— Мне что, теперь стонать и охать из-за того, что ты завладела Ясмин? Умолять тебя отпустить ее? Да пошла ты, — я рассмеялся. — Лучший способ справиться с надоедливым ребенком — не обращать на него внимания.
И я побежал по коридору, бросив Риви кипеть от злости.
Надо сказать, я был не так уж хитер, как хотел показать Риви — у меня мурашки бежали от одного взгляда на альбиноску внутри Ясмин. Стоит Риви захотеть, как она начнет ранить мечом ее тело, чтобы устрашить меня, или просто перережет ей горло. Одной из причин моего бегства было скрыться раньше, чем такая идея родится в ее извращенном мозгу; она не станет увечить Ясмин, если я не буду рядом, чтобы на это смотреть. И потом, возможно, что Риви не способна повредить Ясмин, так чтобы не покинуть ее: боль от ранений может нарушить концентрацию, отправив Риви назад, в свое тело. Я не знал, каким образом это работает у псиоников, но молил Госпожу, чтобы так все и было.
Меньше чем за минуту я достиг машинного отделения, где мы с Уизлом нашли глиняные таблички. В отличие от помещения, где произошло наше сражение с Фоксом, все механизмы здесь были по-прежнему невредимы: поршни лязгали, пар свистел, ремни хлопали между блоками и шестернями. Стены бункера управления, который находился в углу, были прозрачными — непривычное зрелище, несмотря на то, что я уже видел такое раньше. Тело Риви покоилось внутри, на кровати, глаза ее были закрыты, руки сложены, грудь вздымалась и опадала в такт размеренному дыханию. Мельницы, белая и коричневая, лежали рядом на больших стеклянных сосудах; из обеих сыпалась пыль, как песок в песочных часах, отчего сосуды стояли наполовину полными.
Это же так просто, подумал я: надо лишь войти, приставить Риви к горлу рапиру и пригрозить зарезать ее, как овцу, если она не покинет разум Ясмин. Хотя зачем размениваться на угрозы? Может просто ткнуть ее пару раз, не смертельно, чтобы узнать, позволит ли ей боль сохранить контроль над Ясмин? Я подошел к двери, собираясь устроить насилие над телом альбиноски…
…но проклятая дверь оказалась заперта.
Тело на кровати зашевелилось, открыло глаза, село и самодовольно ухмыльнулось.
— Какие-то проблемы, родной?
— Так, маленькая заминка, — ответил я. — Если я не могу войти, то и тебе оттуда не выйти. Через какое время умирают от жажды, Риви?
— Ты этого не дождешься, мой милый Бритлин. Я вернула Ясмин ее драгоценный разум… с одной небольшой поправкой.
Я вздрогнул.
— Что ты сделала?
— Простая иллюзия — при виде тебя, она будет думать, что это я.
Позади меня раздался возглас Ясмин.
— Риви, готовься к смерти!
У Ясмин — длинный меч, у меня — рапира. Ее оружие давало ей выигрыш в силе, мое — в скорости. Что касается мастерства, то мы были равны, но вот мотивы… она горела жаждой убийства, а у меня от боли щемило сердце.
Ее первая атака была полна чистой ярости, без уловок и финтов — один молниеносный выпад, который мог выпустить мне кишки, если бы я не парировал его, отскочив назад. На ее месте я поступил бы так же быстро и смертоносно, стараясь расправиться с Риви до того, как она сможет использовать свои ментальные чары. Ясмин продолжила еще грубее, ломая ударами мою защиту и спеша покончить с этим как можно скорее. Я парировал, уклонялся, отбивал и отходил и, наконец, заметив, что она на мгновение открылась, с силой врезал ей кулаком в живот. Она отшатнулась на фут, затем отступила на безопасное расстояние, изучая меня.
— Ты лучше, чем я ожидала, — сказала она. — Наверное, потому, что у тебя меч Бритлина. Что ты с ним сделала?
— Я и есть Бритлин, — ответил я. — Как ты не видишь?
— Прости, дорогой, — заметила Риви, — но она ни слова не понимает из того, что ты говоришь. Ей это кажется тарабарщиной.
Я выругался и указал на комнату управления. Если Ясмин не понимает, что я ей говорю, то уж за пальцем она в состоянии проследить.
— Смотри! — сказал я ей. — Вот где настоящая Риви!
— Прости еще раз, — рассмеялась Риви, — но ее слабый разум может видеть меня лишь в одном экземпляре. Боюсь, что в нашем случае — это ты.
— Если ты что-то сделала с Бритлином, — Ясмин обожгла меня взглядом, — я вспорю тебе…
Она нанесла укол, так и не договорив — старый трюк, с помощью которого можно поразить противника, который ждет, пока ты закончишь фразу. Я парировал, пригнувшись под одним из скользящих ремней, и отбил еще один выпад в каком-то дюйме от паха.
Следующие две минуты стали адом. Ясмин атаковала, используя все мастерство, а я мог лишь отбиваться. Этот бой шел против всех правил фехтования: защита должна всегда чередоваться с атакой, ибо половина защиты состоит в том, что противник опасается ответного нападение. Как только Ясмин поймет, что я не могу ей ответить, она получит огромное преимущество. Отбросив предосторожность и полностью раскрывшись, она использует самые рискованные приемы в попытке меня одолеть. Уверен, Ясмин уже подумывала над этим, ведь после пары ударов она должна была заметить, что я себя сдерживаю. Но в то же время, она могла решить, что нежелание нападать — это хитрость со стороны Риви, уловка, чтобы усыпить внимание и вынудить Ясмин ошибиться; и если быть честным, я так и не смог полностью ограничиться защитой. Иногда, когда я видел, что Ясмин открылась, и ее клинок чуть запаздывал, или она вынуждена была пригнуться под рычагом механизма, щелкнувшего за ее головой, мои рефлексы фехтовальщика брали верх, и я невольно атаковал. Хвала Госпоже, что я вовремя себя останавливал, не доводя свои выпады до смертельного исхода… хотя чаще это делала Ясмин, а не я.
Но не думайте, что мы сражались так долго, даже не задевая друг друга. Ясмин достала меня дюжину раз, и, несмотря на мои намерения, я ранил ее ничуть не реже. Наше спасение было в необычной белой одежде, предоставленной нагами: наряд Ясмин походил на ее старый доспех из драконьей кожи, закрывавший ее от шеи до пят; а мой костюм был скроен в виде обычной куртки, рубашки и штанов и защищал все, кроме головы и рук. Одежда обладала странной способностью отводить прямые выпады вскользь, выдерживать резаные удары и смягчать силу самых страшных ударов сверху. На самом деле, одежда была не такой прочной, как сталь (как я понял, когда меч Ясмин глубоко ранил меня в предплечье), но она спасла меня несколько раз, когда не помогли ни мастерство, ни уловки.
Так мы и бились среди машин, лазая по шестерням под горячими струями пара и играя в кошки-мышки вокруг стучащих поршней. Риви сидела в своей комнате управления, посмеиваясь и отпуская шутки в мой адрес в надежде, что я допущу ошибку. Ее насмешки я пропускал мимо ушей и обращался только к Ясмин: "Это же я, Бритлин, как ты не видишь?" Ведь Риви не сможет обманывать ее вечно? Рано или поздно ее иллюзия должна дать сбой, или Ясмин сама обо всем догадается. Ей хорошо известно, что может сделать с ее разумом Риви, и, подумав, как следует, она поймет — что сражаюсь я с ней неохотно, что одежда моя имеет такие же необычные защитные свойства, как и у нее, и что все мои слова превращаются в бессвязный лепет…
В конце концов, Ясмин должна обо всем догадаться. Главное, чтобы до этого она меня не убила.
Справа от меня поток пара с яростью вырвался из выпускного крана, осев облаком конденсата на стенку котла, на которой находился большой циферблат, показывающий давление. Стеклянная поверхность циферблата была почти три фута диаметром — таким большим его сделали, видимо, для того, чтобы даже близорукий оператор мог разглядеть, когда стрелка начнет зашкаливать. Запотевшее стекло подкинуло мне идею… и эта идея едва не стала для меня последней, ибо Ясмин, улучив момент, когда я на миг отвлекся, чуть не отрубила мне голову. Я лишь на волосок разминулся с мечом, который слегка подрезал мне бороду; и тогда я обрушил на Ясмин шквал ударов, заставив ее отступить ярдов на десять, пока ей не пришлось спрятаться за какой-то вал для защиты.
Она подобралась, ожидая, что я продолжу атаку. Но я этого делать не стал. Теперь, когда она была на безопасном расстоянии, я бросился назад к запотевшему циферблату и написал на нем пальцем "Я БРИТЛИН".
Буквы получились крайне размытыми из-за того, как быстро я их написал, да к тому же запотевшее стекло не благоприятствует красивому почерку; но все-таки я накалякал свое расплывающееся сообщение и отступил, ожидая, когда на него взглянет Ясмин. Она осторожно подошла, опасаясь какой-нибудь хитрости… и я заметил, что, даже прочтя слова, она не поверила — ведь это могла быть очередная уловка, которую использует Риви, чтобы обмануть доверчивого врага. Ясмин не опустила меч, и по ее глазам читалось, что она может снова напасть в любую секунду. Но пока она оставила попытки записать меня в Книгу Мертвых. На это я и надеялся.
Настоящей Риви с ее кровати в дальнем углу комнаты управления запотевший циферблат был не виден. Но сейчас она встала и подошла туда, где обычно должен сидеть оператор, и откуда хорошо наблюдались приборы. У нее отвисла челюсть, глаза выкатились из орбит, и она разразилась таким бешеным, пронзительным визгом, что, могу поклясться, я почувствовал, как от него накалился воздух.
Ясмин вздрогнула и обратила взгляд в ту сторону, откуда раздался крик. Она еще сильнее сжала рукоять меча и сделала шаг к комнате управления.
— Ну, надо же, — сказал я Ясмин, — похоже, Риви только что потеряла контроль над тобой.
— Тише, — прорычала Ясмин. — Я пытаюсь представить, как отлично будет смотреться красная кровь на этой белой коже. Славный выйдет контраст.
— К сожалению, дверь в комнату управления заперта.
— Я вырву ее зубами.
— Не стоит — мне дорога твоя улыбка. — Похлопав ее по плечу, я прошептал: — У нас есть один способ попасть за закрытую дверь, надо только дождаться, когда он придет в себя.
— И что в это время сделает с нами Риви? — спросила Ясмин. — Заставит убить друг друга? Превратит в рабов? Не можем же мы ждать, когда Иезекия… — Она на миг замолчала и продолжила, — придет и избавит нас от этой насилующей мозг твари, которая сидит и радуется в своей неприступной комнате управления…