– Фух. Как я вовремя.
– Не то слово.
Повисло молчание. Тур трогал ушибленные магией места, Инна сидела, прислонившись спиной к стене и пыталась осознать произошедшее.
Как же, оказывается, хрупко самолюбие некоторых мужчин, если простой отказ может толкнуть их на такое. Хотя нет, мужчинами подобных особей звать нельзя, как и людьми. Они даже не звери, они подлые твари, у которых нет ни намека на совесть.
Она сама хороша – надо было сразу слать его далеким лесом, а не позволять целовать себя и все такое. Но это было очень сложно. Наверное, все же какую-то магию он на нее наслал. Или же она просто пытается найти себе оправдание.
Хотя… Почему она винит себя? Ничто не может быть оправданием принуждению. Это полностью ответственность Вегарта.
– Почему ты мне помог? – спросила Инна спустя минут пять.
Тур отозвался:
– Я же сказал, что к твоим услугам.
– Да, но почему?
Снежник вытер кровь с губы, которую сейчас видно, потому что над ней выдран клок шерсти, и проговорил:
– У меня друг есть, двести пятнадцать лет знакомы. Тоже снежник. У него жена эльфийка. У них четверо маленьких близнецов, такие потешные все. Видела когда-нибудь волосатых эльфят? Чудо, а не детки. Маленькие, пушистые и юркие. А эти уши – умиление сплошное. Эльфийка из простых, не знатная. Поступила на службу к тамошнему герцогу-дракону. Западный какой-то, не помню. Приехала она вот так со своим герцогом во Дворец Драконьих Советов, а ночью к ней прям в общей комнате в постель влез змеелюд и… Ну сама поняла. Рот ей заткнул, хвостом обвил и давай делать свое дело. И никто не услышал. Она потом неделю ходила, как в воду опущенная, боялась мужу рассказать. А он видит – жена, как полумертвая. Посадил и давай, говорит, выкладывай. Ну она и рассказала все. Он в бешенстве прямо в покои к герцогу-дракону ворвался. Она ж под его опекой находилась, пока во Дворце Советов была. Стало быть, его ответственность. Герцогу, надо отдать должное – он тут же связался с хозяином того змеелюда. Ну и наказали негодяя. Жену друга моего отправили на Мраморные острова поправить нервы. Хорошая девка, добрая. Я ее восемьдесят лет знаю, сам бы удавил того змеелюда. В общем с тех пор решил, если увижу такое бесчинство – все сделаю, чтобы остановить.
Часть 14
После случившегося у Инны была лишь одна мысль – как ей теперь находиться в этом Дворце Советов. Вряд ли Вегарт оставит все просто так. Теперь его не только оскорбили, как он считает, но еще и открыто объявили войну.
Тур настаивал на том, чтобы о происшествии сообщили герцогу. Инна этой идеи не разделяла.
– Ну и что я ему скажу? Как это будет вообще выглядеть?
На самом деле ей было дико стыдно и неловко. Ну правда, как она расскажет герцогу-дракону о том, что с его мажордомом у нее не просто конфронтация, но еще и общие пикантные моменты. Учитывая, что сам дракон оказал ей слишком уж пристальное внимание, все это как-то ну очень вульгарно.
Хотя если подумать, пострадавшая сторона – это Инна и ей требуется защита, а моральные аспекты между ней и драконом должны быть отодвинуты на второй план. И все же она стеснялась.
– Не пойму я, – негодовал снежник, – чего ты в позу встала? Разве твой герцог-дракон не дракон чести? Разве он не брал ответственность за твое благополучие и благополучие всех слуг, которых принял к себе на службу?
Инна о законах и кодексах драконов не имела ни малейшего представления, но, судя по всему, местные жители их знали неплохо.
– Ну, – протянула она, – наверное брал.
Тур всплеснул мохнатыми лапищами.
– А я тебе о чем толкую? Брал. А коли брал, стало быть, о таких происшествиях узнавать ему полагается в самую первую очередь.
Как объяснить снежнику, что и с Вегартом, и с самим Эйнаром Фьёрдом у Инны случились очень неоднозначные моменты, и при этом не выглядеть девицей с низкой социальной ответственностью, она не представляла. Но в результате все-таки согласилась с ним – герцог-дракон должен знать об опасностях, которые кроются в его слугах.
К покоям герцога ее проводил Тур и даже слушать не захотел, когда она попыталась сказать, что доберется сама.
Двери в покои герцога-дракона ничем не отличались от остальных помпезных и украшенных лепниной дверей участников совета. Разве что на ручке сиял небольшой голубой дракончик.
– Боязно как-то, – проговорила Инна, вдруг ощутив какой-то природный и неуместный страх перед драконом.
– Не боись, – подбодрил ее снежник, – я ж с тобой.
Спустя пару секунд после того, как его массивный кулак постучал в дверь, ее открыл маленький паж, немного напоминающий тень – такой же незаметный и проворный. Видимо именно такие и могут служить приближенно к герцогу и особенно к маркизе.
– Герцог-дракон на месте? – спросил Тур.
– А зачем он вам? – непринужденно для такого коротышки спросил паж.
– У нас к нему дело, – басовито сообщил Тур. – Личное.
Паж недоверчиво оглядел обоих.
– Это какое такое личное дело может быть у поварихи и чужого мажордома?
– Много будешь знать, – отозвался снежник, – спать будешь плохо. Ясно? Иди докладывай, а то я тебя съем.
Паж как-то побледнел и спешно скрылся в покоях.
Пока ждали, Инна спросила:
– Ты правда ешь пажей?
Снежник фыркнул.
– Вот еще. Они мелкие. На зубах хрустят.
Инна вытаращила глаза, а Тур усмехнулся.
– Да успокойся ты, – сказал он. – Зверь я что ли какой? Не ем я людей.
Звучало обнадеживающе. Поэтому, когда паж вернулся и повел их через дорогие апартаменты герцога в гостиную, Инна даже немного ободрилась.
Герцог ждал их там в широком мягком кресле. Для аудиенции он, очевидно, не стал утруждать себя нарядами и сидел, как и в тот раз – облаченный в белый халат с алмазной вышивкой. Когда взгляды герцога-дракона и Инны встретились, она испытала такой жар, что захотелось оттянуть воротник платья. Это всегда теперь так будет? Что за страсти вокруг нее такие?
Снежника он оглядел куда менее дружелюбно и проговорил:
– И какие у вас двоих личные вопросы ко мне?
Прозвучало это так, будто герцог их уже обвиняет в каких-то грязных делах, непотребстве и вообще, Инне показалось, что в его голосе мелькнула… что? Ревность? Глупость какая. С какой стати? Или герцог большой собственник до своих слуг?
Тур и Инна переглянулись, снежник спохватился и скоро произнес своим внушающим уважение басом:
– Это не то, что вы подумали.
А потом рассказал все, что случилось в кабинете, как он спасал Инну от Вегарта, как тот выдрал ледяной магией у него несколько пучков шерсти и как угрожал расправой.
По мере рассказа лицо Эйнара Фьёрда становилось все мрачнее и к его завершению превратилось в настоящую грозовую тучу. Когда повисла тишина, он уточнил недобро:
– Значит, хотите сказать, мой мажордом пренебрег правилами чести и морали?
Звучало это скорее как утверждение, а не вопрос. И когда Инна разом с Туром кивнули, сдвинул брови.
– Я разберусь с этим, – продолжил герцог-дракон. – А пока Инна переезжает в комнату рядом с моим пажом. Это за стеной. Никто не посмеет там тебя потревожить.
Вопрос Инны образовался сам по себе и сорвался с губ раньше, чем она успела обдумать – стоит его задавать или нет.
– А маркиза фон Голден не будет против близкого соседства поварихи?
В глазах герцога мелькнуло что-то такое, чего Инна до конца не смогла распознать – то ли возмущение, то ли азарт.
– Маркизе фон Голден надлежит не лезть в дела герцога, – проговорил он.
Именно в этот момент в покои вошла сама маркиза.
Выражение лица, которое застыло на ней в момент, когда Рутиция увидела повариху в компании лохматого снежника в покоях герцога-дракона, Инна запомнила на долго и еще длительное время смеялась. Почему оно показалось ей забавным – кто знает. Но как реагировать на раздувшиеся ноздри при худосочном лице, проступившие вены под тонкой кожей шеи и выпученные рачьи глаза маркизы Инна не придумала. Единственное, что она смогла сделать в этот момент правильного – это сдержать смех.
– Дорогой мой герцог, что это отребье делает в наших с тобой покоях? – спросила маркиза, глядя на Инну так, будто не просто не ожидала ее увидеть здесь, а вообще – намеренная испепелить ее взглядом.
– Дорогая моя маркиза, – в тон ей отозвался Эйнар Фьёрд, даже не поворачивая головы, – почему ты задаешь мне такие вопросы?
Инне показалось, что маркиза немного обескуражена таким ответом.
– Но мой дорогой, – тут же смягчилась Рутиция, – разве прилично, если чернь и челядь запросто входит в апартаменты господ?
– Эта челядь и чернь обеспечивает твой и мой комфорт, – проговорил Эйнар. – И именно благодаря им такие как я могут выполнять свою прямую работу. То есть – обеспечивать свой народ безопасностью, стабильностью и экономическим ростом. И если ты, моя дорогая, по какой-то причине считаешь себя лучше них, спешу тебя разочаровать – мы все в этом мире на равных правах.
Отповедь герцога-дракона впечатлила не только Рутицию, которая сейчас стоит с вытаращенными глазами и хлопает губами, как выброшенная на берег рыба, но Инну с Туром. А ведь оказывается у герцога-дракона очень прогрессивные взгляды. Если раньше Инне казалось, что этот фиолетовоглазый управитель ханжа, рожденный с золотой ложкой во рту, то теперь к нему проснулось искреннее уважение.
– Но дорогой, я вовсе не имела в виду… Я просто хотела сказать, что…
– Рутиция, дорогая, займись своей прической, – прервал ее дракон. – После прогулки с женами драконов у тебя в волосах ветки. Где вас, ради великого неба, носило?
Становиться свидетелями почти семейных разборок между драконом и рыжухой Инне вообще не хотелось. Она аккуратно толкнула в бок снежника.
– Может пойдем, а? – шепнула она, пока Рутиция объясняла дракону, что с подругами они гуляли по хвойному лабиринту на заднем дворе Дворца Драконьих Советов.
– С удовольствием, – так же тихо отозвался Тур и уже громче продолжил, обращаясь к герцогу: – Если всё с нашим вопросом улажено, мы тогда пойдем?