Как бы тяжело ни было, я не сломался. Если что-то и могло сломить меня, так это очередной проигрыш.
Или когда я увидел то выражение в глазах Джессы в кафе, сразу после того, как группа пригласила меня вернуться и она спросила, почему я просто не ушел.
Разве ты и так недостаточно разрушил?
Или Броуди, заехавший кулаком мне в лицо.
Или Джуд, сообщающий мне, что меня отстраняют. Снова.
Но я не сломался.
Я не думал, что когда-нибудь смогу это сделать снова, но я не был в этом уверен. Было бы глупо в это верить. Вот почему я по-прежнему ходил на собрания, по-прежнему каждый день старался жить нормальной жизнью и осознавать, что значит для меня быть в завязке. Я по-прежнему разговаривал со своим попечителем по крайней мере раз в неделю.
Но я просто сказал ей:
– Это были суровые семь месяцев.
Эль пыталась уложить это у себя в голове, ее взгляд снова скользнул по моей обнаженной груди, как и вчера.
– Хотя ты выглядишь здоровым, – заключила она. Затем ее глаза снова встретились с моими.
И, черт возьми… вблизи она была великолепна. Как и все прочее в ней, у нее было волевое, но изящное лицо с высокими скулами скандинавского типа, хотя я знал, что ее предки были в основном французами. Прямой нос с хорошеньким маленьким кончиком… яркие очерченные губы… все ее черты были четкими и округлыми. И ее глаза… холодный серый с небольшими голубыми и серебристыми вкраплениями.
Я не ответил. Я понятия не имел, что сказать. Пока я глядел в это лицо и видел в нем мудрость и самообладание, то чувствовал, как у меня отнимается язык. Эта девушка явно держала себя в руках. Стоило ей посмотреть на меня, и я усомнился во всем, что когда-либо знал о себе.
– Я одинока, – внезапно сказала она. Это было так неожиданно для меня.
Я не ответил, и она посмотрела на воду.
– Я имею в виду…… В моей жизни много людей, – сказала она. – Много друзей. Семья. Но есть более глубокая связь, которая, как бы сказать… отсутствует. Иногда я спрашиваю себя, чего же такого может не хватать во всем этом… – Она указала на океан, сверкающий в лучах утреннего солнца. – И я даже не знаю. Но этого не хватает… И дело не только в любви. Я была влюблена в Джесси, но все равно чувствовала себя одинокой. – Ее глаза встретились с моими, и я почувствовал всю их силу, устремленную на меня. – И это не просто чувство желанности. Я была желанна мужчинами и все равно чувствовала себя одинокой. Это странно – быть окруженной людьми, быть желанной, вызывать восхищение и все равно чувствовать себя одинокой. Но… я одинока.
Я кивнул, как будто понимал это чувство, и в некотором смысле так оно и было. Я почувствовал вкус славы. Но я не был Эль Делакруа.
– Я понимаю это, – сказал я ей. – Чувство одиночества. Но иногда оно обманывает нас. Я уверен, что у тебя больше любви, чем ты можешь себе представить. – Потому что именно это она и хотела сказать, верно? Именно этого ей не хватало?
Любви.
– А как насчет тебя? – спросила она. – У тебя, наверное, все еще есть поклонники. На самом деле их целые легионы.
– Я говорю не о фанатах, – сказал я ей. – Я говорю о людях, которые любят тебя такой, какая ты есть на самом деле, а не за то, какой они тебя считают. По-настоящему любят.
Она слегка склонила голову набок.
– Что случилось с твоей подругой… ну, так которая с привилегиями? – спросила она, не сводя с меня глаз, словно снова вглядываясь в меня в поисках правды. – Мелиссой?
– Мишель, – сказал я, хотя мне вдруг стало неловко говорить о другой женщине, когда я был так близко к Эль. Когда я чувствовал ее запах и видел эти маленькие искорки в ее глазах. Когда мой член все еще был наполовину твердым. – Я думаю… просто со временем эти привилегии сошли на нет. Дружба показалась нам лучшим вариантом, и мы сошлись на этом.
– Это хорошо, что вы все еще друзья.
Я пожал плечами.
– Иногда у нас это получается. Иногда – нет.
– Да, – тихо сказала она, и что-то промелькнуло в ее чертах. Сожаление?
Боль?
– А как насчет Эша? – спросил я ее. – Вы все еще друзья?
Ее глаза слегка дрогнули, а лицо посуровело, но я не смог прочесть на нем никаких эмоций.
– Да. Мы с Эшем друзья.
– А что насчет Джесси?
– Да, – сказала она, – мы друзья. – Ее брови слегка сдвинулись, и она добавила: – Конечно, мы друзья.
– Да? Что произошло? Я думал, вы двое собираетесь преодолеть дистанцию.
Я действительно так думал. Может быть, потому, что СМИ хотели, чтобы мир так думал, и в течение примерно года изображали их на обложках всех существующих журналов. Может быть, потому, что они казались чертовски идеальной парой, как какая-нибудь рокерская королевская пара. Казалось, это то, чего они оба заслуживали, – вместе уйти в закат.
– Ничего не произошло. – Эль отвела от меня взгляд и снова уставилась на воду. – Я имею в виду… У меня была одна идея насчет нас. У него была другая. Конец истории.
Но, похоже, на этом все не закончилось.
– И каково это – играть с ним в группе сейчас?
– Тяжело, – призналась она. – Такое чувство, что… – Она вздохнула. – Я думаю, самое худшее в том, что я потеряла дружбу, которая у нас была раньше. Чтобы пережить разбитое сердце, нужно время, но это сложно, понимаешь? Однажды, кажется, совсем недавно, я просто оказалась по другую сторону баррикад. Я постепенно восстанавливаюсь. И я знаю, что снова буду в порядке. Но мы уже не те друзья, какими были раньше, до того, как у нас завязались отношения. И это самое трудное… знать, что мы с Джесси больше никогда не сможем быть такими друзьями. Потому что я просто не могу доверять ему так, как раньше. Я не могу на него положиться.
– Откуда ты это знаешь? – спросил я.
– Просто знаю. Теперь все по-другому. У него есть Кэти. – Она опустила глаза и, наблюдая, как вода набегает на песок у наших ног, казалось, на мгновение переместилась куда-то в другое место. Она пошевелила пальцами ног, зарываясь ими в песок. – Когда он рядом со мной, его на самом деле здесь нет, понимаешь? Такое ощущение, что он всегда куда-то исчезает. Он все делает вместе с ней. Они всегда вместе. И это многое меняет. Мы с Джесси друзья и всегда ими будем, но… – Она пожала плечами. – Он просто больше не находит для меня места. Не так, как раньше. И, может быть, это нормально. Возможно, так и должно быть. Я думаю… теперь это все принадлежит Кэти.
– И тебя это устраивает?
– Это не имеет значения, – сказала она, снова встретившись со мной взглядом. – Не мне решать, соглашаться ли с этим. Я имею в виду… если бы он был моим… я бы ожидала, что она отнесется к этому нормально. А если нет… – Она снова вздохнула. – Наверное, меня бы это не волновало так сильно, как мне хотелось бы притворяться.
– Он, вероятно, и не ожидал бы этого от тебя.
Эль на мгновение задержала на мне взгляд, обдумывая.
– Нет, – тихо сказала она. – Вот почему я не могу винить его за то, что он ставит ее на первое место. Потому что именно этого я ожидала бы от него, будь он со мной.
– Эль, – сказал я ей, – ты правда сильная, ты это знаешь?
Она мягко улыбнулась мне. И у меня сжалось сердце.
Я не хотел терять эту улыбку.
А как же я? – хотел спросить я. – Где мое место? Эти слова вертелись у меня на языке, но я не спросил.
Это был глупый вопрос.
Вместо этого я просто наблюдал за ней. Утреннее солнце играло в ее светлых волосах.
– Пойдем в дом? – спросила она меня, как будто даже не была уверена, пойду ли я. – Джоани готовит завтрак.
– Веди.
Я поднялся на ноги и пошел за Эль по пляжу, не сводя с нее глаз. Ее гладкой золотистой кожи. Низкого выреза платья на спине, подчеркивающего изгиб позвоночника. Того, как покачивались ее бедра, когда она ступала по мягкому песку.
И всю дорогу я напоминал себе, что то, что она привезла меня на Гавайи, позволила мне полюбоваться ею в откровенном бикини и полночи играла со мной музыку… ничего не значило.
Или, по крайней мере, мало что значило.
Это определенно не означало, что я должен предаваться фантазиям о том, как я прикасаюсь к ней или оказываюсь в ее постели.
Реальность заключалась в том, что я собирался осуществить эти фантазии прямо сейчас. Я понял это, когда мой взгляд скользнул по ее заднице в форме сердечка… У меня уже были эти фантазии. Но они оставались всего лишь фантазиями.
Они не обязательно должны были иметь под собой какую-либо основу в реальности.
Глава 13Эль
Когда мы с Сетом – и Флинном, следовавшим за мной по пятам до пляжа и обратно, – вернулись в дом, то обнаружили, что нас кто-то преследует. Фотограф с огромным телеобъективом разбил лагерь среди деревьев сразу за границей участка У. Он удобно устроился по другую сторону низкой каменной ограды, окружавшей задний двор. Как будто мы бы не заметили его в тени.
Флинн сразу же заметил его.
– Гребаные папарацци, – пробормотала Джоани, направляясь к нам во внутренний дворик, где она накрыла для нас завтрак. Не то чтобы папарацци фотографировали Джоани, она не была знаменитой. Но я понимала, что ощущение слежки может испортить трапезу.
– Мне его выпроводить? – спросил меня Флинн. Очевидно, он из кожи вон лез, намереваясь вышвырнуть фотографа. Наверное, ему до чертиков скучно и не хватает накала страстей.
Мне не нравилось, что меня преследовали во время отпуска, но я давно научилась не принимать это близко к сердцу. И сейчас не позволю этому испортить мне трапезу, а тем более день.
– Пока нет, – сказала я. Джоани приложила немало усилий, чтобы приготовить блинчики, в чем уже давненько стала профи, и я была полна решимости насладиться ими с «мимозой» и онлайн-изданием «Лос-Анджелес таймс». – Я брошу ему косточку. Тогда, может быть, он уберется восвояси.
Я не питала особой любви к папарацци, но знала, как играть в эту игру. Будет лучше, если мы просто позволим ему сделать несколько снимков. Абсолютно ничего не делая. Может быть, после того, как мы закончим есть, я накрашу ногти, а Сет подстрижет бороду.