И?
В связи с этим я предположила, что она еще не слышала о большом скандале.
Я: Не спрашивай.
Отвечала она молниеносно:
Саммер: Я спрашиваю.
Саммер: Учитывая, что на тебе самое крошечное в мире подобие бикини…
Саммер: Может, мне не нужно спрашивать?
Саммер: Ладно, я спрашиваю.
Саммер: Сет Бразерс, верно?
Я: Единственный и неповторимый.
Саммер: Когда это случилось??
Я: Ничего не случилось.
Я хотела добавить: «Мы просто друзья». Но не была уверена, друзья ли мы.
Когда-то были. И я все еще хотела, чтобы мы остались друзьями. Может, именно в этом все дело – как спасти дружбу, если даже о рабочих отношениях не могло быть и речи?
И в таком случае… может быть, именно от Сета зависело, останемся ли мы друзьями.
Я: Мы разговариваем.
Саммер: А-ха. Всем ведь известно, что ты надеваешь это на деловые встречи.
Я: Его здесь нет.
Я: Я оденусь до его возвращения.
Саммер: Или нет.
Затем она прислала смайлик чертика.
Я: Может, мне однажды стоило бы надеть его, чтобы выступить с речью перед всей группой, и, возможно, тогда они бы меня выслушали?
Саммер: М-м… нет.
Саммер: Прости, зай. Мне пора. Спешу на каблуках на встречу за ланчем.
Я: У тебя такая гламурная жизнь.
После я отправила ей несколько смайликов сердечек и поцелуйчиков. Просто потому, что безумно ее любила.
Саммер: Ты это знаешь. Спишемся позже, детка.
Саммер: Где Эш?
Точно. Эш.
Бывший парень Саммер.
Эти двое – по-прежнему хорошие друзья. Настолько хорошие друзья, что она ни капельки не была против нашего с ним регулярного перепихона, о чем свидетельствует тот факт, что она дала мне зеленый свет задолго до начала нашей интрижки, «на всякий случай». Возможно, она как-то поняла, что я ему нравлюсь. В любом случае я никогда не чувствовала себя виноватой перед ней, когда у нас с ним закрутилось; в этом не было необходимости.
Но почему-то мне стало не по себе, когда она узнала, что я его отшиваю. Потому что она все еще защищала его, хотя и не была собственницей.
Я: Он остался.
Я: Поговорим позже, детка. Целую-обнимаю.
Я подумала, что, возможно, у меня есть немного времени, чтобы подождать и поговорить с ней об этом лично. На случай, если вся эта ситуация ее расстраивает.
Очевидно, он еще ничего ей об этом не говорил.
Я легла на спину и просто попыталась расслабиться и очистить разум от всех мыслей. К счастью, на это не потребовалась уйма времени. Это ведь Гавайи. В воздухе витает кайф.
Кроме того, заиграла «That's What I Like» Бруно Марса. Пока я лежала там, чувствуя себя по-настоящему расслабленной впервые за несколько недель – если не месяцев – и на все сто сексуальной, на мгновение промелькнула мысль, а не совершила ли я ошибку, не позвав сюда с собой Эша.
Но я знала, что это говорит только моя возбужденная, почти обнаженная киска.
В остальном меня радовало отсутствие Эша. Особенно когда он написал мне вскоре после этого.
Эш: Что там с Сетом?
Я не была уверена, спрашивал ли он, что с Сетом в отношении Dirty, и (или) между Сетом и мной, но если он вел себя пассивно-агрессивно и обвинял меня в чем-то – в том, что я путаюсь с Сетом? – пытаясь выдать это за беспокойство о группе, то получилось не очень убедительно-завуалированно.
В этот момент я выключила телефон.
И подумала о том, что сказала мне Джоани. Что Сет пошел купить кое-какую одежду, так как почти ничего не захватил с собой. Она сказала ему, что в доме есть кое-какие вещи в комнатах для гостей, которые он мог бы использовать, но он отказался. Возможно, он не хотел навязываться. Возможно, он чувствовал себя здесь неуютно, но, по-видимому, обходился исключительно учтиво с Джоани и Флинном. Этим утром они с Джоани ходили за продуктами и приготовили всем свежевыжатый апельсиновый сок и банановые блинчики, о чем я даже не подозревала, в отличие от песни Джека Джонсона.
Джоани даже застукала его за разговором с Флинном за чашкой кофе на подъездной дорожке после завтрака, а редко кому из нас удавалось застать кого-нибудь за разговором с Флинном. Мужчина был не слишком разговорчив. Но, очевидно, они с Сетом теперь были приятелями по кофе.
Никогда не думала, что так получится.
Интересно, спал ли Сет вообще.
Я знала, что он был осторожен со мной, прощупывал меня. Позволил мне поработать в самолете. Не настаивал на разговоре. Очевидно, он позволял мне руководить развитием отношений между нами. Я знала, что это было сделано специально, и я не только ценила это, но и уважала.
Слишком много людей в моей жизни не понимали, когда нужно отступить и предоставить мне пространство. Или, скажем честно, заткнуться.
По мере того, как день клонился к вечеру, я чувствовала, что готова поговорить с ним еще немного. Поговорить по-настоящему. И, возможно, немного ослабить бдительность. Сон и солнечный свет помогли мне осмыслить то, что мы обсуждали прошлой ночью. К настоящему времени я в значительной степени успокоилась. Весь гнев, который я испытывала на прослушивании и после, рассеялся. На самом деле это была просто спонтанная реакция, основанная на вещах, которые остались в далеком прошлом.
И вообще – сегодня на меня снизошло озарение.
Прошлой ночью, после нашего разговора, Сет спросил меня, смогу ли я когда-нибудь простить его. На самом деле я не могла ему ответить, но не потому, что не способна его простить. Когда я проснулась сегодня днем, до меня только начало доходить: я на самом деле не верила в прощение.
Долгое время после того, как Джесси порвал со мной, я хотела, чтобы он простил меня. Я все ждала, что он передумает и попросит меня вернуться к нему, а когда этого не произошло, я начала надеяться, что он простит меня за все, что я сделала. Однажды я даже спросила его, собирается ли он когда-нибудь это сделать.
Он выглядел совершенно ошеломленным этим вопросом.
Потому что, конечно, прощать было нечего. Он ведь не мог злиться на меня из-за того, что наши отношения просто не сложились. Сначала я была немного сбита с толку этим. Как я могла помириться с ним, если мне нечего было прощать? Возможно, я каким-то волшебным образом захотела, чтобы что-то изменилось, чтобы между нами все наладилось.
Но это не могло произойти в одночасье.
У нас были близкие отношения, которые ни к чему не привели, и теперь нам приходится с этим жить.
Его способ жить с этим заключался в том, чтобы двигаться дальше – по полной программе.
У меня на это ушло гораздо больше времени.
Но со временем я пришла к осознанию того, что на самом деле не сделала ничего плохого в этих отношениях. Я была просто собой, и это не нашло отклика в его душе.
Мне не нужно было, чтобы кто-то прощал меня за это.
И мне не нужно было прощать Сета Бразерса за то, что он был таким, какой он есть. Независимо от того, насколько сильно его действия ранили меня, группу, его самого, он не нуждался в моем прощении. На мой взгляд, прощение подразумевает, что ты лучше кого-то другого, что они ищут у тебя какого-то отпущения грехов. И это казалось мне неправильным. Я не хотела иметь такую власть ни над кем.
Я была не лучше Сета, так же как Джесси был не лучше меня. Так что я больше не хотела прощать или быть прощенной сама. Мы все совершали ошибки. Мы все имели право продолжать жить дальше, совершать ошибки снова, бороться. Быть людьми.
Лично я на самом деле хотела только одного – быть свободной в желании быть собой с самыми близкими мне людьми, несмотря на недостатки, промахи и все такое. Не рок-звездой Эль. Просто Эль.
И чтобы меня любили такой, какая я есть на самом деле.
Это означало принимать других людей такими, какие они есть.
Как Джесси. Потому что Джесси Мэйс не был мужчиной моей мечты, я со временем смирилась с этим. Он был просто Джесси.
И теперь он был мужем Кэти.
Мужчиной ее мечты.
Я хотела смотреть на него, не видя всех ошибок, которые мы оба совершили, и просто видеть его – без желания, чтобы все было иначе.
И в конечном счете это было то же самое, чего я хотела от Сета.
Я просто не была уверена, как объяснить все это ему, чтобы мои слова не прозвучали банально или неискренне – учитывая, что я так долго не придавала значения нашей дружбе, – или как поведать о Великих Уроках, Которым Меня Научило Разбитое Сердце… Или как показать ему.
Может быть, то, что я позвала его сюда, было первым шагом?
Может быть, именно поэтому я знала, что поступила правильно, даже если все остальные были с этим не согласны.
Я просто знала, что должна узнать Сета настоящего. Потому что как я могла примириться с прошлым, принять его таким, каким он был, и стать ему хоть каким-то другом, когда я почти его не знала?
На данный момент я была готова начать все сначала. Была готова покончить с предрассудками и дать ему шанс.
Дело в том, что прошли годы с тех пор, как мы с Сетом в последний раз оставались наедине. И сейчас он впервые был трезв. Насколько я знала, в то время я ни разу не разговаривала с Сетом Бразерсом, если он не был под воздействием наркотиков.
Как я могла принять решение о том, подходит ли он для группы или для моей жизни, если мы даже больше не знаем друг друга?
И если быть честной по отношению к нам обоим, мы никогда и не знали друг друга.
– «Май Тай»?
Некоторое время спустя я подняла глаза и увидела, что Сет направляется ко мне через патио с коктейлем в руке. Он был красочным и аппетитным, с насаженным на ободок бокала кусочком ананаса и маленьким зонтиком.
Я немного приподнялась. Дерьмо… Я заснула.
– Я подумал, что тебе не помешал бы пляжный мальчишка на побегушках, – сказал он. – Ну, знаешь, чтобы по-настоящему насладиться тропическими каникулами. – Он остановился прямо рядом с моим шезлонгом, который я перетащила в тень одного из гигантских зонтов, когда солнце находилось слишком высоко и нещадно палило.