Неудивительно, что Морской Змей был горько разочарован, когда Старый Король после гибели принца Эйемона сделал наследницей не Рейенис, а второго своего сына. Но теперь колесо повернулось вновь, и всё могло быть исправлено. Лорд Корлис и принцесса Рейенис прибыли в Харренхолл с пышностью, приличной дому Веларионов; предполагалось, что лорды, видя их богатство и мощь, призна́ют наследником Железного Трона сына их Лейенора. Сторонниками Веларионов выступали лорд Штормового Предела Бормунд Баратеон – дядя Рейенис и двоюродный дед Лейенора, а также лорд Старк из Винтерфелла, лорд Мандерли из Белой Гавани, лорд Дастин из Барроутона, лорд Блэквуд из Древорона, лорд Бар-Эммон с Острого Мыса, лорд Селтигар с Коготь-острова и другие.
Их, однако, оказалось недостаточно. Решение Большого совета, несмотря на красноречие и щедрость Веларионов, можно было предугадать заранее. С большим перевесом лорды провозгласили Визериса Таргариена наследником Железного Трона. Мейстеры, подсчитывавшие голоса, точного числа не открыли, но после стало известно, что большинство превысило меньшинство раз в двадцать.
Старый Король, не присутствовавший на совете, поблагодарил лордов и даровал титул принца Драконьего Камня своему внуку Визерису. Штормовой Предел и Дрифтмарк поневоле смирились с таким решением: родители Лейенора, узнав об итогах голосования, поняли, что не могли даже надеяться на победу. Большой совет 101 года, по мнению многих, установил нерушимый закон: ни женщины, ни потомки мужского пола по женской линии, невзирая на старшинство, не могут унаследовать Железный Трон Вестероса.
О последних годах короля Джейехериса осталось сказать немногое. Принц Бейелон был как наследником престола, так и королевским десницей, но после его смерти Старый Король решил назначить нового десницу помимо наследника и выбрал сира Отто Хайтауэра, младшего брата лорда Высокой Башни. Сир Отто приехал в столицу с женой и детьми и верно служил Джейехерису оставшиеся годы. Король начинал слабеть телом и разумом, и леди Алисент, пятнадцатилетняя дочь десницы, стала его сиделкой: приносила ему еду, читала, помогала при купании и одевании. Старый Король порой принимал ее за одну из своих дочерей, называл ее их именами и под конец был крепко уверен, что она его дочь Сейера, вернувшаяся из-за Узкого моря.
В 103 году Джейехерис мирно скончался в своей постели, когда леди Алисент читала ему из «Противоестественной истории» септона Барта. Ему было шестьдесят девять, и с восшествия его на Железный Трон в четырнадцатилетнем возрасте прошло пятьдесят пять лет. Его тело сожгли в Драконьем Логове, прах погребли на Драконьем Камне рядом с его возлюбленной королевой. Вестерос погрузился в скорбь; даже в Дорне мужчины плакали, а женщины раздирали свои одежды.
Следующим королем, согласно собственному желанию Джейехериса и решению Большого совета в 101 году, стал его внук Визерис Первый Таргариен двадцати шести лет. Визерис уже десять лет был женат на своей кузине Эйемме Аррен, которая приходилась Джейехерису внучкой по линии матери, принцессы Дейеллы, умершей в 82 году. Эйемма перенесла несколько выкидышей, а сын, доношенный ею, умер в младенчестве (мейстеры полагали, что она слишком рано стала женой и матерью), но в 97 году у нее родилась здоровая дочь Рейенира. Король и королева обожали маленькую принцессу, свое единственное дитя.
Многие полагают, что правление Визериса Первого являло собой вершину могущества Таргариенов. Никогда еще в Вестеросе не бывало столько принцев, принцесс, лордов и леди от крови дракона; Таргариены по-прежнему заключали браки между братьями и сестрами, дядями и племянницами, кузенами и кузинами, но случались и союзы вне королевской семьи, коим предстояло сыграть свою роль во время грядущей войны. Драконы также расплодились в невиданном прежде количестве, и несколько самок продолжали исправно откладывать яйца. Из многих, хотя не из всех, выводились детеныши, и родители дома Таргариенов по обычаю, заведенному когда-то принцессой Рейеной, клали драконьи яйца в колыбель новорожденным. Дети сызмальства привыкали к своим молодым драконам и начинали летать на них с юных лет.
Добросердечного, великодушного Визериса любили и лорды, и простолюдины. Правление Молодого Короля, как его стали называть, выдалось мирным и благополучным. Щедрость его вошла в легенду, в Красном Замке царили веселье и роскошь. Давались пиры и турниры, фаворитов осыпа́ли золотом и почетными должностями.
Средоточием всего этого служила принцесса Рейенира, провозглашенная певцами Жемчужиной Королевства. В год восшествия отца на престол ей исполнилось только шесть, но она была умна не по годам и красива так, как может быть красива лишь принцесса драконьей крови. В семь она начала летать на драконе, молодой самке, названной Сиракс в честь древневалирийской богини, в восемь ее определили в чашницы к отцу-королю. С тех пор Визериса редко видели без дочери, будь то за столом, при дворе или на турнире.
Скучные государственные дела король большей частью предоставлял малому совету и деснице. Должность эту продолжал исправлять сир Отто Хайтауэр, служа внуку, как служил деду. В уме ему никто не отказывал, но многим он казался чересчур надменным и гордым. С годами его властность лишь возрастала; многие принцы и великие лорды терпели обиды от резких его манер и завидовали его успехам.
Главным его соперником был Дейемон Таргариен, честолюбивый и вспыльчивый младший брат короля. Одаренный при всей своей горячности большим обаянием, он получил рыцарские шпоры в шестнадцать лет, и сам Старый Король вручил ему меч Темная Сестра в награду за доблесть. Еще в 97 году он женился на леди Ройс, наследнице Рунстона, но брак этот не был удачным. Принц скучал в Долине, где стоял женин замок. «Мужчины здесь любятся с овцами, – писал он, – и упрекать их за это нельзя: овцы и то милее, чем здешние бабы». Свою леди-жену он прозвал бронзовым идолом из-за бронзовых доспехов с рунами, реликвии дома Ройсов. Когда королем стал его брат, Дейемон подал ему прошение о расторжении брака. В этом Визерис ему отказал, но вызвал брата ко двору и ввел его в малый совет. В 103–104 годах Дейемон служил мастером над монетой, в 104-м стал мастером над законом.
Ни та ни другая должность не пришлись ему по душе, и в том же 104 году он охотно согласился возглавить городскую стражу столицы. Найдя, что стражники плохо вооружены и одеты в отрепья, Дейемон снабдил каждого кинжалом, коротким мечом и дубинкой, одел в черную кольчугу (офицеры носили панцирь) и дал им длинные плащи, которые надлежало носить с гордостью. После этого стражники стали называться не иначе как золотыми плащами.
Дейемон часто выходил в дозоры со своими людьми. Никто не отрицал, что принц навел в столице порядок, но действовал он при этом весьма сурово: карманникам рубил руки, грабителям резал носы, насильников кастрировал и в первый свой год убил в уличных стычках трех человек. Его хорошо знали во всех столичных притонах. В винных погребках он угощался бесплатно, из игорных ям выходил богаче, чем входил в них. Шлюх он перебрал без счета, предпочитая тех, что были еще невинны, и лиссенийская плясунья по имени Мисария сделалась его фавориткой. (Завистницы прозвали ее Глистой из-за бледной кожи.)
Поскольку сыновей у короля не было, Дейемон считал себя законным наследником трона и претендовал на титул принца Драконьего Камня. С этим король опять-таки не спешил, но к концу 105 года друзья стали называть Дейемона принцем столицы, а простой народ – лордом Блошиного Конца. Визерис, хотя и не желал назначать брата своим наследником, любил его и прощал ему многое.
Рейенира тоже любила дядюшку: тот, летая за Узкое море, всякий раз привозил подарок племяннице. Визерис, раздобревший с годами, так и не взял себе нового дракона после Балериона. Не жаловал он также конных поединков, охоты и фехтования. Принц Дейемон, худощавый и гибкий, владел всеми этими искусствами в совершенстве; в нем видели отважного, дерзкого и опасного воина.
Здесь мы ненадолго прервемся и поговорим о наших источниках. Многое из того, о чем здесь рассказывается, происходило за закрытыми дверьми, в коридорах, на лестницах, в опочивальнях и зале совета, отчего полная правда скорее всего никогда не станет известна. Мы располагаем, конечно, хрониками великого мейстера Рунсикара и его преемников, придворными записями и королевскими указами, но это лишь малая часть нашей истории. В остальном нам приходится полагаться на рассказы внуков и правнуков тех, кто жил при короле Визерисе Первом. Воспоминания их предков, как лордов и рыцарей, так и дворцовых слуг, безусловно, тоже полезны, но порой расходятся меж собой, а с прошествием времени в них вкралось множество противоречий и прибавлений.
То же, к сожалению, относится к дошедшим до нас отчетам двух очевидцев. Один из них, септон Евстахий, сначала долго служивший в септе Красного Замка, а после вошедший в число Праведных, оставил подробнейшую летопись того времени. Как исповедник Визериса и его королев, он был посвящен во многие тайны и не стеснялся приводить в своей книге самые непристойные сплетни и тягчайшие обвинения, однако «Царствование Визериса Первого и последовавшая за ним Пляска Драконов» остается при этом добросовестным и довольно скучным повествованием.
Вторая книга, «Грибные заметки», изложена со слов придворного шута неким анонимным писцом. Шут этот в свое время потешал и Визериса, и принцессу Рейениру, и обоих Эйегонов, Второго и Третьего. Он был карлик трех футов ростом по прозвищу Гриб, обладатель огромной головы и огромного, по его собственным словам, члена. Все считали его полоумным, отчего короли, принцы и лорды, не смущаясь, вели при нем секретные разговоры. Евстахий приводит слухи, почерпнутые из борделей и спален, в беспристрастном и сухом тоне, Гриб же их смакует, и книга его сплошь из этих слухов и состоит. Тут вам и ножи, и яды, и предательства, и разврат во всех его видах. Честный историк затруднится ответить на вопрос, можно ли хоть чему-то здесь верить; заметим, однако, что Бейелор Благословенный распорядился изъять и сжечь все копии этой книг