– А что, если, подавляя свою суть, ты принесешь больше вреда? – возразил Нокс, целуя меня в плечо.
– Если ты продолжишь так меня целовать, мне придется пойти переодеть…
– Переодеть что? – он хрипло усмехнулся.
Трепет его губ на мне заставил спину выгнуться, вжаться в него, а нутро извергнуть горячий сок.
– Трусики.
– Веди себя прилично, женщина. Мы на похоронах, – Нокс проглотил рычание, его грудь задрожала. Он потянул меня назад, прижимая к твердому члену, упиравшемуся в мою поясницу. – Сраный ад.
– Согласна. Мы ведем себя чертовски неуместно.
– Тебе надо вернуться в дом. Через мгновение я уйду, и ты останешься беззащитна. Воздух наполнен запахом твоего возбуждения. Иди, Арья.
Нокс проводил меня к дому, не отпуская. Я чувствовала взгляды альф, пока мы проходили мимо них. На крыльце Нокс остановился.
– Иди прими ванну.
– Нокс, – прошептала я, – что бы с тобой ни случилось, я надеюсь, ты обретешь покой от демонов, которые тебя преследуют.
– Не говори мне о гребаных демонах, женщина. Ты понятия не имеешь, какие демоны живут во мне.
Я проследила, как он уходит.
Выйдя на улицу, Нокс толкнул плечом Димитрия, нарываясь на драку.
Глава 45
Неделя выдалась очень напряженной, пока, наконец, Луна не пошла на поправку. Но она все равно отказывалась выходить из той скорлупы, в которую спряталась. Аврора перепробовала все, в том числе выяснила, кто был отцом, чтобы понять, могла ли его порода сыграть роль в зачатии потомства мужского пола.
Все ходили на цыпочках и не дышали, пока Луна наконец не поела. Брандер сказал, что она оправится от горя, вызванного потерей детей, но на это потребуется время. Последние несколько дней все стало хуже: Луна была необузданной и жестокой, в основном по отношению ко мне. Мы решили, это потому, что я торчала в доме, пока мы не выяснили, кто пытался добраться до меня.
Мы никогда не сталкивались со смертью в семье. Это было благословение, которого мы не осознавали, пока не оказались у алтаря, молясь, чтобы отправить души маленьких сыновей Луны в новую жизнь. Все казалось нереальным. Альфы замерли молчаливыми стражами, наблюдая и защищая младенцев, пока их не поглотило пламя. В тот момент, когда души младенцев пересекли границу, все волки вернулись в Дом альф. Кроме Димитрия. Он ждал, чтобы я повернулась и увидела в его глазах гнев.
Рука Нокса держала меня под спину, пока он провожал меня до дома, оставив у двери. А потом прошел мимо Димитрия, нарочито дразня его моим запахом на себе. Оба посмотрели на меня, стоило им разминуться, и я сделала единственную разумную вещь: вошла в дом, закрыла дверь и, приняв ванну, легла спать.
Теперь из комнаты Луны раздавались крики, музыка и грохот, потому что Луна крушила все внутри, я даже почти скучала по ее периоду окукливания. А я застряла на вечном дежурстве нянькой, потому что не могла никуда выйти и развеяться. Остальные могли избежать злых слов Луны, но на меня все еще охотились, и мы понятия не имели, кто они и зачем я им нужна.
После взрыва автомобиля ничего нельзя было разглядеть. Тело принадлежало человеку, которого, насколько мы могли судить, использовали в качестве невольного террориста-смертника. Я послала его семье деньги. Что еще можно было сделать, пока они оплакивали потерю, которую не могли объяснить? Тело-то отправили обратно в родной город во взорванной машине без следов взрывчатки.
Когда я спросила, почему мне не рассказали, Лор ответил, что Нокс справился со всем от моего имени. Что, черт возьми, это вообще значило? Он сотворил то же самое с существом из леса, и, казалось, защищал меня, хотя не испытывал восторга по этому поводу. Нокс сбивал меня с толку. В одно мгновение он был горячим, в следующее – ледяным настолько, что я вся покрывалась сосульками.
Гончие? Их, вероятно, послал тот, кто не хотел, чтобы я попала в Девять королевств. Но почему? Я ведь никто. Опять же, когда я отправилась на поиски ответов, мне было сказано, что Нокс ушел в Девять миров и занимается этим вопросом. Я могла гулять по двору, и никто не пытался на меня напасть. Я знала, что братья Нокса находились снаружи, рядом, хотя они и пытались скрыть свое присутствие.
Минуту назад Нокс целовал меня так, что я забывала дышать, а спустя мгновение душил так, что я молилась о глотке воздуха. С ним что-то случилось в прошлом, и, судя по реакции на младенцев, это было что-то очень плохое. На сердце было тяжело, когда я размышляла об этом. Нокс был призрачно-бледным, когда Луна кричала в родах. Как будто эта сцена рождала в нем плохие воспоминания, и я задумалась, были ли у него дети в прошлом или настоящем. Я впервые присутствовала при родах, и это было ужасно.
Нокс впал в смертельную ярость при виде спеленатых тел. Я чувствовала его потребность впиться клыками мне в горло и вырвать его из тела. А потом, как и полагалось Ноксу, он успокоил меня и моих демонов.
Из динамиков стереосистемы лилось «Breath» Breaking Benjamin, я перегнулась через перила, глядя на улицу. Я вся вспотела, каждую ночь мне становилось все хуже, как будто я вела борьбу внутри себя, и в результате моя душа плавилась. Я не могла перестать грызть себя саму. Внутри все тянуло, каждый день и каждую ночь, и сколько бы я не помогала себе руками, это нихера не приносило облегчения.
Я много ела, но еда не утоляла голод. Жара… жара была бесконечной. На этой неделе я потратила больше всего времени на приготовление льда и принятие ледяных ванн. Не то чтобы и это помогало. К тому моменту, как я опускалась в ванну, лед таял, и вода начинала кипеть.
Что-то ударилось в стену, и я вцепилась в перила, зажмуриваясь. Сосчитав до десяти, я выдохнула и пошла проверять, не поранилась ли Луна.
Стоило открыть дверь, как мне в голову полетела лампа. Я пригнулась, с ужасом глядя на сестру широко распахнутыми глазами.
– Какого черта, Луна?
– Пошла вон, шлюха! – рявкнула она.
– Да что я тебе сделала?!
– Хочешь знать, что ты мне сделала? Жопой терлась об отца моих детей, а потом, блядь, с ним сосалась! Я даже не могу заставить себя сказать ему, что наши сыновья мертвы, потому что не могу развидеть тебя рядом с ним, тупая ты шлюха!
Я отпрянула, как будто Луна меня ударила, представив ее с Ноксом, а потом нахмурилась, потому как меня осенило:
– А, Димитрий?
– Да!
– Ох, прости, – я помрачнела. – Я с ним не спала.
Луна бросилась на меня, но я отступила, видя, что у нее прорезались клыки, а потом, развернувшись, бросилась вниз по лестнице. Маленький нюанс: Дом магии защищал нас, но не друг от друга.
Я вылетела через парадную дверь, обернулась на бегу и увидела, что она следует за мной по пятам.
– Я с ним не трахалась! – снова огрызнулась я и вдруг услышала, как она хрустнула шеей. – Луна, стой!
Она повернулась к алтарю, все еще покрытому цветами, распустившимися благодаря магии, которую мы на него наложили.
– Я разорву тебя на части!
– Нет, не разорвешь! Я – твоя сестра, помнишь? Сучки прежде дрючек? Ладно, возможно, я это выдумала, и звучит ужасно. Я не знала, что ты была с ним, ты ничего не сказала!
– Я и не должна была. Ты моя сестра!
Позади раздались голоса, но я не осмелилась обернуться. Сердце бешено колотилось, а пальцы горели. Десна болезненно ныли. Я отступила еще на несколько шагов, создавая себе пространство для маневра.
– Я слышала ваш с ним разговор! Он не думает ни о чем другом, кроме тебя! Что у тебя есть, волшебная, блядь, дырка?
– Э-э, нет, но кхм… может быть?
Луна снова набросилась, я сделала сальто назад, чтобы не попасть под удар.
– Луна, хватит! – крикнула я, в момент приземления резко подсекая ей ногу. – Я твоя сестра. Я не трахалась с Димитрием и не собираюсь! Перестань!
Я все уклонялась, пока не миновала барьер и меня не оттолкнули за широкую твердую спину.
– Ты! Наши сыновья мертвы, а ты защищаешь свою шлюху?! – ощерилась Луна.
– Ну ты говнюк, Димитрий, – рыкнула я, прячась за ним.
– Я не знал, что она ведьма, когда ее трахал.
– В переулке за нашим гребаным магазином? Она тебе не мусор, мудила. Никто мою сестру над мусоркой не нагнет!
– Арья, она тебя сейчас на клочки порвет.
– Пф-ф, пусть мечтает. Я просто не хочу ее ранить. Как так вышло, что ты не упомянул, что был папочкой детей моей сестры?
– Она – волчица, выпустила феромоны. Луна сама нагнулась, а я просто помог течной сучке.
– А ты ее сучкой не называй, слышь, – я возмущенно уставилась в его спину и взвизгнула, когда нам обоим пришлось отпрыгнуть от удара когтей Луны.
– Арья, милая, ротик на ноль на минутку, пожалуйста.
– Как ее унять? – спросила я и фыркнула, когда он исчез. – От падла!
Я отшатнулась, когда Луна сделала выпад, и тут же увидела, как Димитрий схватил ее, оттащил назад и вонзил зубы в ее плечо. Луна мгновенно успокоилась, в мутных синих глазах проступила похоть. Глаза Димитрия были такими же, как у Луны, но светились силой альфы и его стаи.
Кровь капала с укуса, и все же его глаза не отрывались от моих, пока он целовал ее плечо, усмиряя и одновременно залечивая повреждения. Луна медленно начала двигать бедрами, отираясь о волка, и его ладони скользнули по ее телу, успокаивая. Со стороны это выглядело очень эротично, и я закусила губу, размышляя, делала ли я так же с Ноксом?
– Она все еще выздоравливает.
Димитрий зарычал. Я хмуро вздохнула, отряхивая налипшие на ладони мелкие камушки, и медленно поднялась. Внезапно меня прошиб пот, жар прошел по телу, когда я осознала, что одета в прозрачную ночную рубашку, едва закрывавшую ноги до середины бедра. Глаза Димитрия, светящиеся силой альфы в темно-сапфировой глубине, жадно скользнули по моему телу. Я попятилась, наблюдая, как Димитрий разжал челюсти и оттолкнул Луну от себя.
– Блядь, – ругнулась я, разворачиваясь и бросаясь к дому, но в тот момент, когда я уже почти прошла барьер, меня отбросило назад. – Да что б тебя, я же ведьма!