— То есть, ты считаешь, что все это несерьезно? — впервые вспылил Этьен, — Что мы просто, как говорят, товарищи по несчастью? Знаешь, наибольшие глупости люди говорят, когда себя жалеют — или когда думают, что их жалеют другие.
Хлопнула дверь — и наступила тишина и пустота. Я хотела побежать за ним, но остановилась, сделав всего несколько шагов. Свернувшись калачиком на диване, я ждала, что будет дальше. У меня не было сил.
Прошло около получаса, и вдруг я услышала за дверью мерный стук. Всполошившись, я подбежала, как могла, к двери, но снова замерла в ожидании — словно что-то не давало мне сделать еще шаг и распахнуть дверь. Через минуту в квартиру ворвался ее хозяин, молча схватил меня за руку и повлек за порог — осторожно, но быстро. Лицо у него было строгим и серьезным, но в глазах горела озорная искорка. Значит, не все так плохо, успела подумать я, выходя за дверь.
— Ну, что, такое доказательство твоей принадлежности к этому месту тебя устроит?
Я взглянула туда же, куда смотрел он — и не смогла удержаться от улыбки. Стену у самой двери украшала медно поблескивавшая табличка: «Этьен Дюруа, Вивиен Вилье».
— Сдаюсь, — ответила я, уже не сдерживая дурацкого счастливого хихиканья.
И пусть, подумала я теперь, я до сих пор не знаю, как мы выбрались тогда из чертовой пещеры, но уж теперь он не должен выбираться в одиночку.
Глава 18
Этьен и вправду тут же уехал к мсье Пуазе за моими вещами — кажется, давно хотел этого, только ждал сигнала с моей стороны. Я махнула ему из окна рукой, когда он садился в машину, радуясь его радостью, но так и осталась стоять там, снова охваченная раздумьями.
Все-таки как все странно. Почти помимо своей воли я оказалась в доме молодого мужчины, да к тому же Феникса, которого и быть-то не должно было, и теперь, похоже, собиралась здесь и остаться. Наверное, это вообще-то просто прекрасно, но что же дальше? Даже у самой обычной пары на пути к пресловутой долгой счастливой жизни возникает множество препятствий, и не все их преодолевают. А уж нас обычной парой точно не назовешь, хмыкнула я.
А ведь я, ко всему, еще до сих пор не представляла, когда ко мне вернутся силы — и вернутся ли.
Я ошибалась, когда думала, что вся сложность состоит в том, чтобы сделать правильное движение или принять нужную позу, я зря полагала, что моя магическая энергия, в отличие от физической, осталась нетронутым резервуаром, до которого не добрались похитители. Как грабитель, забираясь в дом, не останавливается только на шкатулке с деньгами, а прихватывает с собой все, что показалось дорогостоящим, так и мои мучители стремились, как видно, довести до изнеможения не только телесную, но и духовную силу. Я вновь стала чувствовать время, пусть пока не так точно, как раньше, но вот огонь мне не слишком подчинялся.
Я прошла в ванную и включила воду — когда не веришь себе, лучше подстраховаться. Вытянув руки вперед, я закрыла глаза и сосредоточилась. Через полминуты — а ведь обычно все происходило в доли секунды — я почувствовала тепло в ладонях. Уже зная, что увижу, я открыла глаза. Вместо огненных струй или хотя бы приличной сферы с ладоней сбегали тонкие, едва видимые молнии — как и в прошлый раз. Вздохнув, я выключила воду и вернулась в комнату. Что мне делать, чтобы снова нарастить свою силу? Без сил я всех ставила под удар, не только себя и Этьена, но и множество людей. Хотя, откровенно говоря, думать о людях мне сейчас совсем не хотелось.
Я услышала, как открывается дверь, и вышла навстречу Этьену. Он держал в руках коробки и пакеты и почему-то смущенно на меня смотрел. Что там такое мог ему сказать обо мне мсье Пуазе? Компромата на меня, вроде бы, вовсе не существовало, так что же? Забирая из его рук пару бумажных пакетов, я ненавязчиво поинтересовалась:
— И что сказал хозяин дома на мое исчезновение?
Этьен смутился еще больше и даже немного покраснел.
— К счастью, ничего. Надеюсь, он ничего и не заметил, — печально вздохнул Этьен, чем окончательно озадачил меня.
— Да что там стряслось такое? Рассказывай, — мы уже дошли до спальни, и Этьен шумно сгрузил все коробки прямо на пол и уселся на кровать, опустив голову.
— Да, понимаешь… одна коробка с твоими вещами загорелась. Ну, то есть, я ее поджег. Я… не хотел, совсем не ожидал.
Я положила руку ему на плечо, видя, как он расстроен. Я только надеялась, что такое внимание не будет казаться ему показным из-за недавней ссоры.
— Слушай, тебе не хочется говорить об этом, но все же — почему так случилось? Ты на меня сердишься?
— Да нет же, наоборот. Я очень… очень радовался, что ты переезжаешь ко мне — насовсем, — Этьен улыбнулся, и мне захотелось расцеловать его. Но надо было во всем разобраться, так что я постаралась сосредоточиться.
— Вспомни, все-таки, может, тебя что-то вывело из себя или, уж не знаю, напугало?
— Да нет, ничего такого. Только и думал — ну, вот, что ты остаешься здесь, со мной.
Я широко улыбнулась и погладила его по волосам, а он поймал мою ладонь и накрыл своей.
— Что хоть в той коробке-то было, а? — уже смеясь, спросила я, — Надо же мне оценить понесенный ущерб!
— Одежда, летняя, — виновато произнес он и добавил, — ну, красивая.
— Была, — засмеялась я, — переживу, купим новую. Эй, не переживай, — я заметила, что он снова нахмурился, и поцеловала в колючую щеку, едва коснувшись губами. Он взглянул на меня, и в глазах теперь читались радость и удивление.
Он нежно прижался щекой к моей щеке, и все проблемы и вопросы, так долго терзавшие меня, мигом вылетели из моей головы. А потом случился наш первый поцелуй, и я чувствовала себя так, будто забылась в сладком сне, из которого не хотелось возвращаться в явь. Видно, мы были исключительны во всем — прожив под одной крышей больше недели, мы только сейчас в первый раз поцеловались. И что-то было в этом позднем поцелуе — что-то такое, чего не могло бы быть, случись он раньше. Все могло бы складываться совсем по-другому — может, мы бы встречались, переглядываясь потом на работе, или долго перекидывались смс-ками, или даже окунулись бы в бурный роман. Но все было так, как было, и ради одного этого поцелуя стоило бы пойти именно по этой дороге — рано рассказать шокирующую правду, лезть в темную пещеру, едва ли не учиться заново ходить.
Этот поцелуй со вкусом зрелого вина, долгожданного солнца и крепкого кофе того стоил. Не говоря уже о том, что происходило дальше. Между нами все было в первый раз — но я знала, что я именно там, где должна была быть, и это новое чувство тепла и надежности вдруг показалось таким привычным. Время замедлило ход, превратившись в густой шоколад, обволакивающий нас со всех сторон. Но всего через минуту эта нежная масса превратилась в кипящее масло.
— Что происходит? — испуганно спросила я, открывая глаза и вскакивая одновременно. Этьен уже исчез, а через секунду вернулся в комнату с графином воды и тут же опрокинул его на пылающую постель, — Что… что это?
Я никак не могла вынырнуть из радужного забвения, а иначе бы сразу сообразила, что к чему. И он, и я были Фениксами, но ведь мы не одинаковы. Этьен пока не умел контролировать свою магию, и она хаотично вырывалась наружу. И если мне помогали гнев и ненависть к тому, с чем я боролась, то у него пищей для таких выбросов становилось, по видимому, любое сильное чувство. Включая радость, любовь — и желание. Я зябко поежилась, представив себе, что было бы, промедли мы еще минуту, и потянулась за сброшенным джемпером.
В воздухе висели клочья дыма и запах гари. А никто и не обещал, что будет просто.
Мебель, как когда-то в доме мсье Пуазе, была беспощадно сбита в кучу и отодвинута к стенам. Еще не хватало спалить дом из-за случайной искры.
— Итак, кхм, я вижу, что у тебя нет недостатка в силах — но вот над чем надо поработать, так это над самоконтролем. Я понимаю, что сила кажется поначалу бушующим океаном, который вообще невозможно как-либо обуздать. Но — надо не только уметь вызывать ее в нужный момент, но и наоборот — сдерживать во все остальное время. А его, этого времени, гораздо больше, слава Богу.
— В тебе прямо умер профессор, — пробурчал Этьен, буравя взглядом голый пол, с которого мы содрали ковер.
Я засомневалась — может, действительно это уж слишком? Ведь только-только все налаживается. Но другого способа все равно придумать не могла.
— Еще не умер, не переживай. Ну ладно, поехали, — я сделала паузу и вдруг закричала, — Ну что ты стоишь, что столбом встал?! Давай уже начинать, а то ты нас поджаришь, хоть шашлыком подавай! Как с тобой жить, я вообще не представляю!
— Вив…
— А что? Ты нас чуть не укокошил! — не унималась я, — Это ж надо быть таким неуравновешенным, чуть что — и сразу пожар!
Я кричала и сверкала глазами, как только могла, и Этьен не выдержал. Лицо его покраснело, и с кончиков пальцев посыпались искры.
— Послушай, что ты на меня кричишь, мне и так тяжело! Я же извинился, что еще….
— Говорю же, тебе надо учиться самоконтролю, — уже спокойно сказала я, чуть улыбаясь, — Я специально решила попробовать — и смотри, от тебя уже искры летят.
Этьен нахмурился, но через несколько мгновений согласно кивнул.
— Окей, с этим я как-нибудь разберусь, буду осторожнее. Но вот что мне делать с тобой?
— А что со мной?
— Что же мне, выходит, и поцеловать тебя нельзя будет? — он подошел ко мне и попытался обнять, но я шутливо отбилась.
— Ну, загорелись мы не от одного поцелуя, — засмеялась я, — это во-первых. А во-вторых — что ж, придется учиться как-то направлять эти чувства, м-м-м — в конструктивное русло, — мы засмеялись, но я поторопилась вернуть разговор к серьезному, — Давай-ка к делу. Вот скажи, как ты все-таки нашел меня тогда — там, в пещере?
Этьен помрачнел.
— Может быть, не будем об этом? — хмуро предложил он.
— Придется. Мне, то есть нам с тобой, нужно понять, как именно работают твои силы. Иначе будет очень сложно преуспеть…