– Но это помогло бы тебе. А люди со временем успокоятся.
– Нет, не в таких случаях. Мадлен, это безумие, слышишь меня? – Лукас остановился прямо перед ней и снова схватил ее за плечи. – Не смей даже думать о чем-то подобном. Ты не представляешь, что такая ложь будет значить для тебя и для твоей семьи. Замечательно, что ты хочешь мне помочь, но не таким образом. – Он еще сильнее сжал ее плечи. – Не так, ты меня поняла?
Она молча смотрела вниз.
– Ты вообще о чем думала? Ты представляешь, как отреагирует фон Вердт?
– Он бы понял это. Если бы я ему все объяснила…
– Нет, Мадлен, он бы не понял. О господи, да если бы ты была моей девушкой, я бы в своих мыслях сошел с ума, надумай ты жертвовать своей репутацией из-за другого мужчины. А что будет с его семьей? Даже если допустить, что он простил бы тебе твою дурость, его родителям не осталось бы ничего другого, кроме как отвергнуть тебя.
– Нет, фон Вердты не такие. – Мадлен сжала ладони в кулаки. Даже ей были понятны все противоречия в ее доводах. Потому что Лукас прав. Естественно, он прав. Ее идея была слишком опасной. Но… но, она была единственной из того, что Мадлен могла предложить. – Наверное, мне лучше уйти.
– Да, уходи. – Лукас наконец отпустил ее плечи и отошел назад к окну. По его высоко поднятым плечам она видела, насколько напряженным и взволнованным он был. – Почему ты это делаешь, Мадлен? Ты не должна даже думать о том, что со мной будет.
Ей снова пришлось бороться с болью, его слова жалили ее, как горячие иголки.
– Ты мой друг, Лукас. Ты не заслужил отправляться в тюрьму за то, чего не совершал. И никто такого не заслуживает.
– Разрушение твоей репутации никак не поможет созданию хорошего мнения обо мне.
– Я не знаю, как еще могу помочь тебе.
– Никак, это не твоя задача. – Помрачнев лицом, он снова повернулся к ней. – Я должен выяснить, почему Вероника Клетцген указала на меня. Кто-то же подтолкнул ее к этому.
– Ее больше нет в городе.
– Что? – Ошеломленный, он поднял голову.
– Она покинула город, чтобы избежать позора, говорит ее отец. Она, вероятно, у родственников.
– Конечно-конечно, из-за стыда. – Он не сводил с нее глаз. – Из-за того позора, который ты хочешь навлечь на себя.
– Это же совсем другое. – Мадлен испуганно качала головой. – Она утверждала, что ты ее… – Девушка не могла выговорить эти слова. – Мы бы сказали, что мы только… Ну ладно, хорошо. – Она сильно сжала губы, встретив его гневный взгляд. – И то, что она уехала к родственникам, скорее всего, тоже ложь. Георг, брат Эмилии Ляйнен, стал случайным свидетелем того, как Вероника накануне ночью уезжала на доверху нагруженной повозке. И брат Эмилии никогда до этого не видел мужчину, который был с ней.
– Как он выглядел?
Мадлен пожала плечами.
– Не знаю. Я могла бы спросить Георга, рассмотрел ли он что-то еще.
– Таким образом, они разрешили Веронике не выступать на суде.
– Нет. – Мадлен сделала еще один шаг к нему. – Отец говорит, что она дала показания письменно под протокол и при этом все время горько плакала.
– За всем этим есть что-то – или кто-то. Проклятье, а я не могу ничего сделать, кроме как сидеть здесь и таращить глаза в потолок – В бешенстве Лукас ударил кулаком о каменную стену. – Я должен отсюда выбраться. Я должен… – Он сделал паузу и долго молча рассматривал Мадлен.
Под его странным оценивающим взглядом девушке стало совсем дурно.
– Что? У тебя есть идеи?
– Присядь. – Он указал на койку и затем произнес запоздалое «пожалуйста».
Она не очень охотно отреагировала на его просьбу, однако испугалась, когда он сел совсем близко к ней и положил руку ей на плечи. Сердце застучало очень быстро, ей стало жарко. Она непроизвольно схватила складку на юбке и переминала ее между пальцами.
– Послушай, Мадлен. – Его голос стал неожиданно тихим, мягким и низким, и у нее побежали мурашки по спине. – Я должен вырваться отсюда. Только так я смогу провести расследование и выяснить, кто прячется за всей этой интригой против меня.
– Интригой? – взволнованно переспросила она.
– Не важно, как ты это назовешь, но кто-то разработал этот коварный план. Если я хочу выяснить, кто и почему, мне надо выбраться отсюда. – Он многозначительно помолчал. – Ты можешь мне помочь в этом, Мадлен.
Она чуть не поперхнулась.
– Как?
Он снова помолчал, что-то обдумывая, затем кивнул, как будто принял для себя решение.
– Через три дня, в субботу, будет проводиться большой майский аукцион девушек.
Пораженная, она подняла голову.
– Аукцион? Что общего он имеет с судебным процессом? Ведь суд должен состояться только на следующей неделе.
– По счастливому совпадению. Поэтому у меня остается немного времени.
Сбитая с толку, она наморщила лоб.
– Для чего?
На его губах промелькнула кривая улыбка.
– На майском аукционе полгорода будет веселиться, так ведь? А те, кто в нем не участвуют, помогают готовиться к большим майским празднествам. Люди будут либо на рыночной площади, либо в церкви, либо же в «Золотой кружке». Никто не уследит, если кто-то проскользнет сюда, украдет у охранника ключ и откроет дверь моей камеры.
– Лукас! – Ошеломленная, она уставилась на него, однако сразу понизила голос, когда он бережно приложил указательный палец к ее губам. – Ты хочешь сбежать из тюрьмы? – Жара мгновенно сменилась ледяным ознобом. – Они тогда никогда не поверят, что ты невиновен.
– Не поверят, так или иначе. Но если я буду свободным, то смогу найти Веронику и сам ее допросить. – Мрачная улыбка превратилась в решительно-злобный оскал. – Я вытащу из нее, кто ее спровоцировал обвинить меня.
– Но ты же не знаешь, где она сейчас находится.
– И это я выясню, поверь мне, Мадлен. – Его голос был настолько жестким, а выражение лица таким мрачным, что у нее по позвоночнику снова прокатилась волна холодной дрожи.
Лукас притянул ее еще ближе к себе, не снимая руку с плеч.
– Пожалуйста, Мадлен, только так я смогу доказать, что меня подставили.
Чувствуя себя неловко, Мадлен продолжала одергивать свою юбку.
– Я не знаю, Лукас. Это опасно. Я же не могу просто…
– Почему не можешь? – перебил он ее. – Только что ты хотела бросить на чашу весов свое доброе имя лишь для того, чтобы мне помочь. В сравнении с этим мое предложение намного безопаснее. По крайней мере, если ты не позволишь им себя поймать.
– Я не знаю, как справиться с этим. – Не в силах найти в своей голове хоть одну здравую мысль, когда он сидит так близко, она нервно кусала губы. – Как я украду ключ у стражника?
– Это совсем не так сложно. Слушай. – Мимоходом он убрал с ее лица прядь волос, что снова ускорило ее пульс. – «Золотая кружка» недалеко отсюда, так ведь?
– Всего шестьдесят или семьдесят шагов, – подтвердила она.
– Вот видишь. Тебе будет совсем просто, извинившись, выйти на минуточку, прибежать сюда и открыть мне дверь.
– Но… – она хотела его перебить, однако Лукас покачал головой.
– Ты еще помнишь, что я когда-то учил тебя, как можно незаметно проскользнуть мимо пастора в ризницу, чтобы он тебя не заметил?
Совсем сбитая с толку, она наморщила лоб.
– Так я тогда была совсем ребенком.
– Но ты же вспомнила.
– Еще бы, конечно.
– Ты еще не забыла, как нужно ходить тихонечко? Это тебе точно понадобится. Также нужно придумать историю.
– Что еще за историю? – Она постепенно теряла нить разговора.
Лукас легонько сжал ее плечи.
– Все равно какую. Главное, чтобы она выглядела правдоподобной. – Несколькими словами он обрисовал ей то, что она должна будет сделать.
Мадлен смотрела на него одновременно и с восхищением, и тревогой.
– Это… Если меня поймают, меня тоже посадят в тюрьму.
– Я сомневаюсь в этом, но… – Он помедлил, затем заговорил очень серьезно. – Да, Мадлен, я знаю, что это большой риск. Но ты единственная… – Он замолчал, а затем неожиданно поднял руку и нежно приложил ее к щеке Мадлен. – Ты единственная, кому я доверяю.
Смущенная и в то же время взволнованная тем, как горела ее щека под ладонью Лукаса, она смотрела вниз на свои колени и ничего не отвечала.
Оба надолго замолчали, а затем она почувствовала, как он нежно провел большим пальцем по ее скулам.
– Мадлен, ты мне поможешь?
Пересиливая себя, она подняла свои глаза и тут же уперлась в его, смотревшие на нее с уверенностью и надеждой.
– Я не знаю…
Он перестал гладить ее щеку и очень медленно приблизил свое лицо так близко, что она кожей ощущала его дыхание.
– Мы же друзья, правда? – не проговорил, скорее, мягко прошелестел он ей в ушко.
Мадлен тяжело сглотнула.
– Да. – Она едва могла говорить. – Конечно, мы друзья.
– Тогда помоги мне, пожалуйста. Как иначе мне смыть позор с моего имени?
Его губы приблизились еще больше, пока не коснулись уголка ее рта. Тут он остановился.
– Пожалуйста, Мадлен.
В ее животе начался такой зуд, как будто она проглотила полчище муравьев, а сердце застучало так сильно, что закружилась голова. Не в состоянии двинуться, она закрыла глаза и невольно задержала дыхание.
– Пожалуйста, – повторил он шепотом – а затем внезапно отпустил ее.
В замешательстве Мадлен открыла глаза. Лукас все еще сидел на нарах, только чуть отодвинувшись, и смотрел на нее в ожидании ответа. Теперь, получив возможность дышать, она сделала глубокий вдох и тут же громко выдохнула.
– Ты действительно хочешь сам отправиться на поиски правды?
– А кто больше меня заинтересован в том, чтобы докопаться до истины?
– А потом ты вернешься и расскажешь присяжным, как все действительно было?
– Они об этом узнают. – Грозные нотки снова вернулись в его голос.
Мадлен резко поднялась, подошла к двери и позвала старого Айка.
– Я не могу тебе обещать, что это получится. Если я не сумею проскользнуть или добраться до ключей…
– У тебя все получится, Мадлен. – Теперь горячая дрожь пробежала по ее спине уже от его улыбки. – Я в этом абсолютно уверен.