– Заходи сзади, Брандер.
Мое сердце бешено застучало в груди, самцы подступали. Я добавила пламени, защищаясь от их клыков. Я снова позволила легким со свистом выпустить воздух, взрывая ночь предупреждающим рыком. С разных сторон в ответ мне зарокотали семеро. Я завертелась, понимая, что их слишком много, чтобы сражаться со всеми в одиночку. Напружинившись, я перепрыгнула через них и без оглядки помчалась к лесу.
– Что она за трипиздоблядь-то такая? Ифрит? – спросил чей-то голос, но мне уже было плевать.
Свободна!
Адреналин хлынул по венам, призывая расправить грудь шире, нестись по воле еще стремительней. Я ощущала себя непобедимой!
Как потрясающе бежать! Ноги задвигались еще быстрее, в лицо бил ветер, а внутри пело возбуждение. Взмыв свечкой, я была свободна… пока не врезалась опять во что-то твердое и в отчаянии не упала на землю. Перекатилась, поднялась на ноги, уставилась в темно-сапфировые глаза, оскалилась, готовая убить.
Что-то коснулось моего плеча, я обернулась для удара… но рот крупного самца коснулся мягкой впадины между шеей и плечом. И я громко застонала.
– Мр-р, – вырвалось из недр моей груди.
Зубы глубоко впились в плечо, и я обмякла. Моя голова повернулась за ароматом крови, смешанной с мужским запахом, и я еще больше замурлыкала от восхитительного ощущения его требовательного укуса. Его рука обхватила мой живот, притягивая мое тело к своему. Я призывно уткнулась в него носом, позволяя огню погаснуть, когда во мне вспыхнуло новое тепло, сочащееся из пор, сообщая о моем желании.
– Еб твою, она пахнет… восхитительно, – прошептал мужчина с сапфировыми глазами перед нами и провел рукой по лицу. – Да кто она вообще такая?
У моего плеча раздалось рычание, и я прижалась к самцу сильнее, обожая его за то, что он хотел меня защитить. Он порочно рассмеялся, и мои веки отяжелели от этого звука. Тишина заполнила пространство, и я заскулила, потираясь об него от желания позволить ему заявить на меня права, властвовать, покрыть.
– Охереть горяча, – сказал кто-то еще, и мой самец зарычал, не выпуская меня изо рта и скаля клыки.
– Она вся твоя, мой король, – мужчина поднял руки и кивнул на что-то позади нас. – Альфы приближаются с востока, Нокс.
– Разберись, она моя. Если не услышат, убить всех.
Я хрипло замурлыкала в знак согласия, поднося руку к его щеке, втягивая когти. Я снова потерлась о него задницей, показывая, чего я хочу, и он снова восхитительно зарычал, но все равно не дал мне того, в чем я нуждалась. Надо придумать, как заставить голос работать, чтобы сказать ему все и быстро.
Его рука опустилась, касаясь моей промежности, я замурлыкала громче, на случай, если он как-то туговато улавливал намеки. Видать, недостаточно сообразителен, но я надеялась, что он восполнит этот пробел другими способами. Если нет, я всегда могу найти другого самца и съесть этого. Его хватит надолго.
– Ты уже вся намокла, маленькая?
– М-м-м, – согласно простонала я или, по крайней мере, попыталась.
Я схватила его за руку, прижимая ее к своему ноющему естеству, мяукая, потому как слова никак не желали выйти наружу.
– Не можешь говорить? – он разжал челюсти ровно настолько, чтобы я могла его понимать, но не выпустил меня полностью.
Я потерлась о крупный член в его штанах, надеясь выманить его на собственный запах.
– Черт возьми, женщина, – хрипло прорычал он, и его пальцы скользнули по моей мокрой промежности. – Прекрати эту херню, иначе, клянусь, я нагну и трахну тебя прямо здесь, не заботясь о том, кто наблюдает, пока я натягиваю твою узкую, сладкую дырку.
Я вскинула бедра, издавая сдавленные звуки разочарования, нуждаясь в том, чтобы он сделал то, что обещал. Боги, самцы такие тугодумы. Что нужно сделать сучке, чтобы заполучить член? Самец зарокотал глубоко в груди, когда начал поднимать меня, не выпуская моего плеча.
Он понимал, что стоит разжать клыки – и прощай. Может, у него все-таки есть мозг? Крохотный, но, хотелось бы верить, в остальном он меня насытит.
Крупный самец провел меня мимо других самцов и самок, всех, кто пялился на его укус и на то, как он меня держал. Плевать. Мне нужен был его член, место, где его можно использовать, и тонны мяса, чтобы утолить голод, что с каждым мгновением мучил меня все сильнее.
Я зарычала, и самец укусил сильнее, ведь мое тело продолжало манить его запахом.
– Какая нетерпеливая штучка. Только что слезла с моего члена и уже снова его жаждешь?
Я громко замурлыкала, а он улыбнулся. По моему плечу потекла кровь от укуса. Я извернулась, вылизывая ее дочиста под его тяжелым взглядом.
– Кто же ты, черт тебя дери, такая? Только не ягненок. Ягнята не питаются людьми и сырым мясом.
– М-м-м, – простонала я, вскидывая бедра.
– Ты могла умереть; ты еще не закончила меняться, Арья.
Я нетерпеливо фыркнула, вспомнив, как Арья выговаривала слова.
– Трахни, – я победно улыбнулась, когда вышло идеально.
– Как раз собираюсь, – гортанно прорычал самец и не сдержал стона, когда я намокла еще больше.
– Если ты, блядь, продолжишь в том же духе, мы не доберемся до дома, Арья. И мне придется сражаться с каждым гребаным оборотнем в этом городе, чтобы удержать тебя и твою хорошенькую щелку при себе.
Я улыбнулась и продолжила извиваться, пока по бедру не потекло.
Самец громко зарычал, грудным рокотом предупреждая остальных, чтобы держались на расстоянии. Он отвернулся от них, двигаясь длинными злыми шагами, уводя нас в тень. Он с силой прижал меня к стене деревянного строения. Его зубы не отрывались от моего плеча, когда он раздвинул мои ноги и вошел.
Я вскрикнула, когда он заполнил меня до краев, причинив восхитительную боль, хотя я готовила для него свое тело. Он был очень крупным и очень сильно меня растягивал. Я инстинктивно подалась навстречу, прижимаясь ягодицами, и он зарычал мне в плечо. Рокоча, рыча от желания, он безжалостно засадил мне огромным членом.
Основные инстинкты взяли верх, и мое тело задрожало от смеси боли и первобытного плотского наслаждения. Он доминировал надо мной силой и властью, а я громко мурлыкала, и мое тело пело ему хвалу. Он был самцом, мужественным в своей истинной форме. Он вонзился в мое тело, как голодный зверь. Он брал, контролировал и покорял, пока я не закричала, и мы не замурлыкали вместе. Оргазм заставил меня вжаться в него, стискивая член, заставляя отдать мне все до капли. Он содрогнулся раз, другой, прежде чем медленно отстраниться и скользнуть в мои недра уже пальцами.
Он втер в меня запах нашего совокупления, скрывая тот, что источала я, дабы ему понравиться. Он – весь из себя самец, а я – его добыча. Я мурлыкала, пока он пытался восстановить дыхание после нашего жесткого совокупления.
Я снова вскинула бедра, приподнялась, подталкивая самца, пока он рассматривал меня сквозь прищур почерневших глаз.
– Еще.
Он был таким же, как я: голодным и изнывающим от нужды сбросить эту плоть и трахаться, как животные. Я замурлыкала, и он ответил низким, глубоким рокотом. Его отклик скользнул по мне, успокаивая мои страхи. Я улыбнулась с гордостью, зная, что заставила это мужественное существо мурлыкать от жара моего тела и аромата, который оно создавало для него после нашего спаривания.
– Постарайся больше не выпускать чертовы феромоны, пока мы не окажемся в твоей новой комнате.
– Еще, – прорычала я, хотя едва ли эти звуки вышли похожими на слово.
– Ты получишь намного, черт тебя дери, больше, женщина. Ты еще будешь умолять прекратить.
– Нокс, у нее течка.
– Она моя! – прорычал он самцу, которого звали Брандер.
Тот был Брандер, а того, кто держал меня, называли Нокс.
– Ты не хочешь ее, несмотря на то, что говорит тебе запах, – возразил Брандер. – Кем бы она ни была, она ведьма рода Гекаты.
Мой самец, Нокс, напрягся, и я нахмурилась, повернув к нему нос, вздрагивая грудью, когда он крепче сжал мои бедра, прижимая ближе к себе.
– Да, она ведьма. Скажи Гриру, чтобы открыл лифт в подвал. Ей опасно оставаться снаружи, пока не научится контролировать себя и не распространять повсюду свой запах. И, Брандер, какая, нахер, разница, наш вид больше не размножается.
– Она была объята пламенем. У нее острые зубы, почти идентичные нашим, но чертовски женственные. У нее когти, и она хотела убежать, Нокс. Она тоже хищник и хотела драться с тобой за убитую добычу. Она пыталась доминировать.
– И, блядь, проиграла. И всегда будет проигрывать мне, ты же знаешь. Меня, блядь, не подчинить. И срать, сколько раз я кончу в нее, у нас не может быть потомства. Или ты, блядь, забыл о такой проблемке? Открой подвал, пока на ее текущую дырку не зачесалось у каждого самца в этом городе.
Нокс поднял меня, а я встряхнулась, не тревожась ни о каких других претендентах на спаривание, ведь меня уже жаждал абсолютный альфа. Я вся была покрыта его запахом, а на нем был мой. Его зубы держали меня в подчинении, но я сражусь с ним, как только меня освободят. Если бы он хотел меня, то мог бы доказать, что способен со мной справиться. Он провел меня через двери, и там были эти надоедливые самки. Одна коснулась его плеча, и я зарычала, выпустив когти, чтобы силой убрать ее руку. Держу пари, они хрустящие и вкусные. Я была так голодна, что могла бы сожрать их всех.
– Что, черт возьми, с ней происходит? – спросила самка.
– Она находится в какой-то форме перехода, к чему, мы понятия не имеем.
– Да, но у нее есть клыки, когти, и из нее течет твоя сперма, Нокс, – парировала женщина. – В первую очередь она моя сестра, а остальное вторично. Куда ты ее ведешь?
– С дороги.
– Он ведет ее в подвал, потому что сейчас она не в себе, – тот, кого звали Брандер, сжал переносицу. – И в данный момент она не твоя гребаная сестра. Она сливается с тем, что живет внутри нее. Ей небезопасно находиться за пределами огнеупорной комнаты. Мы понятия не имеем, кто она, блядь, такая, но прямо сейчас она демонстрирует сходство с ифритом, который, если