Я начала скатываться в истерику. Обед застрял комом у меня в желудке.
– Через несколько минут я направлюсь в аэропорт. Ты знаешь… Я должен вернуться… – Он замолчал.
– Оу, – снова сказала я. – Ладно… – Я понятия не имела, к чему ему нужно было возвращаться, но внезапно почувствовала себя странно преданной. Как будто в его жизни было много того, чего я не знала, но, возможно, мне следовало бы знать… И все же у меня не было такого права.
На самом деле я начинала злиться. Гнев – спонтанная реакция на то, что он уходит, а я не знаю, что, черт возьми, с этим делать.
Я ничего не могла с этим поделать. Он мне ничего не должен.
Но я не хотела, чтобы он уходил. Не сейчас.
– Тебе обязательно уезжать? – спросила я, отчаянно ища какой-нибудь предлог, чтобы задержать его отлет. – Я имею в виду, что останусь еще на несколько дней. Мы могли бы прилететь обратно вместе. – Я планировала пробыть здесь столько, сколько смогу; возможно, дольше, чем планировала изначально. Вчера я разговаривала с У, и он заверил меня, что я могу остаться навсегда. – У не возражает, – сказала я ему, хотя знала настоящую причину, по которой мне стало здесь так уютно, и это не имело ничего общего с гостеприимством У.
Это все Сет.
– Это не очень хорошая идея, Эль, – сказал он немного хрипловатым низким голосом, но не сводя с меня пристального взгляда.
– Почему? Это… это из-за снимков?
– Дело не в снимках.
– Тебе кто-то что-то сказал? – Черт, ему кто-то звонил и угрожал или что-то в этом роде? Кто-то из группы? Броуди? Эш?
– Эль… Я не хочу доставлять тебе еще больше неприятностей.
– Ты не доставляешь никаких неприятностей, Сет, – упорствовала я. – Эта проблема существовала всегда.
– Но и лучше из-за меня не становится.
– На самом деле, – неожиданно для себя сказала я, – становится. Здорово, что ты здесь.
– Я уверен, что Эш смотрит на это по-другому.
– Мне все равно, как на это смотрит Эш.
Наши взгляды все еще были прикованы друг к другу. Я не могла понять выражение его лица, но что-то подсказывало мне, что на самом деле он не хотел улетать. Он просто пытался поступить правильно.
И что-то глубоко внутри меня вывернулось наизнанку.
– Я хочу поблагодарить тебя за то, что ты сделала для меня, – сказал он мягким, низким голосом. – Привезла меня сюда. Поговорила со мной. Протянула мне ветвь мира.
– Тебе не нужно благодарить меня, Сет.
Тишина.
И да, в его глазах было что-то такое… Что-то, о чем он недоговаривал. Что-то, наполненное жгучей потребностью.
Не той, которую я видела в его глазах раньше, на прослушивании: потребность в искуплении, принятии.
Нечто иное.
И я тоже это чувствовала.
– Спасибо, – повторил он.
Затем он отвел взгляд. Встал, развернулся, а я наблюдала за тем, как он направился в дом. Он даже не допил свой кофе.
И на этом все закончилось.
Сет улетел.
В середине дня палящее солнце заставило меня покинуть пляж; сегодня было безумно жарко. Я медленно поднималась босиком по каменистой тропинке, наслаждаясь ароматным прохладным воздухом между деревьями. Или пыталась наслаждаться.
На мне была легкая кружевная накидка поверх бикини, развевающаяся вокруг меня на ветру. Это чувство – вот почему я приехала на Гавайи. Умиротворенность. Тишина. И эта вездесущая легкость в воздухе, запах океана, безупречно голубое небо.
Райское местечко.
И все же, после того как Сет меня покинул… я больше не чувствовала себя так, как должна была. В голове не укладывалось.
Я провела час на пляже в одиночестве и никак не могла расслабиться. В голове роились мысли: не могла ли я что-то сделать по-другому, сказать иначе, чтобы как-то заставить его остаться.
Опасный ход мыслей. Слишком похожий на те вопросы, которые я задавала себе в те дни, недели и даже месяцы после разрыва с Джесси.
После того телефонного разговора с Эшем я старалась не доставать телефон, но теперь, когда я дошла до конца тропинки и вышла из-за деревьев, то поняла, что, возможно, мне следовало ответить на звонок.
Потому что во дворе У находилась съемочная группа.
На заднем дворике с Джоани стояла Лив, а рядом сидел оператор и возился со своей камерой, устанавливая ее на штатив.
– Черт. – Я резко остановилась. – Серьезно?
Флинн, молча следовавший по пятам, прошел мимо меня.
– Я выпровожу их.
– Нет. – Я схватила его за руку, останавливая. – Я хочу узнать, чего она хочет.
Но уже догадывалась. Больше «звуковых фрагментов» для документального сериала. И если она проделала весь этот путь, чтобы поговорить со мной, в то время как рядом с ней было много других участников группы, которых она могла бы терроризировать… дело было в Сете.
Когда я прошла в ворота, они все увидели меня, и Лив улыбнулась.
– Они только что прибыли, – объяснила Джоани, поспешив ко мне, вероятно ожидая, что я сорвусь. Я завернулась в свою накидку, когда подошла ближе, хотя они не снимали. – Я как раз собиралась спуститься, чтобы предупредить тебя. Ты не отвечала на звонки…
– Штатив – это чуток самонадеянно, Лив, – сказала я ей, когда подошла к ней на веранде. У меня не было настроения вести светскую беседу, и я не хотела, чтобы она подумала, будто я не против, если она разрушит мой отпуск своей камерой.
Броуди узнает об этом.
– Что ж, – сказала Лив, – я надеялась, что смогу раздобыть кое-какой отснятый материал. Знаешь, как ты делишься перед камерой своими мыслями о Сете Бразерсе и о том, что происходит между ним и Dirty.
– Тебе следовало позвонить.
– Я звонила, – сказала она. – Как и Броуди.
Супер. Значит, Броуди в курсе. И, вероятно, одобрил все это.
Он еще поплатится.
– Мне сейчас нечего сказать. Я в отпуске.
– Понимаю, – сказала Лив. – И мне очень жаль. Но группа планирует возобновить прослушивания, как только ты вернешься, и запись прослушивания Сета, скорее всего, будет показана в шоу, а это значит, что мне нужно, чтобы кто-нибудь поговорил со мной об этом. И поскольку ты прилетела сюда с ним, я подумала, что вы с ним, должно быть… – Она замолчала: очевидно, даже у Лив не хватило духу открыто обвинить меня в том, что я сплю с Сетом. – …друзья? – закончила она.
– Еще раз повторяю. Мне нечего тебе рассказать.
– Хорошо. Но, очевидно, у тебя есть свое мнение.
– Мнение, которым я не готова поделиться в данный момент. – Я чувствовала, что Флинн колеблется, придвигаясь ближе. У него просто руки чесались вмешаться и выпроводить Лив и ее парней с территории.
Из-за угла дома появилась пара других парней из съемочной группы, которые тащили сумки с оборудованием. Они держались в стороне, наблюдая за переговорами.
Но Лив не отступала.
– Это важная часть процесса, Эль. Я понимаю, что ты в отпуске, но мы с Броуди обсудили это, и мы оба решили, что лучше тебя никто не сможет прокомментировать место Сета в группе…
– У Сета нет места в группе, – сказала я. Все это время у меня голова шла кругом. Мы с Броуди? О чем, черт возьми, думал Броуди, посылая ее сюда приставать ко мне?
– И если это так, – произнесла она, – мне лишь нужно, чтобы ты сказала это на камеру, после этого мы уедем.
Что-то я сомневалась. Как только она заполучит меня перед камерой, то начнет допытываться. Я не могла винить Лив, она просто пыталась снять убойный сериал. Делала свою работу.
Но сейчас меня это не волновало.
Мне действительно не нужно было, чтобы она появлялась здесь именно тогда, когда я чувствовала себя такой чертовски уязвимой после ухода Сета… и я понятия не имела, что делать со всеми этими чувствами, которые он во мне пробудил. Последнее, что мне было нужно, – это съемочная группа, мельтешащая перед глазами.
Но я сыграю в эту игру.
Я не позволю Флинну выгнать ее. Я заставлю ее развернуться и уйти. Добровольно.
– Послушай меня, Лив. Это не имеет никакого отношения к Dirty или поискам нашего нового гитариста.
– Тогда давай поговорим об этом.
– Мы разговариваем. Но не на камеру.
Лив обдумала это. Затем сказала:
– Сет уже поговорил со мной. На камеру.
Что?
– Когда?
– Мы встретили его в аэропорту, когда приземлились. Чистая случайность.
Я долго-долго смотрела на Лив. Она не дрогнула.
Допустим, я поверила ей, что встреча с Сетом была чистой воды случайностью. В любом случае интервью с ним случайностью не было.
– Ладно, – сказала я, потому что она застала меня врасплох. Мне это не понравилось, но еще больше мне не понравилось, что Сет заговорил с ней, а у меня не было возможности ответить.
Я не собиралась спрашивать Лив, что сказал он. Это бы значило, что я беспокоюсь о том, что он сказал обо мне.
Поэтому я просто произнесла:
– Я дам тебе интервью. Когда буду готова.
Через два часа я была достаточно готова. Джоани вызвала команду по прическе и макияжу из числа своих многочисленных знакомых на острове. Я оделась, мне сделали прическу и макияж, и я присоединилась к Лив и ее команде на веранде. Они расположились в тени с видом на океан на заднем плане и были готовы начать.
Я села, и мы приступили к делу. Я знала, что будет нелегко. Знала, что Лив будет в восторге. Так и случилось… После нескольких дурацких разговоров о процессе прослушивания она сразу перешла к делу:
– Расскажи мне о Сете.
Но это далеко не первое мое родео. Я не выдам то, чем не хочу делиться.
– Что ты хочешь знать? – спросила я ее.
– Что ты о нем думаешь? – Лив сидела напротив меня, рядом с камерой, и забрасывала меня вопросами. Ее работа заключалась в вытягивании из меня полезной информации. Я знала, что все, что она скажет, не войдет в шоу, но все, что скажу я, вполне может.
– Я думаю, он наш бывший гитарист.
Лив слегка разочарованно вздохнула.
– Да ладно тебе, Эль. Это документальный фильм. Я не допрашиваю тебя для какого-то дрянного развлекательного шоу сплетен. Это настоящая ты, верно?