Перед вратами скопилась небольшая очередь. Покидающих Ладин как правило быстро обыскивали на контрабанду и отправляли со Светом восвояси, а вот въезжающих досматривали долго и тщательно. Когда двое бородатых дружинников в кольчугах и остроконечных шлемах добрались до турца, Андрей неожиданно пришел в себя и, взяв Веру за руку, слез с телеги.
Ответив кивком на приветствия воинов, аскет направился прямиком в город. Виктор поспешил следом, но его так просто пускать не собирались. Загородив охотнику путь, дородный вояка с блестящим копьем строго спросил:
- На кой явился, Виверна? Работы нет, у нас все спокойно. Опять пьянствовать и дебоширить надумал?
- Да ладно тебе, начальник!
- Не ладно! Хватило нам прошлого раза. Убирайся, покуда голова цела!
- Он со мной, - устало сказал Андрей. – Озорничать не будет, обещаю.
Мужчина вздохнул и нехотя произнес:
- Проходи, очередь не задерживай. Господину страннику верю, но все равно за тобой пригляжу, так что не расслабляйся.
Наемник скорчил гримасу, предварительно отвернувшись, и поскакал за ворота.
Пограничье встречало гостей непривычной тишиной. Нет, не кладбищенской или замогильной, но в сравнении с любым другим городом здесь было слишком тихо. Купцы предпочитали помалкивать, лучники на стенах спокойно несли дозор, детвора не бегала с воплями по улицам, давно привыкшие к чужакам собаки не кидались с лаем на всех подряд.
С первого взгляда становилось заметно, что каждый в этой крепости четко знает свое место и дело. Воеводы не рвали глотки, дружинники не бегали впопыхах туда-сюда, немногочисленные посетители трактиров вели себя тише воды ниже травы, ибо буянить в городе, до отказа набитом суровыми вояками, мог только Виверна, да и то с переменным успехом.
Андрей сразу взял вправо и шагов через сто оказался у неприметного трактира с двухъярусной кроватью на вывеске, под названием «Два Яруса». Внутри за длинными столами сидели пять усталых дружинников, клюющих носами над кружками с медовухой. Хозяин заведения – худощавый мужчина средних лет с обширной залысиной, окруженной остатками темных волос – отгонял вездесущих мух от стойки, ловко орудуя грязной тряпкой. При появлении посетителей он приветливо улыбнулся и махнул свободной рукой.
- Андрей! Как жизнь? Паршивенько выглядишь.
- Что есть – то есть, - буркнул странник. – Три комнаты до утра, пожалуйста.
- Может, в лекарню пойдешь? – забеспокоился Виктор.
- Все в порядке. Отдохну и завтра буду как новенький.
- Поешь хоть?
- Не хочу, попощусь немного. А вы кушайте, не стесняйтесь, - аскет положил на стойку стопку серебряных монет. – Если Вера захочет погулять – покажешь ей город, только смотри ни во что не впутай, усек?
- Эй, я в няньки не подбивался!
- И не вздумай дебоширить, я за тебя поручился.
- Ты меня слышишь вообще?
Но Андрей заскрипел старой лестницей и ни разу не обернулся, несмотря на все возражения спутника.
- Замечательно! – Виверна облокотился на стойку и подпер щеку ладонью. – Следи за ней, сопли вытирай… Мил человек, дай-ка яишенки с лучком и чарку доброго пивка.
- А девочке?
- Девочка, а тебе? – Виктор легонько пихнул сироту плечом, но та ничего не ответила, смотря перед собой отрешенным взглядом. – В общем, ей то же самое.
- И пиво? – удивился трактирщик.
- Что? Нет, конечно! Чаю или молока, что там дети пьют…
Свиной жир бодро зашипел на широкой круглой сковороде. Мелко покрошив лук, хозяин бросил его на раскаленное железо, обжарил до золотистой корочки и разложил по тарелкам. Вскоре к нему присоединилась глазунья с тертым сыром. От непередаваемого запаха у всех посетителей заурчало в животах – даже у тех, кто успел их хорошенько набить.
- Царская яишенка, - похвалил наемник, макая свежий хлеб в смесь желтка с плавленым сыром и уписывая за обе щеки. – Эй, налетай!
Вера не шелохнулась, продолжив сидеть с каменной маской вместо лица, словно перед ней поставили пустое блюдо.
- Будешь упрямиться – сам съем. Я не Андрей, цацкаться с тобой не собираюсь.
Быстро расправившись со своей едой, Виверна без зазрения совести отобрал у ребенка тарелку и схарчил все подчистую, аж за ушами трещало.
- Поняла? – Он икнул и отхлебнул холодного пива. – У меня порядки простые: кто успел – тот и съел.
Сирота молча встала и направилась к выходу.
- Ты куда? Обиделась что ли? Так я еще закажу! А ну вернись, кому сказал!
Ответом стал хлопок двери. Наемник ругнулся, допил залпом пенный напиток и бросился вдогонку, пробурчав под нос:
- С этими бабами одни неприятности: хоть в молодости, хоть в старости.
Трактирщик понимающе кивнул ему вслед.
Солнце едва коснулось верхушек деревьев, но из-за высоких стен в городе воцарился полумрак. Бронник неторопливо работал клещами, латая порванную на плече кольчугу, оружейник раскладывал молоты по полкам, готовя кузницу к ночи, знахарь негромко зазывал купить со скидкой зелья от бессонницы.
Вера брела по узкой улочке, краем глаза наблюдая за длинным рядом лавок и мастерских с разнообразными вывесками, но ни одна из них не пробудила в девочке любопытства, хотя она была в столь большом селении впервые.
- Долго дуться будешь? – спросил Виктор, поравнявшись с беглянкой. – Заплачь еще, рева-корова.
Сирота не сказала ни слова, даже голову не повернула, и это молчание раздражало пуще самого громкого рыдания.
- Ну, хочешь леденец куплю или пирожок?
Ноль внимания. Виверна шумно выдохнул и сунул руки в карманы.
- Ладно, прогуляемся, подышим свежим воздухом – и в трактир. Договорились? Не вынуждай тащить тебя силой.
- Извините! – раздался позади встревоженный детский голосок. – Простите, пожалуйста!
Спутники обернулись и увидели перед собой упитанного мальчишку лет восьми-девяти с растрепанными русыми волосами. Он носил короткие штанишки с подтяжками и белую рубаху, босые ноги почернели от пыли.
- Ты кто такой? – учинил допрос наемник.
- Константин, - важно заявил малец. – А для друзей и мамы – Костик.
- Костик? – Виктор усмехнулся. – Скорее Пухлик.
Мальчуган смерил обидчика не по годам суровым взором и с достоинством ответил:
- Такой большой дядя, а малышей обзываете. Не стыдно?
- Поучи меня еще, нахаленок.
- А вот и поучу, - Костик скрестил руки на груди. - Мой папка – десятник в дружине. Одно слово – и вылетите из города как стрела из копьемета.
- Ах ты…
Охотник навис над наглецом как скала, но тот смело смотрел ему прямо в лицо и ни разу не опустил глаза. Виктору пришлось отступить – не лупить же чужого сынка посреди Пограничья? Тогда уж точно за ворота выставят, если со стены не скинут.
- Чего тебе? – буркнул наемник.
- Вы же Пламенное Сердце, правда? – обратился мальчишка к Вере. Та удивленно вскинула брови. – У вас длинное платье, плащ, пояс с сумкой и мечом. Вы истребляете нечисть, так?
- Она не Пламенное Сердце, - холодно произнес Виверна. – И меч у нее игрушечный, и одежда совсем другая. Проваливай.
- Но мне нужна помощь! – от былого вызова в писклявом голоске не осталось и следа. – Вернее, не мне, а моему отцу. Его околдовала ведьма!
При упоминании темной колдуньи сирота вздрогнула и поежилась, глаза же Виктора алчно сверкнули.
- Ведьма, говоришь? Коль есть монета – подсоблю.
- Такая монета? – Паренек достал из кармана покрытый патиной гнутый медяк.
- Нет, дуралей! Монета – значит золото. Я работаю только за него.
- А-а-а, вы наемник, - догадался малец. – Мама говорит, все наемники – мошенники, а папа называет их плешивыми собаками, по которым плачет плаха.
На скулах Виверны заиграли желваки, хруст костяшек громом пролетел над улицей. Но Костик продолжил как ни в чем не бывало:
- Госпожа аскет, помогите, пожалуйста! Раньше родители жили не разлей вода, а где-то с неделю назад отца словно подменили! Он стал злым, ругает маму за любой пустяк, а вчера…, - мальчик шмыгнул носом, - набросился на нее с кулаками и чуть не поколотил! Я читал, что ведьмы имеют большую власть над людьми, особенно над мужчинами. Уверен, это ее рук дело!
Охотник вздохнул и покачал головой.
- Парень… как бы тебе пояснить помягче… В общем, чем дольше муж и жена живут под одной крышей, тем сильнее приедаются друг другу. Буйная, сносящая головы влюбленность сменяется спокойной, размеренной любовью. Ей, в свою очередь, приходят на смену равнодушие и прохлада, а за ними рукой подать до ненависти и отторжения. А если уж муж встречает красивую молодуху, неважно, ведьма она или нет… В общем, надо твоим родителям бежать в управу и подавать на развод, и чем скорее, тем лучше. Коль папка десятник, то может и за меч схватиться. Увы, такова жизнь.
- Развод?! – воскликнул Костик, и в тот же миг по пухлым щекам покатились жгучие слезы.
К счастью для Виверны, малец рыдал беззвучно, иначе неприятностей не в меру языкастый обидчик точно бы не избежал. Вера смерила охотника гневным взглядом исподлобья, после чего взяла беднягу за руку.
- Вы поможете, госпожа? – с надеждой спросил парнишка.
Девочка уверенно кивнула.
- Свет с вами! – рявкнул Виктор. – Делайте, что хотите, нянчиться не собираюсь. В городе вас все равно никто не обидит, поэтому хоть на головах ходите. Но не вздумайте соваться за ворота, поняли? И чтобы после заката разошлись по домам. Госпожу Пламенное Сердце это особенно касается. Опоздаешь – высеку, и вся крепость братства тебе не поможет, ясненько?
Вера ничего не ответила и отправилась за Костиком, не отпуская его ладошку.
- Тили-тили тесто, жених и невеста! – крикнул им в спины Виверна.
- Молодой человек, вам заняться нечем? – раздраженно произнесла женщина из окна соседней избы. – Люди спать собираются, а вы разорались. Стражу позвать?
Пристыженный наемник втянул голову в плечи и потопал к ближайшему кабаку, держа руки в карманах и тихонько насвистывая.
Тем временем Константин привел новую знакомую в свой дом – просторный бревенчатый под южной стеной, совсем рядом с казармой и угловой башней. Дверь открыла невысокая женщина с усталым лицом, блеклыми серыми глазами и черной косой до пояса, в переплетениях которой тут и там сверкала седина. Руки хозяйки были чисты, но она зачем-то постоянно в