Когда я наклонился и провел губами по ее шее, в моей голове промелькнули последние несколько ночей в отеле: мой член в руке, я неистово мастурбировал, думая о ней… ее длинных, светло-русых волосах, серо-стальных глазах, упругих сиськах, прелестной киске… ее гладкой, загорелой коже, прижатой к моей, и этому сладкому, пьянящему запаху, исходящему от нее… тогда я гадал, смогу ли когда-нибудь снова овладеть ею.
Я изо всех сил старался погрузиться в процесс и не кончить в спешке – Эль снова хотела, чтобы я оказался в ее постели, – когда ее рука скользнула между нами и обхватила член, медленно и крепко поглаживая… когда она раздвинула для меня ноги и я устроился между ее стройных бедер.
Она еще даже не поцеловала меня.
Она дышала мягко и часто мне в лицо и ловкими пальцами натягивала на меня презерватив.
– О боже, я больше не могу ждать…
Я поцеловал ее в шею, прокладывая языком дорожку к уху.
– Чего ты хочешь, Эль? – спросил я ее напряженным и хриплым голосом.
– Я хочу тебя, – сказала она, и когда я встретился с ней взглядом, то увидел, что в них вот-вот разразится буря. – Я хочу жестко. Трахни меня жестко…
Тогда я настойчиво поцеловал ее, погрузившись в нее, и дал ей то, о чем она просила. Жестко. Неумолимо. Я даже не стал колдовать пальцами или, дразня, покачивать бедрами, вообще ничего не делал, чтобы довести ее до оргазма, кроме как прямо надавливал на ее клитор и прижимался к ней набухшим членом. Я прижал ее руки по обе стороны от головы и трахал, одновременно целуя и сея хаос в ее рту своим языком.
Вскоре мы оба так тяжело дышали, что не могли продолжать целоваться. Мне пришлось отпустить ее руки, чтобы собраться с силами и выкладываться по полной программе. Чем сильнее я трахал ее, тем громче и более одобряющими становились ее прерывистые крики. Она впилась ногтями в мою задницу, притягивая меня к себе.
Через некоторое время она замедлила мой темп руками и закинула лодыжки мне на плечи.
– Не сдерживайся, Сет, – сказала она, и ее голос прозвучал как прерывистый вздох между другими звуками беспомощного удовольствия, которые она издавала. – Давай же…
Я продолжал долбить ее, пока ее киска не выдавила из меня всю жизнь и она не закричала в оргазме – и тогда я стал вдалбливаться еще сильнее. Еще быстрее. В тот момент, когда она начала кончать, это было похоже на растяжку; я выстрелил, как гребаная пушка, с такой силой ворвавшись в нее… молния пронзила мое тело, а голова разлетелась на части.
Позже, тем же вечером, я обнимал Эль, когда она спросила меня:
– Когда это у тебя началось? На Гавайях?
Мы лежали на диване в рабочем кабинете рядом с ее столовой, голые, завернутые в одеяло. Мы только что снова занимались сексом, и я обнимал ее, играл с ее волосами, нежно пропуская длинные пряди сквозь пальцы. Я даже не был уверен, проснулась ли она, пока она не заговорила.
– Нет, – признался я. – Я думал об этом задолго до этого. – Поколебавшись, я добавил: – Я всегда думал о тебе.
– Всегда? – Она перевернулась на спину, чтобы посмотреть на меня. В камине горел огонь, а на обеденном столе были зажжены свечи, оставшиеся после нашего ужина; отблески пламени падали на ее лицо, придавая ей золотистый оттенок, неподвластный времени. – Еще тогда?
– Да, – сказал я. – Еще тогда. – Потому что я бы соврал, если бы сказал, что мысль о том, чтобы трахнуть ее киску, была для меня в новинку.
Она долго молчала, просто глядя на меня в ответ. А после:
– Почему ты мне не сказал?
– Потому что… у тебя было правило не связываться с парнями из группы, – сказал я, все еще играя с кончиками ее волос, похожих на мягкие пряди белого золота. – Зейн предупредил меня об этом еще до того, как познакомил меня с тобой. Так что я всегда об этом думал. Не хотел все испортить или проявить неуважение к тебе. Я всегда тебя очень уважал. Всех вас.
– Что ж… спасибо, наверное, – сказала она с сарказмом. Но она слегка улыбнулась, а улыбки Эль в наши дни были гораздо большей редкостью, чем золото.
– Но Джесси обошел твое правило, – сказал я.
Ее улыбка увяла.
– Да уж.
– Ты сожалеешь об этом?
– Нет.
– У тебя все еще есть чувства к нему? – Я даже не хотел спрашивать, но знал, что должен.
Потому что я знал, что у меня есть чувства к ней.
И с тех пор, как мы поговорили на пляже в Кауаи, я задавался вопросом. С тех пор, как мы впервые трахнулись, я умирал от желания узнать не только о наших с ней отношениях, но и о Джесси.
– Его сейчас здесь нет, – таков был ее ответ.
Мне он не понравился. Это не дало мне того, что я хотел знать.
Джесси женат. Насколько я мог судить, он счастлив. Но если была хоть какая-то вероятность того, что Эль все еще хотела быть с ним, мне нужно было знать об этом. Чтобы я мог понять, как с этим справиться.
Я знал, что не могу держать на нее зла; если мое выздоровление и научило меня чему-то, так это тому, что каждый имеет право на свои чувства. На самом деле позволять себе чувствовать себя дерьмово и смотреть в лицо тому, что чувствуешь, было одной из ключевых вещей, которые ты должен был делать, когда пытался завязать. Это означало, что Эль имела право чувствовать то, что чувствовала, и я тоже. Если бы она все еще любила Джесси… Я не знал, как бы пережил это. Но я должен был, черт возьми, попытаться, независимо от того, что чувствовал по этому поводу – собирались ли мы остаться друзьями на всю оставшуюся жизнь или чем-то большим.
– Джесси всегда будет мне небезразличен, – продолжила она, возможно почувствовав, что мне нужно от нее немного больше информации на эту тему. – Но нет, я больше не влюблена в него. Или в мысль о том, что он любит меня. В конце концов, я не смогла заставить его сделать это.
Я принял это к сведению.
Очевидно, она любила его, но я поверил ей, что между ними все кончено. Меня просто поразило, что он не ответил ей взаимностью.
– А что насчет Джессы? – спросила она меня.
Я обдумал это, слегка покачав головой. Нет, я действительно не мог винить ее за то, что она влюбилась в Джесси, когда сам влюбился в его сестру.
– В семье Мэйс есть какая-то магия, да?
У нее вырвался тихий удивленный смешок.
– Ага. Красивые задницы?
Я слегка улыбнулся.
– Ты уважал ее, – сказала Эль, снова становясь серьезной. – Она была частью группы, и ты все еще был увлечен ею.
– Да. Но Джесса была обдолбанной, Эль, – сказал я. – Не так, как я, но она была потерянной и выросла без денег, как и я. У нее не было родителей, как и у меня. Она не внушала мне чувство неполноценности так, как ты.
Эль перевернулась на бок, лицом ко мне.
– Ты серьезно хочешь сказать, что мое правило мешало тебе флиртовать со мной?
– Нет, я говорю, что твое правило дало мне удобный повод не пытаться флиртовать с тобой и получить пулю в лоб. – Она все еще смотрела на это скептически. – Ты была платиновой богиней рока, Эль. Я был сиротой и наркоманом.
– И гребаной рок-звездой, – сказала она. – Я делила с тобой сцену. Я видела, как на тебя пялились фанаты. Ты мог бы заполучить любую девушку.
– Я не хотел любую девушку, – сказал я.
Ее стальные серые глаза изучали меня, выискивая признаки лжи.
– Ты серьезно?
Куда уж серьезнее.
– Эль… у тебя было все. Хорошая семья. Великолепие. Талант. А потом, в довершение всего, к тебе пришла слава. У тебя были легионы преданных фанатов. Ты заполучила ключи от гребаной империи. Зачем тебе открывать дверь такому парню, как я?
Она просто уставилась на меня.
А затем поцеловала.
Я поцеловал ее в ответ, и вскоре мы занялись сексом со страстью и жаждой, как будто пытались наверстать упущенные годы, когда, возможно, мы могли бы заниматься этим… и в то же время как будто мы оба знали, что этот момент может стать последним.
Я не хотел, чтобы это заканчивалось. Но я знал, что то, что мы делали, было тайной… и это неправильно.
Это ударит по Dirty, и мысль об этом была невыносимой, как и о том, что это причинит боль Эль.
Но я все равно не мог нажать на тормоза.
Я знал, что должен перестать трахать ее. Дать ей немного времени разобраться во всем этом дерьме, решить, хочет ли она рассказать об этом группе или нет, действительно ли она хочет этого осложнения в своей жизни или нет.
Но каждый раз, когда она прикасалась ко мне, прижималась всем телом, смотрела на меня так, как сейчас – как будто, черт возьми, хотела меня прямо сейчас с той бурей, что бушевала в ее глазах, – когда она переворачивала меня на спину и ложилась на меня сверху… Эль, женщина, которая могла выбирать себе мужчин на любой вкус… но она хотела меня… Я потерял всякую способность сопротивляться тому, что росло между нами, как цунами, которое невозможно остановить и которое превращает мир вокруг нас в бессмысленные обломки.
Я хотел быть таким мужчиной, который мог бы уйти от этого, который мог бы отойти в сторону и переждать, посмотреть, к чему приведут дела в группе, и вернуться в нужный момент. Когда для нее это будет безопасно и все пойдет на лад.
Но я просто не был таким мужчиной.
Я хотел ее, и когда я был с ней… когда я был в ее власти, глубоко внутри нее… Мне было все равно, чего это будет стоить нам обоим.
Глава 22Эль
– Это Саммер, – представила я свою подругу Сету, когда она вошла в студию следующим вечером. Я ожидала рукопожатия или приветствия. Вместо этого она подошла прямо к Сету и распростерла руки для объятий.
– Иди-ка сюда, – сказала она, и они обняли друг друга. Объятие было крепким и теплым, и я вдруг с удивлением для самой себя ощутила ревность.
Первобытное «Убери-руки-от-моего-мужчины» чувство. То, что я не должна была испытывать к одной из своих лучших подруг, которой я глубоко доверяла, или к Сету, которого едва ли можно было назвать моим мужчиной.
Но не тут-то было.
Когда они отпустили друг друга, Саммер приобняла Сета за плечи. На ней был очень крутой облегающий фиолетовый комбинезон, в котором я вряд ли бы смотрелась так же шикарно, ее длинные темные волосы были выпрямлены, глаза густо подведены подводкой, а губы накрашены розовой помадой, что создавало некий девчачий образ в стиле мод-панк. Девушке было наплевать на то, что сейчас в моде, и она всегда умудрялась выглядеть потрясающе.