Но как только он оказался на мне и я была более чем готова овладеть им, он вырвался, тяжело дыша.
– Я слышал, что произошло в церкви. Ребята… Я знаю, что все прошло не очень хорошо, Эль.
– Да, – призналась я. – Но это не значит, что все кончено.
– Эль, – сказал он мягко, но настойчиво, – все кончено.
– Нет. Я еще поговорю с ребятами, обещаю.
Он начал отодвигаться, но я вцепилась в него, пытаясь удержать рядом с собой. Меня охватила паника.
– Я серьезно, Сет. Я буду бороться за тебя, и черт с ними, если им это не понравится. Они должны выслушать меня. – В конце мой голос стал каким-то писклявым и отчаянным, и я поняла, что больше всего на свете хочу в это поверить.
Я пыталась убедить себя так же сильно, как и его.
– Эль, – сказал он ровным голосом, – я не могу позволить тебе сделать это. – Он даже не смотрел на меня, так как повернулся ко мне спиной.
– Почему нет? – Я встала на колени и поцеловала его в затылок. Я попыталась обнять его, но он отстранился и встал с кровати.
Следующее, что я помню, это как он одевался, натягивая джинсы.
– Куда ты идешь? Ты не останешься? – Паника переросла в настоящий ужас.
– Эль, – повторил он. – Я не могу. – Я смотрела, как он натягивает футболку. Он стоял, полностью одетый, и просто смотрел на меня.
– Почему ты не хочешь, чтобы я с ними поговорила? – Я начинала злиться, что было извращенным проявлением страха, который охватывал меня. – Ты ведь ради этого вернулся, верно? Группы? – Это прозвучало холодно и стервозно, и, да, с примесью горечи и отчаяния. – Документальный сериал? Фотосессии со мной на пляже? Ты хочешь вернуть свою прежнюю жизнь, а я всего лишь та девушка, которая поможет тебе добиться этого, верно?
Я хотела, чтобы он это опроверг.
Мне необходимо было, чтобы он это опроверг.
И он это сделал, покачав головой.
– Дело не в группе, – тихо сказал он, его голос был низким и хриплым, но в нем не было злости. – Мне не нужно признание Dirty в том, что я достоин быть музыкантом. Я знаю, на что способен. На данный момент… речь идет об искуплении. – Он запустил пальцы в волосы. – Возможно, это всегда было так. И, возможно, это просто не то, чего я когда-либо добьюсь.
– Сет…
– Я возвращаюсь в отель. Думаю, мне следует уйти в тень на некоторое время. Отстраниться. Предоставить вам всем немного пространства.
– Пространство? Мне не нужно никакого гребаного пространства.
Что-то похожее на гнев, но более отчаянное, более пугающее и в то же время чертовски испуганное вспыхнуло в его глазах.
– Мэгги сказала, что ты сегодня чуть не упала в обморок в церкви.
Мэгги? Он разговаривал с Мэгги сегодня?
– И? И… что? – пробормотала я.
– Она сказала, что тебя стошнило, Эль.
– И что? И это все, чего ты хотел все это время? Искупления? Гребаного прощения группы?
Он посмотрел мне прямо в глаза и прорычал:
– К черту группу.
И тут что-то произошло…
Как будто внутри меня загорелся фитиль. Он даже не хотел больше играть в группе – не так сильно, как хотел меня. Я поняла это по тому, как он смотрел на меня.
Будучи обнаженной, я вскочила с кровати и, бросившись к Сету, прижалась к нему и прошептала:
– Повтори это еще раз.
– К черту группу, – сказал он, и его глаза затуманились, когда он посмотрел на меня.
Я притянула его к себе и поцеловала, а потом снова начала срывать с него одежду. Я хотела, чтобы он был обнаженным и чтобы оказался на мне и внутри меня. Он толкнул меня обратно на кровать, и я потянула его за собой, сжав рукой его твердый член, отчего он застонал. Затем обхватила его ногами и, подталкивая бедрами, приняла в себя, пока он не начал меня трахать.
Мы не воспользовались презервативом. Я все равно была беременна, так что это не имело значения. Сет этого не знал, но и не останавливался.
Он трахал меня, жестко и быстро, прижав к кровати, а я кричала и умоляла его о большем. Я хотела, чтобы это было грубо, необузданно и безумно. Я хотела раствориться в нем. В этом…
Сет продолжал вдалбливаться в меня, пока я цеплялась за него. Когда я кончила, то ощутила пронзительный взрыв, пронесшийся по всему телу. Он тоже кончил с диким рычанием, а мгновение спустя, содрогаясь и постанывая от толчков, осторожно выскользнул из меня.
Никто из нас ни словом не обмолвился об отсутствии презерватива, и мы, опустошенные, откинулись на кровати. Но я знала, что он, должно быть, думал об этом. Задавался вопросом, какого черта я позволила этому случиться.
Почему я хотела, чтобы это произошло.
Пока я лежала, уставившись в потолок, и тяжело дышала, то прошептала:
– Как это произошло? – Вопрос был настолько сложным, что я даже не знала, как на него ответить. Я даже не говорила о ситуации с презервативами.
– Я не знаю, – тихо сказал он, его голос был прерывистым. – Все, что я знаю, – это то, что в какой-то момент ты стала для меня важнее, чем возвращение в группу. – Он повернулся ко мне лицом. – Но я не стану портить тебе жизнь только ради того, чтобы заполучить тебя, Эль. Однажды я поступил так с девушкой, и это было неправильно. Настолько неправильно, что я до сих пор расплачиваюсь за это.
Он встал с постели и снова начал одеваться. Я знала, что он говорит о Джессе, и меня потрясло то, что ему было так плохо от этого.
– Ты все равно уходишь, – сказала я, и это прозвучало как всхлип. На глаза навернулись слезы.
– Да, – сказал он, не глядя на меня. – Я ухожу. Так будет лучше всего.
Я сидела, чувствуя себя беспомощной, пока он одевался.
Наконец он искоса взглянул на меня, как будто ему было больно это делать.
– С тобой все будет в порядке? – произнес он с комом в горле, и я знала, что ему нужно было от меня услышать.
Но я не могла произнести это вслух, даже для него.
– Нет, со мной не все будет в порядке. Как я вообще могу быть в порядке?
В его глазах блеснули слезы.
– Они ненавидят меня, Эль. Они ненавидят меня, и это никогда не изменится. Тебе нужно это принять.
– Они не ненавидят тебя, – спокойно сказала я. – Зейн не ненавидит тебя. Дилан не ненавидит тебя. Я даже не думаю, что Джесса ненавидит тебя. А Джесси просто защищает свою сестру. Она относится к тебе хорошо, и он передумает.
– Даже если случится чертово чудо, а это действительно так, – сказал Сет, – Броуди никогда меня не простит. Мы оба это знаем.
– Не надо, – сказала я, чувствуя, что конец близок. – Не бросай меня.
– Я не бросаю тебя, Эль.
– Бросаешь.
Он перевел дыхание и сказал:
– Я причиняю тебе боль. Если я уйду, то причиню тебе боль. Если я останусь, то причиню тебе боль. Но если я останусь, то причиню боль и всем остальным тоже. Я не могу этого сделать. Я больше не могу причинять вам боль.
Я смотрела, как он уходит, но не последовала за ним.
Я не кричала, не плакала и не умоляла его остаться. Он явно принял решение. Он думал, что поступает правильно.
И как бы сильно мне ни хотелось разозлиться, я уважала его за это.
Это не означало, что я смирилась с его уходом.
Это ни в коем случае не означало, что я порвала с ним. Как в музыкальном плане, так и в личном.
И я знала, я знала, что и со мной он тоже не расстался.
Я откинулась на спинку кровати, и слезы медленно потекли по моему лицу. Я положила руки на живот и закрыла глаза, услышав, как внизу закрылась входная дверь.
Мое тело все еще гудело от его прикосновений. Мое сердце билось слишком быстро, и я сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться.
Сет мой. Вот и все.
Теперь он мой, и я никогда его не отпущу.
Глава 28Эль
На следующий день Флинн подъехал к церкви и выпустил меня. Он не пошел со мной внутрь: я уже сказала ему, что хочу, чтобы он подождал снаружи.
Я попросила группу собраться на экстренное совещание. Съемочной группы не было. Я прямо сказала Дилану: «Только Dirty». И он прекрасно понимал, что это значит.
«Если я тебе не безразлична, пожалуйста, сделай это для меня», – взывала я к нему по телефону вчера поздно вечером, после того как Сет ушел. Потому что какая-то часть меня боялась, что они не сделают этого для меня. Я почти умоляла их приехать. «Мне нужно, чтобы вы все были там».
И Дилан сказал мне: «Они будут, Эль».
По машинам на стоянке я поняла, что так и случилось. Когда я вошла в церковь, они все ждали меня.
Джесси, Дилан и Зейн, а также Броуди, Мэгги и Джуд.
Джессы еще не было, но она написала мне, что уже в пути.
Сета тоже еще не было. Я попросила его прийти чуть позже остальных. Я умоляла его прийти, и после некоторого сопротивления он согласился. Но сначала мне нужно было поговорить с Dirty. Мне нужно было понять, как они все собираются справиться с этим, без его присутствия, чтобы он не принял на себя основной удар, если все пойдет совсем плохо.
Мэгги собрала всех на старые скамьи и стулья, которые мы расставили вокруг. Затем она раздала кофе и обняла меня. Хотя она и не могла знать, что я собираюсь сказать, это было приятно.
Они все сидели в гробовой тишине и смотрели на меня. Я глубоко вздохнула, подавляя тошноту, которая все время пыталась подкрасться, а затем сказала им то, ради чего пришла сюда:
– Сет – часть моей жизни. И он в ней останется.
Тишина.
Все просто сидели и смотрели на меня.
Мэгги взглянула на Броуди. Больше никто не пошевелился, не говоря уже о том, чтобы заговорить.
Наконец Джесси скрестил руки на груди.
– Что это значит?
– Это значит, что она хочет, чтобы он был в группе, – перевел Зейн. И в этом он не ошибся.
– Я более чем готова поработать с ним над сторонними проектами в противном случае, – сказала я им. – Это не угроза. Я не собираюсь покидать Dirty. Я просто хочу, чтобы вы все знали, насколько серьезно я к этому отношусь. К нему. – Я на мгновение встретилась взглядом с Джесси. Он посмотрел на меня, выражение его лица было мрачным и непроницаемым. – Я не знаю всего, что произошло между Сетом и Джессой… – Я взглянула на Броуди. – Но уверена, что это не то, что вы все, кажется, думаете. Я знаю это. И я знаю