Гортанный смех обласкал мою кожу. Рука двинулась вверх, к шее. Губы прошлись по загривку, прикасаясь нежными, словно крылья бабочки, поцелуями, и от них у меня все загоралось, истекало горячим соком и сжималось от желания. Простейшее прикосновение – и воплощение этого желания щекотно и неприлично потекло по ногам.
Рычание глубоко внутри него породило жажду, которую я не могла объяснить. Словно мой разум заменил Брандера на Нокса, и именно поэтому мое тело так реагировало. Колено шире раздвинуло мне ноги, рука отпустила горло и скользнула вниз по животу. Пальцы помедлили у границы трусиков, потом скользнули под них, обнаруживая, что там все промокло.
– Не уверена, что нам нужна прелюдия, м-да? – пробормотала я, и в ответ зазвучал сердитый рык.
Он вытащил руку и быстрым движением сорвал с меня трусики так, что я вскрикнула. Я открыла было рот, чтобы заговорить, как между губ протолкнулись мои же трусики, заставляя замолчать. Я нахмурилась. Намек, разумеется, понят.
Он скользнул по моему входу, запустив ладонь сзади, а другая его рука скользнула спереди, проводя большим пальцем по бугорку, который соединялся с каждым эрогенным нервом в моем теле.
Он погрузил в меня один палец, вызвав стон, что зародился в недрах груди, вырвался наружу приглушенным вскриком. Еще один палец – и я заскулила от полноты, которую еще никогда не ощущала в теле. Медленно, мучительно медленно он загнал пальцы глубже, но сразу вытащил, поворачивая, а его большой палец все это время выписывал круги вокруг моего клитора.
В животе пульсировал жар, с губ срывались стоны. Он ускорялся, выцеловывая мою шею, обжигая ее дыханием. Коленки угрожали меня предать. Он хрипло рассмеялся, когда меня выгнуло, но руки болезненно заломились, не позволяя мне упасть. Я задвигалась в ритме, помогая трахать меня двумя пальцами, пока я не захлебнулась криком – и все взорвалось.
В ушах грохотали басы, хотя, может, это было сердце. Перед глазами вспыхнул свет, оттеснив тьму под повязкой.
Он не остановился, когда первый оргазм пошел на спад, и следом неумолимо наступил второй. Мне стало тяжело дышать. Я выплюнула трусики, жадно втянула воздух, силясь вернуть контроль над собственным телом.
Пальцы исчезли, раздались шаги босых ног, обходивших меня. Ладонь снова легла мне на горло, и пальцы толкнулись меж губ, заставляя меня попробовать себя на вкус. Следом присоединился его язык, касаясь моего. Это было эротично – ощущать свой вкус вместе с ним, и он зарычал, чувствуя в моих движениях нетерпение.
Убрав пальцы, он едва ощутимо провел по моим губам своими. Вытащил шпильки – и когда волосы рассыпались по спине, тут же запустил в них пальцы, крепко сжимая и открывая мою шею своему рту. Он неторопливо целовал меня, вылизывал шею, контролируя голову, удерживая за пряди.
Он скользнул губами по уху, прихватив зубами мочку, и я громко застонала, интуитивно отзываясь на все, что он делал. Этот мужчина знал, как заставить откликнуться каждую часть женского тела. Неудивительно, что каждую ночь в его спальне оказывалась новая любовница. Очередь, чтобы с ним трахнуться, тянулась, наверное, аж за пределами города.
Он не сунул язык мне в ухо, и на том спасибо. Вместо этого он принялся посасывать мочку так, словно это была моя самая чувствительная часть. Мое дыхание стало поверхностным и прерывистым, пока он изучал каждый мой дюйм, разжигая бушующее пекло, грозившее обернуть меня в пепел.
Он отступил, и я заскулила, подаваясь бедрами за ним в поиске прикосновения. По идее, я не должна была так пылать, но я не думала о Брандере – я представляла на его месте Нокса. Это Нокс медленно доводил меня до состояния безумной, исступленной жажды. Глаза цвета океана смотрели бы на мою обнаженную плоть, он бы касался ее, делая меня женщиной.
Что-то коснулось моих ягодиц, я повернула голову, прислушиваясь. Руки направили меня, приподняли ноги, заставив вскрикнуть от удивления, когда я оказалась на весу. Я уперлась задницей во что-то жесткое, но он все же не отпустил мои ноги. Он положил их себе на плечи. А затем его рот коснулся внутренней стороны моего бедра, обдал изнывающую щель горячим дыханием, но так до нее и не дотронулся.
Я истекала возбуждением, это было стыдно, и я начала понимать, насколько уязвима и беззащитна сейчас на самом деле. По коже скользнули зубы, и я ахнула, скользящий вверх по бедру язык облегчал мое смущение от состояния, в которое он меня приводил – но не панику, внезапно вспыхнувшую от осознания, что я буквально беспомощна, связана и с завязанными глазами в одной спальне с тем, о котором я ничего не знаю.
Его пальцы сжались на моих ногах, как будто он учуял мое беспокойство и заверял, что я в безопасности. Вот почему я выбрала его. Был ли он действительно безопасен? Вот ведь она я, с завязанными глазами, подвешенная к потолку, словно в ожидании, когда меня принесут в жертву. Что здесь вообще безопасного? Это безумие во всей его чертовой красе!
Он припал к моей плоти ртом и низко зарычал, жадно лакая. Я взвыла, выкрикнула имя, вертевшееся на кончике языка, и тут же забормотала извинения, когда спальню заполнил мрачный смех.
Он не лизал, он пожирал. Его рот сводил меня с ума, как медленная бомба, каждая динамитная шашка которой располагалась стратегически, чтобы нанести как можно больший урон. Он выводил алфавит языком, не человеческим, а длинным, бесконечным, принадлежащим существу Девяти королевств. Он не останавливался, пока я не задрожала, не вскрикнула, когда оргазм наконец взорвался, заставляя мое тело содрогаться спазмами от одной только его силы.
Я просила о пощаде, умоляла остановиться и дать мне вздохнуть, но единственным ответом был смех.
Вдруг он отстранился. Он медленно, методично расстегнул ремешки мои туфель, превращая столь простое действие в чувственную пытку. Прошелся губами по икре, целуя мою ногу, прежде чем отпустить ее на пол. Затем проделал то же самое со второй.
Он подхватил мои связанные запястья, стаскивая их с подвеса.
Ноги меня не держали, что явно его веселило, пока он помогал мне добраться до постели. Сорвав бретельки лифчика, он уложил меня, наклонился следом и обхватил мой сосок губами, дразняще покусывая нежную бусинку. Широкие ладони схватили обе груди и сжали их, а язык все продолжал движение, лаская, надавливая, тщательно изучая.
Одна ладонь вдруг скользнула по животу вниз, туда, где все еще трепетало от его действий. Он втолкнул в меня пальцы, и я выгнулась, разводя ноги шире для него, подаваясь бедрами навстречу. Губы выпустили грудь, и я, даже не видя, знала, что он смотрит на мое тело, столь охотно принимающее то, что он предлагал.
Губы снова завладели соском, а большой палец в который раз начал играть с набухшим бугорком между моими бедрами.
Он развел пальцы внутри меня, растягивая, заставляя всхлипывать, пока он готовил мое тело принять его. Он зарычал от боли и возбуждения, когда я невольно сжала его пальцы внутри, пытаясь их исторгнуть, и продолжил, добавив третий. Мышцы горели, плотно обхватывая то, что вдруг заполнило мое тело. Я дрожала и стонала, желая то, чего сама не знала, чувствовала каждый толчок, как заставлял меня истекать еще больше, чтобы затем принять его член. Это была боль, которую я никогда раньше не испытывала, и желание, чтобы меня наполнило нечто большее.
Губы оторвались от моей груди, и я заскулила, нуждаясь в легких укусах, которые отвлекали от пальцев внутри. Затем исчезли и они, и я застонала, словно осиротев без обжигающего вторжения.
Кровать прогнулась, зашелестела ткань – и от этого звука во мне вновь разбушевалась стая воронов. Согнув ноги в коленях, я безмолвно ждала, пока он разденется и снова вернется в постель.
Он осторожно перевернул меня на живот. Я нахмурилась, пытаясь понять, что, черт возьми, он делает, как вдруг его рот коснулся ягодицы, а потом язык снова тронул самую нежную точку во мне. Я застонала от вспыхнувшего удовольствия, развела ноги еще шире, приподняла зад, открываясь ему еще больше.
Он передвинул меня, на мгновение отстранившись. Руки обвились вокруг моих ног, заставляя встать на колени и упереться локтями в постель. Что-то бархатисто-мягкое и в то же время твердое, как сталь, толкнулось внутрь, вошло всего на пару сантиметров и остановилось. Я инстинктивно сжалась, будто пытаясь удержать его в себе, но глубокое гортанное рычание заставило меня обернуться через плечо и тут же вспомнить про повязку на глазах. Он изводил меня медленной пыткой, проходясь по нежным стенкам, пока мне не стало казаться, что я вот-вот сойду с ума.
Я подалась ему навстречу, и он в тот же миг отступил, словно знал, что это игра. Цокнул языком, низко рыкнув. Я приглашающе покачала бедрами, позволяя ему увидеть, насколько влажное, готовое для него мое тело.
– Мне так нужно… – призналась я, и каждое слово было исполнено похоти.
Я в жизни не была так возбуждена, не нуждалась в сексе так отчаянно.
Он усмехнулся, прикусил мое плечо, и я податливо выгнулась в его руках. В голове взрывались фейерверки. Как будто его укусы напрямую были связаны с бурей, набирающей во мне силу, и лишь они ее сдерживали.
Он вздернул меня на колени, прижимая спиной к себе, покачал полушария груди в ладонях. Приподняв мой зад повыше, он приставил головку члена ко входу, и я содрогнулась от одной мысли, что через мгновение меня пронзят. Со связанным руками было неудобно, но тут он сделал самое последнее, что я от него ожидала – закинул их себе на шею, заставив прижаться к нему еще теснее.
Я двинулась было, чтобы на него опуститься, но он остановил. Откинувшись назад всем телом, он позволил мне принять лишь толстую головку. Я покачивалась, нуждаясь сейчас в нем больше, чем в воздухе, судорожно наполнявшем мои легкие. Нахер дышать, мне нужно было ощутить, как он входит в меня, жестко и быстро.
– Еще рано, – прошипел он глубоким, хриплым голосом, который заставил что-то внутри меня замереть.
Его пальцы вскользь коснулись бугорка клитора, и я вновь осознала, что все это время представляла себе Нокса. Можно ли было лишь силой воли заставить его появиться?..