнил мне Трей. Верно. Когда я прибыла в Амбервуд, то обнаружила, что Кит создал противозаконный бизнес по нанесению магических татуировок, усиливающих способности. В конечном итоге, из-за них он и заполучил неприятности. Трей сам лицезрел жуткие побочные эффекты дела рук Кита.
– Эта татуировка не будет тебя контролировать. Наоборот, если она сработает, то защитит тебя от контроля мыслей.
У Трея глаза полезли на лоб от удивления.
– Я и не знал, что мне может такое грозить. А если не сработает?
– Тогда ничего не произойдет. Ты просто получишь шанс показать свою крутость, выдержав нанесение еще одной татуировки. – Я была на девяносто девять процентов уверена, что ничего не произойдет. – Хотя… тебе со временем потребуется следующая другая татуировка, чтобы доказать, что предыдущая работает.
– Сидни…
– Трей, пожалуйста! – я схватила его за руку. – Я не могу рассказать тебе всего, но поверь мне – это очень важно! Я надеюсь, ты достаточно хорошо меня знаешь, чтобы понять, что я не стану подходить к чему-либо безответственно. – Судя по его лицу, Трей был со мной согласен. – Ты сказал, что хочешь восстанавливать справедливость? Поверь мне, это очень поможет. И я помогу тебе с Ангелиной.
– А если я не сделаю татуировку, ты не станешь помогать?
Я заколебалась, запал мой ослабел. Но я не могла шантажировать его.
– Я не буду так с тобой обращаться. Каково бы ни было твое решение, я сделаю все, чтобы Ангелина была одна.
Несколько долгих секунд темные глаза Трея были устремлены на меня.
– Может, я и пожалею, но ладно. Принципы у нас иногда расходятся, но я не буду возражать. Когда мы этим займемся?
– Наверное, после твоей работы. Ты ведь сейчас будешь занят, да? – Мне не хотелось откладывать эксперимент, но придется набраться терпения.
– Не, я только собираюсь получить зарплату.
А мне везет!
– А ты можешь потом проведать миз Тервиллингер? Я напишу тебе ее адрес. А она уладит вопрос с задержкой после отбоя.
– Так ты все делаешь с согласия миз Т?
– Да. Можешь встретиться с ее бойфрендом. У него повязка на глазу.
Трей улыбнулся.
– Чего же ты сразу не сказала? Классно!
Я дала Трею адрес миз Тервиллингер и направилась к машине. Выехав на дорогу, я позвонила Адриану.
– Как ваша встреча со стариком? – спросил он.
– Неважно, – ответила я. – Я направляюсь к миз Тервиллингер, и мне нужно, чтобы ты туда подъехал.
– Конечно, – без малейших колебаний вымолвил Адриан. – А кстати, зачем?
– Я нашла подопытного кролика.
Глава тринадцатаяАдриан
По лицу Джеки я понял, что она не шутит.
– Привет, – поздоровалась она, распахивая дверь и жестом приглашая меня вовнутрь. – Надеюсь, хоть ты в курсе того, что стряслось.
– Немного, – сказал я, хотя и преувеличивал. Сидни сообщила по телефону, что намерена испытать свои чернила, но мне трудно было представить, что могло толкнуть ее на подобную крайность. По моим последним сведениям, она намеревалась дожидаться Маркуса, чтобы он поискал подопытного кролика. Но оказалось, что она готова нанести татуировку в домашних условиях – а значит, случилось нечто весьма серьезное.
Хотя Джеки и приобрела современный дом после того, как ее коттедж сгорел, обстановка была практически неотличима от прежней. Я обошел груду книг по целительству камнями и наклонился погладить пушистую белую кошечку, которая потерлась об мою ногу в знак приветствия. Пару секунд спустя из коридора вышла Сидни, заламывая руки. Увидев меня, она кинулась мне в объятия. Джеки вежливо отвела взгляд и притворилась, что поправляет подсвечник. Мы никогда не говорили ей напрямую о наших взаимоотношениях, но рядом с ней мы расслаблялись, и я узнал о Джеки Тервиллингер две вещи. Во-первых, она не дура. Во-вторых, она никого не берется судить.
– Что случилось? – спросил я у Сидни. – Это из-за отца?
Ничего другого не заставило бы ее передумать так резко.
Сидни кивнула.
– Да. Из-за него. И из-за Кита.
– Из-за Кита? Он был на встрече?
– Не совсем. Отец ему позвонил. Видеозвонок. – Сидни отстранилась и принялась расхаживать по комнате. – Это ужасно! То, что они с ним сделали. Он – не человек. Он – робот какой-то! Никаких чувств. Никаких собственных мыслей. Они это сделали во время перевоспитания – и дело не только в обучении или в советах. Они использовали чернила, о которых говорил Маркус – с более сильным принуждением, усиливающим преданность. Отец сказал, что это не всегда срабатывает, но на Ките это сработало.
Сидни запиналась и говорила сбивчиво, а она не из тех людей, кому свойственно говорить бессвязно. Взгляд у нее был затравленный, и мне захотелось прижать Сидни к себе. Я с трудом сдержался. Хоть Джеки и относится к нашим отношениям спокойно, не стоит их афишировать.