его.
Снова молчание.
По крайней мере, казалось, все переваривали то, что я сказала.
Я не была уверена, понял ли кто-нибудь из них, кроме Дилана и Джуда, что мои чувства к Сету выходят за рамки профессиональных и дружеских. Но я была не совсем готова сказать: «Я влюбилась в него, а он меня обрюхатил, так что примите это».
– Ну, я точно знаю, что произошло, – сказал Броуди, наконец нарушив молчание. – И возможно, ты не знаешь Сета так хорошо, как тебе кажется, Эль.
Я открыла рот, чтобы ответить на это, даже не зная, что сказать, но тут вмешался Джуд:
– Ты не знаешь всего. – Он обращался к Броуди, а не ко мне, и все повернулись, чтобы посмотреть на него.
Джуд вздохнул.
Затем он долго смотрел в потолок, как будто ему действительно не хотелось говорить то, что он собирался сказать дальше. Как будто он не мог до конца поверить, что собирается это сказать.
– Сет задолжал много денег МК, – прорычал он, после чего посмотрел на каждого из нас по очереди. – В конце концов мне нужно было, чтобы он ушел из группы, дабы на него не обрушился опасный шквал.
Боже. Не это я хотела услышать.
– Деньги на наркотики? – спросил Дилан, кажется вовсе не удивляясь. Никого из нас это не удивляло.
Действительно, в этом был смысл.
– Речь идет о Королях, – сказал Зейн. – Какие еще?
Джуд бросил взгляд на Зейна.
– Речь не о Королях. По крайней мере, не только о них. Сет задолжал другим очень плохим парням приличные деньги. Я не обязан объяснять вам всем, что это значит. Всем известно, что не стоит быть в долгу перед такими людьми. И вы все понимаете, что больше сказать по этому поводу я не могу.
– Сколько денег? – не сдавался Зейн.
Джуд снова вздохнул.
– Он употреблял быстрее, чем успевал расплачиваться. Какое-то время я оплачивал его долги, а он взамен присматривал за Джессой. Потому что я попросил его об этом. Точнее, велел.
– Что ты сделал? – Очевидно, это удивило Джесси. На самом деле он выглядел чертовски взбешенным.
Меня это тоже удивило.
– Я предупредил его, – сказал Джуд. – Пригрозил, что перестану его выгораживать и помогать деньгами, тогда он отправился за наркотиками в другое место. Потом я узнал, сколько он задолжал, и понял, что в ближайшее время он мне ничего не вернет. Так что я пошел к своему брату. Пайпер обо всем позаботился. Это все, что вам нужно знать. – Он покачал головой, как будто жалел, что сказал так много. – Тем временем, черт возьми, Сет рассказал мне, что он видел Джессу и ее подружек на вечеринках с какими-то парнями-говнюками.
– Грешниками, – сказал Броуди, складывая два и два вместе, как и я.
Грешники были соперниками Королей, и если Сет доставал наркотики у байкеров в Ванкувере, которые не были Королями, то… Джуд не расскажет об этом, но так оно и было. Любой, кто читал новости, знал, что Грешники были глубоко вовлечены в торговлю наркотиками на Западном побережье, а еще они были чертовски опасными.
– Рони, что б ее, – прорычал Броуди себе под нос.
– Рони тут ни при чем! – рявкнул в ответ Джуд.
Вот дерьмо… Даже Джесси, казалось, ошеломил тон Джуда.
Я понятия не имела, какое отношение ко всему этому имеет Рони, подруга Джессы, кроме того факта, что мы все знали о ее пристрастии к байкерам и о том, что она встречалась с братом Джуда, Пайпером, давным-давно. Но почему Джуд чуть не откусил Броуди голову за упоминание о ней, сказать сложно.
Если только Джуд не был влюблен в нее или что-то в этом роде?
Боже, как же глубока эта кроличья нора?
Я даже не хотела знать.
– Пожалуйста, просто скажи мне, что теперь за Сетом не охотятся байкеры, – сказала я.
– Нет, – сказал Джуд. – К счастью для него, в последнее время он на хорошем счету у Пайпера.
Ну и слава богу.
– Не могу поверить, что ты, черт возьми, не рассказал мне об этом, – сказал Джесси. Он покачал головой, глядя на Джуда, и было ясно, что он недоволен.
– Джесса начала приходить на наши вечеринки, – ответил Джуд, – и мы не могли ее остановить. Но она знала, что, если сделает это, ее выгонят. Ей не были рады. Это означало, что она собиралась найти другое место, где могла получить то, что хотела. И она это сделала. Джесса начала ходить со своими друзьями на другие вечеринки, тусоваться с другой компанией, на которых я не мог присматривать за ней. Я не мог нянчиться с твоей младшей сестрой. А где были вы? – Он оглядел каждого из нас.
Никто не произнес ни слова.
– Мы все были заняты другими делами, – сказал Джуд. – Но Сет был там. Он поддерживал Джессу так, как никто из нас не смог бы. Поэтому я велел ему приглядывать за ней. Я не говорю, что все закончилось хорошо. Я не говорю, что это было лучшее, что я мог сделать. Но в то время это было так. Она ходила на эти вечеринки и ловила кайф, нравилось это нам или нет. С Сетом она была в безопасности. Я снабжал его всем необходимым, а она получала свое от него, от Королей, так что я знал, что все было чисто. На любой из этих вечеринок она была в большей безопасности, чем любая другая девушка.
– Ага, – прорычал Броуди. – В безопасности от всех, кроме Сета.
Броуди и Джуд посмотрели друг на друга через всю комнату, и я почувствовала, как между ними повисло напряжение.
– Как ты думаешь, кто такой, черт возьми, Сет Бразерс? – спросил Джуд. – Ты полностью демонизировал этого парня, потому что Джесса пришла к тебе с какой-то слезливой историей, которая имеет отношение не столько к нему, сколько к ней, и ты был настолько ослеплен своей страстной увлеченностью ею, что даже не заметил этого.
Броуди поднялся на ноги. Сначала он выглядел ошеломленным… Но потом по щелчку пальцев вышел из себя.
– Так вот, мать твою, как ты на это смотришь?
Джуд перевел дыхание и, казалось, прикусил язык. Возможно, он понял, что перешел черту.
Возможно, «страстная увлеченность» была подходящим термином, чтобы описать тогдашнюю привязанность Броуди к Джессе. Но теперь она носила его ребенка. Их отношения были гораздо глубже, чем просто увлечение. Джуд действительно рисковал, бросая вызов Броуди в этом вопросе.
И, возможно, Броуди знал об этом.
Возможно, он просто прикидывал, что, если Джуд подставлял свою шею ради Сета, на то была чертовски веская причина.
– Послушай, – сказал Джуд, немного смягчаясь и выглядя усталым от всего этого, – я с самого начала знал, что Сет влюблен в Джессу, и то, что я ничего не предпринял по этому поводу, было моей самой большой ошибкой. Я понимаю. Но тебе нужно смириться с этим. Она справилась с этим. У нее под сердцем твой ребенок. Пора двигаться дальше, брат.
Мы все молчали. Напряжение в комнате было чертовски сильным.
Я встретилась взглядом с Диланом, затем с Зейном. Они ничего не сказали, но я видела, о чем они думали. Это было написано на их лицах.
Они считали, что Джуд прав.
Глава 29Сет
Я заехал на парковку у церкви прямо в хвост черному «эскалейду», который, как я знал, принадлежал Броуди. Я осмотрел стоянку: два «харлея». Должно быть, Броуди и Джуда. Что означало…
Я притормозил рядом с «эскалейдом», и когда водительская дверь открылась, из нее вышел кто-то из охраны. Как только я покинул свою арендованную машину, он открыл заднюю дверь внедорожника, и вышла Джесса Мэйс. Вернее, вывалилась.
Из-за своего беременного живота она пошатывалась на ногах и была немного тяжеловата. Я рванул, чтобы подхватить ее, но ее водитель остановил меня, сам схватив ее под руку.
– Спасибо, – сказала она, и ее глаза расширились, когда она увидела меня.
– Мэм? – спросил парень, оценивающе глядя на меня. Его рука была прижата к моей груди, и я решил, что было бы неплохо сделать шаг назад.
– Я в порядке, – сказала Джесса, и водитель отступил, выпуская ее руку. – Не мог бы ты оставить нас на минутку?
Парень снова посмотрел в мою сторону. Я постарался выглядеть таким же безобидным, каким себя чувствовал, и на всякий случай засунул руки в карманы джинсов, чтобы он понял, что я не собираюсь ее лапать. Наконец он кивнул и исчез.
Джесса посмотрела на меня, наши взгляды встретились.
Она выглядела прекрасно.
Она явно прибавила в весе, и это каким-то образом сделало ее еще сексуальнее. У нее были округлые формы, а щеки – круглые и розовые, как яблоки. От нее исходило сияние беременной женщины; беременность ей к лицу.
Я потерял дар речи.
Она неуверенно улыбнулась и провела рукой по животу.
– Броуди, – сказала она, хотя в этом не было необходимости. У меня не возникло вопроса, чьего ребенка она носит.
– Джесса… – тихо сказал я. – Я… я так рад за вас.
И это была чистая правда.
Она кивнула.
– Я тоже. – Затем ее улыбка погасла. – Я не знала, что ты будешь здесь. Но… я правда рада этому. – Она посмотрела на закрытую дверь в церковь, на трех охранников, стоявших у входа, куривших и время от времени поглядывавших в нашу сторону. Затем она посмотрела на меня и прошептала: – Ты… ты думаешь… ты сможешь когда-нибудь простить меня? – Ее большие карие глаза смотрели на меня с надеждой и нежностью, которые, вероятно, были вызваны ее беременностью, потому что это было гораздо больше, чем я заслуживал.
– Простить тебя… за что?
Ее щеки вспыхнули еще ярче. Она покраснела?
– Ну… ты был очень зол на меня, когда мы разговаривали в последний раз. Ну, знаешь, в том кафе? Еще в феврале? Я сказала кое-что такое, что… переходит все границы.
– Ага, – медленно произнес я, – я немного разозлился. Но ты не переступала черту. Я злился на себя. Насколько я помню, ты тоже злилась на меня.
– Да, – призналась она, но не выглядела гордой или счастливой по этому поводу.
И теперь она хотела, чтобы я ее простил?
– Я не виню тебя, Джесса, – осторожно сказал я. – Ни за что. Думаю, я мог бы сказать… что со временем мое восприятие изменилось. – Я пожал плечами. – Сломанный нос и увольнение из группы, которую ты любишь, хорошо способствуют этому.