Второй арбалетчик, тоже державший Харода на прицеле, замешкался, услышав крик раненого. Тут Фен выпустила сверху стрелу, угодившую ему в шею, и он с хрипом рухнул, а его арбалет выстрелил в булыжную мостовую, не причинив никому вреда.
Гаррик обхватил рукой шею первого арбалетчика и грубо притянул к себе; тот напоролся на кинжал, который противник уже держал наготове. Трижды погрузив лезвие, Гаррик оттолкнул бездыханное тело и выхватил меч; кровь бурлила у него в жилах. С кличем: «За Оссию!» — он воздел клинок и ринулся в битву.
Инспектор юркнул в толпу, а Арен, Киль и Гаррик устремились на кроданцев с тыла. Арен добежал первым и неожиданно нанес удар. Солдат не успел оглянуться, как Арен вонзил меч ему между ребер. Мальчишка и взрослый мужчина застыли на месте: первый — пораженный тем, что совершил он сам, второй — тем, что совершили с ним. Потом солдат опрокинулся навзничь, и меч, застрявший у него теле, вырвался из онемевшей руки Арена.
Юноша отшатнулся, растерянный и потрясенный: он еще не поднаторел в убийствах и не привык смотреть в глаза умирающему.
Другой кроданский солдат бросился на него, подняв клинок. Гаррик двинулся ему наперерез, но не успел вмешаться, как обе щеки солдату насквозь прошила стрела: это Фен продолжала стрелять сверху. Солдат выронил меч и попятился назад, схватившись за лицо, и Гаррик снес ему голову.
Толпа редела, люди с криками ринулись обратно в трактир искать убежища. Гаррик притянул Арена к себе:
— Держись позади, мальчик. Ты сделал достаточно.
Он подбежал к Килю, и они сообща ринулись на солдат, а Харод, перейдя в наступление, напирал с другой стороны. Теснимые отовсюду, кроданцы запаниковали, их дисциплина пошатнулась, и началась бойня. Гаррик рубил и колол, сокрушая кости противникам, его щеку забрызгала горячая кровь. Наконец-то он дал себе волю — о Девятеро, как ему хотелось убивать ненавистных кроданцев!
Но схватка оказалась слишком короткой, окончившись столь же внезапно, как и началась. Тяжело дыша, Гаррик остановился среди трупов. Двор опустел, оставшиеся в живых солдаты обратились в бегство. Тот, которому распороли живот, еще слабо постанывал, лежа на земле. Гаррик вонзил в него меч, не задумываясь, словно приканчивал цыпленка.
Выпрямившись и расправив плечи, он взглянул на Арена. Мальчику явно было нехорошо.
— Вытащи свой меч, — велел ему Гаррик. — Ты убил человека, только и всего. Если хочешь следовать за мной, тебе предстоит кое-что похуже.
Арен с минуту поколебался, а потом, посуровев, выдернул клинок из мертвого солдата и вложил обратно в ножны.
— Спасибо за помощь, — для приличия сказал Харод, — но я справился бы и сам.
Киль недоверчиво усмехнулся.
— Ты получил бы по арбалетному болту в каждый глаз, харриец!
— Позволю себе не согласиться.
— Он позволит себе не согласиться, — насмешливо повторил Киль Гаррику.
— Позволяй себе что хочешь и благодарности оставь при себе, — обратился Гаррик к Хароду. — Кроданцы вернутся с подкреплением. К тому времени нам лучше убраться отсюда. — Он оглянулся на запряженную кибитку, без дела стоявшую на краю двора; лошади беспокойно топтались на месте, чуя запах крови. — Это ваша?
— Даже не думай! — возразил Харод. — Мы путешествуем одн…
— Харод хочется сказать, — проговорила Орика, выходя из конюшни, — что мы глубоко признательны за вашу помощь и сочтем за честь разделить с вами путешествие до Моргенхольма, а взамен просим лишь защищать нас в пути. Верно, Харод?
— Госпожа! — возмутился тот. — Я вполне способен сам постоять за тебя.
Она положила руку ему на плечо и кротко заметила:
— Я знаю. Но небольшая подмога не повредит, правда? А эти люди — не друзья кроданцам. — Ее зеленые глаза отыскали Арена.
Гаррик перехватил взгляд сардки, гадая, что же произошло между этими двумя прошлым вечером в общем зале. Но на расспросы времени не оставалось. Боевая ярость понемногу ослабевала, его начинало трясти, да и пора было убираться отсюда.
— Удача нам улыбается, — сказал Гаррик. — Мы тоже направляемся в столицу. Но на южной дороге сейчас слишком опасно. Мы думаем избрать более спокойный путь: сначала на север, а потом по морю.
Орика кивнула:
— Мудро. Так и поступим.
Харод промолчал. Его гнев выдавало лишь легкое подергивание правого глаза. Гаррика, впрочем, не заботили его чувства: главное, чтобы харриец не путался под ногами.
— Ладно, — сказал он. — Но куда запропастился проклятый скарл?
Боковая дверь конюшни распахнулась, и появился Граб, тащивший под мышкой труп инспектора. Бросив тело на булыжники, скарл отряхнул руки.
— Зачем ты его убил? — удивился Кейд. — Он ведь уже убегал.
— Грабу не понравилось его лицо, — объявил скарл, вдавил монокль в глаз инспектору и криво ухмыльнулся.
— Одним кроданцем в мире меньше, — пожал плечами Гаррик. — Но многие спаслись и могут нас опознать. Собирайтесь. Мы уходим.
— Я должен был так поступить, — сказал Арен, словно Гаррик требовал у него объяснений. — Ты считаешь меня глупцом, но ведь ты отвернулся бы от них. Оставил бы их погибать.
— Оставил бы. Зато ты не оставил, — заметил Гаррик, проходя мимо него. — Стало быть, у тебя не все потеряно.
«Никто из нас не в ответе за отцовские грехи, — думал Гаррик, входя в трактир. Убедившись, что никто его не видит, он позволил себе скупо улыбнуться. — И, пожалуй, никто не обречен их повторять».
ГЛАВА 34
«Нет ничего проворнее новостей, — думал старший охранитель Клиссен, глядя на холмы, проплывающие за окном кареты. Эта пословица была в ходу у оссиан, любивших потрепать языком. — И ничего медлительнее правосудия».
Новости о происшествии в «Привале разбойников» оказались весьма проворными. Все поселения на двадцать лиг вокруг уже прослышали, какому унижению подвергся кроданский патруль. Теперь недовольные станут злорадно потирать руки. Что ж, пусть смакуют эту ничтожную дерзость. Пусть ликуют, что их господам расквасили нос в каком-то глухом захолустье. Если их так воодушевляет гибель десятка солдат, это лишь показывает, насколько они бессильны, насколько редки их победы. У Клиссена найдутся заботы поважнее.
Человек, некогда известный как Лейн из Верескового края, еще жив. Вопреки ожиданиям, он улизнул от страхоносцев и перебрался через горы. Пословица права: правосудие медлительно, никак не настигнет зачинщика мятежа в Солт-Форке. Но оно уже близится, и он, Клиссен, — его исполнитель.
Старший охранитель поерзал на скамье, чтобы унять боль в копчике. Он слишком долго сидел неподвижно. Напротив него Харт вяло глядел в окошко, за которым брезжил пасмурный день. Красивое лицо, породистое, кроданское, с правильными рублеными чертами. Его вид внушал Клиссену отвращение.
«Тебя прислал главнокомандующий Госсен? — в тысячный раз гадал он. — На кого ты работаешь?»
Харт почувствовал его внимание и ответил высокомерным взглядом.
«Погоди у меня», — подумал старший охранитель.
— Уже три дня, как их след простыл, — лениво заметил Харт. — Нам очень повезет, если мы их обнаружим.
Клиссен по-совиному взглянул на него сквозь очки.
— И что ты предлагаешь, охранитель Харт?
Он никогда не упускал возможности упомянуть звание Харта. Не помешает напомнить ему, что он лишь простой служака, охранитель второго разряда, а не старший, как Клиссен. Которому несколько шагов до главнокомандующего.
— Они уже затаились, — ответил Харт. — Надо оповестить лазутчиков. Раскинуть сеть пошире. Есть и другие способы его поймать. Сколько недель мы потратили в Саллерс-Блаффе, ожидая, покуда он клюнет на твою наживку?
«Моя ловушка не сработала. Ты на это намекаешь?»
— По-моему, сейчас мы могли бы принести империи пользу в другом месте, — продолжал Харт. — Эта страна пронизана крамолой, и для трех страхоносцев и двух охранителей из Железной Длани можно найти применение получше, нежели…
— Один из нас старший охранитель, — чопорно напомнил Клиссен.
— Разумеется, — кивнул Харт. Заносчивости в нем было столько, что он даже не покраснел. — Но, пожалуй, старший охранитель Клиссен, мы бы не преследовали нашу добычу столь рьяно, если бы ты опрометчиво не поставил на кон собственную карьеру перед самим канцлером Драксисом.
Харт ожидал со стороны Клиссена какого-нибудь отклика, но тот молчал. Одно неверное движение могло все погубить. Канцлер очень беспокоился из-за Солт-Форка, ведь близилась свадьба принца, а вместе с ней — важный союз с Харрией. Клиссен поручился, что предаст главаря мятежников в руки правосудия, и тем самым открыто заявил притязания на пост главнокомандующего Оссии, который, как все полагали, предназначался раболепному заместителю Госсена, Оскару Беттрену. Если Клиссен сумеет изловить Лейна, канцлер будет ему крайне признателен и должность Госсена непременно достанется ему, как только старый увалень уйдет в отставку и вернется на родину.
— Не стоит беспокоиться о моей карьере, охранитель Харт. — Клиссен принялся возиться с пуговицей на рукаве, которая постоянно расстегивалась. Придется обратиться к портному. — Я благодарю Вышнего, что след смутьянов простыл всего лишь три дня назад. Удача, что мы так близко: у нас еще есть возможность их изловить.
Договаривать нужды не было. Если бы они последовали совету Харта и оставили беглецов погибать в горах, те затерялись бы в западной части Остенберга. Однако, несмотря на возражения Харта, Клиссен настоял на том, чтобы перебраться в Кроубридж, к востоку от хребта. Если беглецы перевалят через горы, Клиссен уже будет их поджидать.
От Харта не ускользнуло значение этой недомолвки. Он фыркнул и снова уставился в окно, тщетно пытаясь скрыть досаду.
«Вот-вот, — подумал Клиссен. — Знай свое место».
Он бы предпочел в напарники Веккена. Хороший охранитель и куда менее честолюбивый. Но вместо него назначили Харта, который стал для Клиссена сущим бельмом на глазу.
Они въехали во двор «Привала разбойников» ранним вечером, когда солдаты уже прибыли. Мертвые тела убрали, дождь смыл кровь с булыжников. Когда возница открыл дверцу, Харт начал вылезть, но Клиссен оттеснил его и ступил на землю первым.