Шаги прозвучали ближе, но в основном наши противники подходили друг к другу и размышляли о том, где мы можем быть. Когда я лежала там, надеясь, что они пройдут мимо нас, я отчаянно пыталась понять, кто они. Это точно не Маркус со своими Веселыми Мужчинами. Но это кто-то, кто очень хотел получить нас, ну, или только меня, они создали ловушку очень организованно, и была, как я думала, только одна группа людей, подходящая под это описание.
Алхимики.
Случилось то, перед чем я жила в страхе так долго. Я просто не ожидала идти на дно как сейчас. Миллионы вопросов пробегали в моих мыслях. Как долго алхимики были здесь? Поймали ли они Адриана и Маркуса тоже?
– Сидни!
Знакомый голос заставил мое дыхание замереть. Мой отец.
– Сидни, я знаю, что ты где-то здесь. Если у тебя есть здравый смысл и порядочность, выйди и сдайся.
Опытный переговорщик мог иметь такую заготовленную речь в доброй, умоляющей манере. Но только не мой отец. Он был строгим и бесчувственным, как обычно, заставляющий каждое слово звучать как оскорбление.
– Это будет намного проще для тебя, если ты это сделаешь, – мой отец продолжал. – И для того... парня. Он нам не нужен. Он может просто уйти, если ты пойдешь с нами.
Я услышала, как он спросил, понизив голос:
– Это он?
Молодой женский голос ответил:
– Нет, это не он.
Судя по застывшему Эдди, я могла сказать, что он тоже узнал голос Зои.
– Это для твоего же блага, – мой отец зарычал, звуча совершенно не бескорыстно. – Это для твоей души. Для твоей человечности. Мы нашли телефон. Пойдем с нами, и мы сможем спасти тебя от дальнейшего осуждения и осквернения.
Телефон. Пропавший телефон Адриана. Я так боялась, что они могли преследовать нас, несмотря на легкомысленные комментарии Адриана, что это ничего не значит, пока кто-то не узнает, чей он. Он был прав, потому что кто-то определенно знал. Кто-то знал, что это не чей-то жаждущий любви, случайного незнакомца телефон. Как? Кто-то преследовал его в школе и украл телефон? Это тайна, которую не было времени разгадывать
В тишине чувствовалось, как они ждали, когда я сдамся. Эдди и я едва дышали. Неожиданно свет проскользнул по нашему укрытию. Эдди вскочил до того, как парень смог позвать на помощь. Эдди ударил его с силой, что сбила его на землю, и потом без колебаний схватил меня. Другой парень был прямо здесь, и ему почти удалось ударить Эдди в лицо. Эдди сбил его в сторону и продолжил идти почти без задержки, таща спотыкающуюся меня. Он, видимо, оценил окружение, потому что я не увидела света впереди нас. Пистолет выстрелил снова и я услышала, как мой отец кричит:
– Подожди, или ты можешь попасть в нее! Не стрелять, пока ты не будешь иметь чистый прицел на него.
Мои глаза не могли приспособиться к темноте, и я должна была довериться Эдди.
– Я думаю, эта территория просто сменяется с горок на более пустыню, – сказал он. – Мы потерям их и укроемся там на столько, сколько нам потребуется. – Для Эдди выживание на местности несколько дней, возможно, простая работа. – Потом мы пойдем домой и выясним что-нибудь.
Выясним что-нибудь. Что именно? Попытка договорится с людьми, пытающихся похитить меня и убить Эдди? Он резко повернул влево, и я поняла почему, когда увидела свет в том направлении, куда мы направлялись. Было неизвестно, как далеко протянута их сеть. Следующий выстрел, как мы услышали, был ближе, настолько ближе, что я не ожидала. Это значило, что Эдди заметили и стреляли в нас. Это было удивительно, так как это не легко – обогнать дампира.
Нет, не дампира. Меня. Эдди не бежал в своем нормальном темпе. Он бежал с моей скоростью. Может быть, сам по себе он смог бы ускользнуть от них и убежать в пустыню, но не тогда, когда я была с ним. Я – человек, и одна моя нога еще болела от моего неудачного приземления в переулке вчера вечером.
Эдди не оставит меня, отчаянно думала я. Он никогда не оставит меня. Они хотят меня, он их не особо заботит. Он может жить или умереть, и это не будет иметь значения для них. Но если он – то, что держит их, они будут стрелять в него и уничтожат его тело.
– Эдди, – сказала я, задыхаясь. – Нам надо разделиться
– Ни за что.
Ответ не был неожиданностью. Но каково было мое удивление, когда из всего, что крутилось в моей голове, в памяти всплыли слова именно Эйба Мазура: «Не задумывайся ни на мгновение, делать ли какие-то ужасные вещи, когда речь идет о спасении кого-то, кого ты любишь». Это был Эйб, и, естественно, я считала, что он говорил о том, чтобы делать страшные, неописуемые вещи по отношению к другим людям. Но, так как это был Эдди, и мы поддерживали друг друга, эти слова приобретали совершенно другой смысл. В тот момент я знала, что сделаю что угодно, чтобы спасти Эдди – моего друга, которого я любила.
Даже если это означало сделать что-то ужасное и несвойственное для меня.
Я слышала крики и топот ног по земле. Они приближались. Так же, как и пистолеты. И даже в ужасных муках в моем сердце, готовом взорваться в груди, мне удалось без усилий обмануть алхимиков.
– Ты видел, что я сделала с огнем? Я могу сделать еще одно заклинание, как это. Не то же самое, но ничуть не хуже. У меня есть объект-амулет, но он должен быть использован на расстоянии. Если мы разделимся, и я отвлеку их, ты сможешь использовать его. Это заклинание сна. Оно будет действовать на всех, кроме меня, потому что я защищена.
– Я не могу сотворить заклинание, – сказал он. – Почему бы тебе не сделать это, пока я буду отвлекать их?
– Потому что оно подействует на тебя тоже, если ты будешь находиться на его пути. Ты можешь сделать это. Магия в этом артефакте. Ты просто скажешь слова, чтобы заставить его работать.
Свободной рукой мне удалось пошарить в моем кошельке, все еще на бегу. Я вытащила Прыгуна в инертном состоянии и вручила его Эдди вместе с моими ключами.
– Возьми ключи, так ты сможешь завести машину быстрее, когда мы убежим. Для заклинания, чтобы дракон задержал их, – задыхалась я, – скажи «центрум перманебит».
– Цен... что?
– «Центрум перманебит», – повторила я четко. – Скажи это три раза и направляйся ко мне, но убедись, что ты на некотором расстоянии. Если кто-то поймает тебя и прервет, заклинание приведет к печальным результатам.
– Я не могу! Я не могу бросить тебя. Мы найдем другой способ.
– Нет, не найдем, – я могла чувствовать свое переутомление, и мои ноги болели еще сильнее. Если Эдди узнает, он попытается понести меня, я знаю, и это только ухудшит ситуацию. – Это наш шанс. Их слишком много, но мы можем сделать их одним ударом. Пожалуйста, Эдди. Ты говорил, что ты мой друг. Я твой друг. Поверь мне. Я знаю, что делаю.
Еще выстрел, и пыль поднялась всего на фут дальше нас, там, где пуля ударила в землю.
– Я пойду туда, – сказал Эдди, жестикулируя Прыгуном. – Ты иди влево. Никого из них там нет. При попытке привлечь их внимание, у них не будет времени, чтобы схватить тебя, прежде чем я произнесу заклинание... верно?
– Верно, – я сжала его руку и должна была попробовать держать язык за зубами. – Ты можешь сделать это. И помни, я твой друг.
– «Центрум перманебит».
– «Центрум перманебит», – повторила я. Он позволил мне идти, и мы разделились. Он бежал под углом направо, но вместо движения в противоположном направлении, я развернулась и побежала прямо назад туда, откуда пришла. И почти немедленно попала в руки моих похитителей.
– Я не буду драться с вами, – сказала я вполголоса, когда они схватили меня за руки. – Но вы должны привести меня к моему отцу прямо сейчас. Уведите меня отсюда. Я буду говорить только с ним.
Я молилась, чтобы меня схватили на достаточно большом расстоянии от Эдди, до которого быстро дошло бы, что я солгала ему, и он побежал бы спасать меня. Мои сопровождающие практически тащили меня, но услышав мою просьбу, в конце концов, пожелали провести хорошо время. Это было одним из качеств алхимиков. У них есть миссия. И они хотели завершить её быстро и основательно.
Мой папа и Зоя, без масок, стояли рядом в том месте, где поле граничило со стоянкой. Я была так измучена, что хотела упасть, но держала себя прямо, даже когда мои сопровождающие отпустили меня и подтолкнули вперед. Я встретилась взглядом со своим отцом.
– Эдди позвал помощь, – хладнокровно сказала я. – Если вы не хотите кровопролитной драки со стражами, то сейчас же уходите.
Он хмыкнул:
– По крайней мере, тебе есть на что надеяться, – он кивнул в сторону фургона. – Несите её туда.
Мои похитители отволокли меня и запихнули внутрь, на длинное сиденье. Места в фургоне были расположены странно, и мое кресло касалось спинкой водительского и пассажирского, так что я оказалась повернута лицом к задней двери фургона. Один алхимик сидел рядом со мной, а два остальных спереди, вне поля моего зрения. Мгновением позже отец с Зоей скользнули внутрь и заняли места напротив, так, чтобы я видела их лица. У меня возникло чувство, что здесь находились и другие машины захватчиков, скрытые на территории. Я едва успела пристегнуть ремень безопасности, как алхимик, сидевший рядом, схватил мои руки и связал их за моей спиной. Фургон тронулся, и мы стали удаляться, окруженные столбом гравия и пыли. Я молилась, чтобы другие алхимики убрались оттуда поскорее до того, как Эдди придет с подмогой. Я не хотела никакой схватки, которая может подвергнуть его опасности.
В фургоне повисла тяжелая тишина. Только мой папа и Зоя оставили свои лица непокрытыми, и я обратила свой взор на нее.
– Ты продала меня.
Она не была готова к жесткости в моем голосе и глазах. Она сглотнула:
– Ты сама себя продала. Ты делала ужасные вещи. Ты позволила им развратить свое сознание.
– Это действительно из-за этого? – спросила я. – Или из-за того, что я собиралась свидетельствовать в пользу мамы?
Мой отец клацнул зубами.
– Это показывает тебе, что семья действительно означает. Я беру на себя ответственность, конечно. Я должен был знать, когда ты сбежала с той дампиркой, что это произойдет. Я должен был вмешаться тогда, но я был ослеплен сентиментальностью.