– Эль, – предупредил Броуди.
– Сет уже простил меня, Эль, – тихо сказала Джесса.
– Простил тебя? – Броуди повернулся к Джессе.
– Да, – сказала она, глядя на Броуди с такой любовью, что я не понимал, как этот парень не растекся лужицей на полу. – И я прощаю его, ясно?
Тишина.
– Что ж, тогда… мне действительно больше не о чем говорить, – осторожно произнес Дилан. Это был первый раз, когда он заговорил. – Я надеюсь. – Он выглядел чертовски уставшим от всего этого. Примерно то же самое чувствовал я.
Но во мне бурлил адреналин, который все еще держал меня на взводе.
– Мы выносим это дерьмо на голосование? – спросил Зейн. – В конце-то концов, чтоб вас, нам нужно единогласное решение, верно?
– Голосование по поводу чего? – спросил Броуди. Очевидно, он не был готов ни к чему подобному.
И я не был. Независимо от того, что могло бы прояснить ситуацию сегодня, я никоим образом не был готов к тому, чтобы группа прямо здесь и сейчас проголосовала за мою судьбу.
– Нет, – сказал Джесси. – Не сейчас. Сначала мне нужно поговорить с сестрой.
– Да, – тихо сказала Эль, подходя ко мне. Она переплела свои пальцы с моими, и никто в комнате не мог этого не заметить. – А мне нужно поговорить с Сетом.
Глава 30Эль
Джесси действительно поговорил с Джессой. Затем они с Броуди посадили ее обратно во внедорожник Броуди, и она отправилась домой вместе с ее водителем. Броуди последовал за ней на своем «харлее».
Я коротко поговорила с Сетом на улице, но в конце концов попросила его ехать домой без меня, где и встречусь с ним позже.
Дома…
Сет определенно был частью того, что я теперь считала своим домом. Я знала, что мой дом перестанет казаться мне родным, если я приду туда, а его там не будет.
Он поцеловал меня и, понравилось ему это или нет, уехал, как я его и просила.
Мэгги тоже направилась домой.
Джуд задержался снаружи. Без сомнения, им с Джесси было что обсудить. Но когда Джесси вернулся в церковь, Зейн, Дилан и я сидели на краю сцены. Нас было только четверо, и в церкви никогда еще не было так тихо, как сейчас, когда Джесси шел к нам по проходу. Он подтащил стул и сел.
– Итак, ты хочешь дать Сету шанс, – сказал он. Это был не вопрос, и он смотрел на Зейна, а не на меня, когда говорил это.
– Нет, – сказал Зейн. – Я хочу предоставить ему постоянное место в нашей группе. – И на этот раз он не пытался выбесить Джесси. Он был абсолютно серьезен. – Вы все знаете, что мне нравится этот парень. И он чертовски талантлив. Меня просто убивает, что мы и так упустили с ним столько времени. На мой взгляд, есть только три вещи, которые имеют значение. Пока… – При следующих словах от загибал пальцы. – Во-первых, он остается чистым. Во-вторых, он хочет быть здесь. И в-третьих, они с Джессой разобрались во всем… Я не вижу причин, по которым мы не могли бы играть с ним снова.
– В-четвертых, – сказал Дилан, скрестив руки на груди, – он заботится об Эль.
Они все посмотрели на меня.
Я обрела дар речи.
– Да, это так, – сказала я им. – Он правда заботится обо мне.
– Погодите-ка, – сказал Зейн. – Что?
Я посмотрела на него.
– Мы с Сетом… вместе.
У Зейна отвисла челюсть, когда пазл в его голове сложился в картинку… А то, что Зейн Трейнор потерял дар речи, было настоящим достижением.
Я слегка вздохнула и посмотрела на Джесси. Его темные глаза были устремлены на меня.
– Ты хочешь этого? – спросил он меня. – Чтобы Сет был в группе? – Об остальном он не сказал ни слова.
– Да.
Больше не о чем было судачить. Для меня это было бесповоротным «да». Я бы прокричала об этом с горных вершин, если бы это было нужно.
– А что, если вы, ребята, расстанетесь? – спросил Дилан.
– Ох, черт, – сказал Зейн, оправившись от шока. – Да. Что, черт возьми, тогда будет дальше?
Но не то чтобы я сама не рассматривала такой сценарий.
– Я пережила один разрыв в этой группе, – сухо сказала я. – Переживу и другой.
Джесси покачал головой.
– Никто не хочет этого для тебя, Эль. Чтобы тебе пришлось пройти через это.
– Ага, что ж… я готова пойти на такой риск.
Они все молчали.
Затем Дилан поднялся на ноги, наклонился и обнял меня.
– Мы поговорим с Броуди, – сказал он, и на этот раз это значило для меня все.
– Спасибо. – Я с трудом сдержала слезы, когда Зейн тоже обнял меня.
– Спасибо тебе, – прошептал Зейн мне на ухо.
– За что?
– За то, что вернула нам нашего парня. – Он хлопнул меня по спине, дружески, но я привыкла к таким словам от Зейна, парня, который не совсем понимал, как вести себя с женщинами, которые не трахались с ним.
– Не за что, – сказала я, мягко отталкивая его.
– Итак, – сказал он, изучая меня и все еще пытаясь осознать услышанное, – ты трахаешься с Сетом?
– Зейн. Чтоб тебя… – Дилан схватил его за шею и потащил прочь.
Джесси встал лицом ко мне, закрывая мне обзор, и я услышала, как другие парни покидают церковь. Мы были одни, впервые за очень долгое время.
Он все еще не подстригся, и темные кудри почти касались его еще более темных глаз. Джесси, как всегда, выглядел потрясающе, но от этого у меня не скрутило живот, как обычно.
Его руки были глубоко засунуты в карманы джинсов. Они были выцветшими, черными, с прорехами на бедрах, а на его ногах снова красовались черно-белые кеды.
Я не смогла сдержать легкой ухмылки.
– Откуда обувь?
– Хм? – Он опустил взгляд и покачался на пятках, как часто делал Сет. – А. Кэти подарила их мне.
– Угу. Она хорошо на тебя влияет, – неохотно согласилась я. Это было правдой: с тех пор как он встретил эту девушку, от этого человека исходило тошнотворное сияние.
Его губы слегка дернулись, как будто он хотел улыбнуться, но не сделал этого.
– Ты уверена, – спросил он, – что это то, чего ты хочешь?
– Да.
– Уверена.
– Да.
Джесси обмозговал это, кивнул, затем посмотрел на сцену позади меня. Когда его темные глаза снова встретились с моими, он сказал:
– Хорошо. Я поговорю с Броуди. Мы можем устроить еще одно собрание группы в ближайшее время. Но сначала с ним поговорю я. Для него это будет нелегко, но, я думаю, ему нужно услышать то, что я ему скажу. Я единственный, кому он доверит принять решение, когда дело касается Джессы.
Я знала, что это, скорее всего, так. Но все же…
– А что, если он не изменит мнение?
– Он передумает, – сказал Джесси. – В конечном счете это наше решение. Мы вчетвером. Мы решаем, мы говорим Броуди, как все будет.
Да. Я знала это.
Мне не нравилось, что это так подействовало на Броуди, но после того, что произошло сегодня вечером… после того, как он увидел Джессу и Сета, идущих под руку вместе, и услышал их слова прощения… он должен был понять, что ему пора передумать. Зарыть топор войны, даже если он сам не был полностью готов простить.
Если мы вчетвером и Джесса сможем принять Сета обратно в группу, Броуди тоже придется это сделать. Как бы трудно это ни было для него.
Джесси шагнул ко мне и притянул к себе для краткого объятия. Когда мы оторвались друг от друга, он сказал:
– Я тоже поговорю с Сетом. Нам нужно немного времени, чтобы узнать друг друга получше.
– Ему это придется по душе, – сказала я, потому что была уверена, что так оно и будет.
Когда, казалось, больше нечего было сказать, Джесси просто произнес:
– Увидимся позже, – и повернулся, чтобы уйти. На полпути по проходу он остановился и оглянулся на меня. – Сет, значит?
– Да, – уверенно сказала я. – Сет.
– Надеюсь, ты счастлива, Эль.
– Счастлива.
– Ты знаешь… могла бы мне сказать.
– Что сказать?
– Про Сета. – Он пожал плечами, словно ему было неловко. – Ты могла бы поговорить со мной об этом.
– Точно. Как тогда, когда ты пришел ко мне и рассказал все о Кэти?
Это, похоже, задело его за живое.
– Я не знал, что ты этого хотела.
– Нет. А даже если бы и хотела, что бы ты сказал?
– Ну…
– Ты бы сказал мне, что влюблен в нее, и это, черт возьми, не мое дело.
Он скрестил руки на груди.
– Ладно. Возможно, я и сказал бы что-то в этом роде.
– Ага.
Он на мгновение задумался.
– И ты уверена, что… ты уверена, что он завязал?
– Я уверена. Я бы никогда не попросила вас, ребята, взять его обратно, если бы…
– Да, – сказал он. – Мы это знаем. Но ты же понимаешь… – Он замолчал, как будто подыскивал нужные слова. – То, что он чист сейчас… не значит, что так будет всегда, Эль.
– Да. Я тоже это понимаю.
Я действительно это понимала.
Я зашла так далеко, что в отчаянии вчера поздно вечером позвонила Руди Бейкеру, легендарному блюзовому музыканту и алкоголику в завязке, который был давним другом Dirty и попечителем Зейна в ассоциации анонимных алкоголиков. Я не являлась специалистом по зависимостям, а вот Руди был ближе всех к этому вопросу. Однажды алкоголизм чуть не убил его, но теперь он более тридцати лет был трезв и при этом все еще гастролировал, все еще жил своей жизнью в барах и вне их, играя концерты и веселясь. После этого разговора у меня осталось гораздо больше вопросов, чем ответов, но мы с Руди договорились встретиться и выпить кофе, как только я вернусь в Лос-Анджелес.
Он сразу сказал мне, что не так уж хорошо разбирается в наркотической зависимости, что она отличается от алкоголизма. Но у них обоих есть одна общая черта: способность наркомана оставаться чистым почти полностью зависит от его мотивации.
Я знала, что у Сета огромная мотивация. Сейчас, может быть, даже больше, чем когда-либо. Он вот-вот снова вернется в Dirty. И у него была я.
Скоро у него будет ребенок.
Но ничто из этого не могло бы гарантировать то, что он останется чистым, я это прекрасно понимала.
Он должен был хотеть оставаться чистым ради себя. Иначе, какие бы трудные времена и стресс не настигли Сета, это могло спровоцировать его. Он мог словить кайф однажды, в минуту слабости… и тогда все снова пойдет кувырком.