– Брат, – раздался рядом ядовитый голос. – У вас что – во дворце своих покоев нет?
Я недовольно посмотрела на Брэндона и Джулиану, которые появились аккурат рядом с креслом, в котором находились мы.
Потом я сообразила. Ричард, кажется тоже. Мы подскочили и с воплем: «Живые!» кинулись обнимать прибывших. На наши крики в покои влетели император и Крайом. Я сделала шаг назад, чтобы меня не расплющило. Ричард подумал – и поступил так же.
– Слава Стихиям, – проговорил мне на ухо Ричард. – Живой. Невероятно. Но… живой!
И мы с ним, обнявшись, смотрели на императора Фредерика, который то обнимал сына, то кричал на него. То благодарил Стихии за то, что сын жив.
То клялся, что сам придушит молодого идиота.
– А этот дурачок, – сказала я, имея в виду наследника, – как раз сегодня рассказывал мне, что отец его не любит.
– Дурачок, – согласился со мной Ричард. – Но очень сильный. Я бы так не смог.
И старший сын императора опять вздрогнул. Потом, пользуясь паузой – император отошел от наследника, – пожал руку Брэндону. И удалился.
– И все-таки это было на редкость безрассудно, – снова и снова повторял Фредерик, кидая недовольные взгляды на заплаканную Джулиану, которая кивала, явно соглашаясь с императором. – Ты должен был думать прежде всего о том, что ты – наследник. И империя…
– Отец, – чего-чего, а почтительности в голосе Брэндона не было уже минут двадцать как, – мы сейчас поругаемся.
И тут вмешался Крайом:
– Ваше высочество, я очень рад вас видеть, однако мне необходимо поговорить с госпожой Блер.
– Только в моем присутствии, – отрезал наследник.
– Вы же не думаете, что я каким-то образом… – опешил глава безопасности.
– Вы меня слышали, – проскрипел принц не хуже, чем папенька-император или брат-командующий.
– Ты еще кинься на бедного Крайома, – проворчал его величество. – Он, конечно же, главное зло в империи…
За перепалкой они совсем забыли о Джулиане. Бедная девушка держалась из последних сил. Сжав кулачки, она пыталась унять нервную дрожь, которая волнами прокатывалась по ее телу. Странно, но Брэндон, который так и продолжал ее обнимать, никак на это не реагировал.
– Мне жаль вас отвлекать, – сделала шаг вперед я, – но госпоже Блер прежде всего необходимо пригласить целителя.
– Что? – Мужчины недоуменно уставились на меня.
А Джулиана кивнула, лязгнув при этом зубами.
– Да и его высочество нуждается в осмотре, – продолжила я.
– Но… – начал Крайом. Потом посмотрел на девушку и, похоже, даже ее увидел. – Хотя, может быть, вы и правы. Тогда пару вопросов – и я уйду. Мне надо работать!
Это он отреагировал на раздраженный взгляд наследника.
– Я отвечу, – еле слышно проговорила Джулиана.
– Где вас захватили?
– Еще в столице. Неподалеку от дворца.
– То есть в Западную провинцию вы не попали?
– Нет. Заговорщики где-то здесь. В столице.
– Вас захватили, – продолжил Крайом. – Дальше.
– Мешок на голову – и в карету. Кричать мы не могли – я пробовала. Изо всех сил. Ничего.
– Что еще помните?
– Дом на окраине города. Мы ехали достаточно долго. Один раз пересекали мост – там звук по брусчатке особый, я всегда его узнаю.
– Вас привезли. Дальше? – Крайом вел беседу очень профессионально. Ничего лишнего, требовательно, но при этом невероятно мягко.
– Мешков не снимали. Заклинание маг читал сразу над всеми троими.
– На каком языке?
– Этот язык я не знаю.
– Как вы поняли, что это было за заклятие?
– Нам сказали.
– Кто?
– Маг, который нас заколдовал.
– Он говорил на имперском?
– Да. Но с акцентом. Сильным.
– Как вы думаете, зачем он это вам сказал?
– По-моему, хотел поглумиться. Мы ведь все понимали, что происходит. Были в себе. Только сделать ничего не могли.
– А как вам удалось вырваться из-под заклятия?
Джулиана мучительно покраснела.
– Я ее поцеловал, – решительно ответил Брэндон.
– Даже так? – саркастически протянул Фредерик.
– Вы позволите прочитать ваши воспоминания? – спросил у Джулианы граф Крайом.
Возмущенное «Нет!» Брэндона слилось с ее тихим, но решительным «Да».
Император Фредерик недовольно покачал головой и не преминул вмешаться:
– Отрадно видеть, что хоть девушка осознает свой долг перед страной. В отличие от наследника.
Я выразительно посмотрела на императора. Вот умный же мужчина, а временами просто дурак дураком.
Черные глаза с возмущением и обидой посмотрели на меня. И что я все время забываю, что он, как и Ричард, умеет мои мысли читать?
Тем временем Джулиана едва слышно произнесла:
– Ваше высочество, я должна. Я могу помочь расследованию.
– Я не могу тобой рисковать, – еще тише проговорил принц.
«О как!»
Должно быть, мы подумали это одновременно: и я, и император, и Крайом.
Джулиана решительно высвободилась из объятий Брэндона и подошла к главе службы безопасности.
– Я готова.
Глава 24
– По-моему, я сегодня испортил отношения с наследником еще больше, – печально произнес Фредерик, как только мы зашли в его кабинет.
– Вы перенервничали, – сказала я мягко.
– Я умудрился оскорбить не только сына, но и девушку, которая, кажется, Брэндону не безразлична.
– Есть такое.
– Ну вот как так получилось? Я ведь понимал, что надо остановиться. Но не смог. Почему? Обращаться к подданным, зажечь в сердцах миллионов надежду, даже убедить жизнь отдать за империю – это я могу. А вот выстроить отношения с сыном, которого я люблю, – нет.
– И вы, и Ричард много говорите мне о том, что нельзя опекать моих мальчиков. Надо дать им возможность жить своей жизнью. А из них только Рэму пятнадцать! А Брэндону? Скоро двадцать пять?..
– Вы про то, что советы давать всегда проще?
– Я посоветовала принцу определиться, за что он будет отвечать. Чем он будет руководить. Дайте ему возможность развернуться и показать себя. Он не хочет быть в тени. Вашей. Или Ричарда.
Император хмыкнул. Помолчал.
– Почему Джулиана вызывает у вас такое отторжение? – поинтересовалась я.
Фредерик тяжело вздохнул:
– Весь мой жизненный опыт говорит о том, что с этой девушкой не получится завести короткую, необременительную интрижку.
– А вы считаете, что ваш сын не созрел до серьезных отношений? Или его надо тоже… женить по расчету?
– Я считаю, что взбунтовавшаяся против семьи дочь барона из Южной провинции, который традиционно в оппозиции к императорской власти… К тому же еще и журналистка, и художница… Это слишком для наследника престола.
– Зато не скучно, – улыбнулась я.
– С этим не поспоришь, – тяжело вздохнул Фредерик. – Ладно. Давайте займемся тем, что у меня получается хорошо. Обратимся к народу и призовем на борьбу с захватчиками.
Исходя из того, что секретарь был арестован – Крайом выяснял степень его причастности к утреннему происшествию во дворце, – я предложила свои услуги. Кроме того, решено было собрать на вечер журналистов, с тем чтобы завтра с утра во всех газетах было напечатано воззвание императора к гражданам своей страны.
– Надо еще сказать, что два из трех террористических актов ваши сыновья предотвратили лично, рискуя жизнью, – заметила я.
– Это понятно. А как обратиться?
– «Братья и сестры», – вспомнила я характерный пример из истории.
– Да… Так я еще к жителям империи не обращался. Прозвучит оригинально, – заметил Фредерик.
После пресс-конференции Фредерик хотел отправиться в Норверд и определиться, какая помощь требуется Северной провинции и ее жителям.
В течение дня мы толком не ели, так, перекусывали бутербродами. Посмеялись, что вот у Ричарда – как у командующего – обед всяко будет по расписанию.
Фредерик ушел, я еще поработала над материалами для следующего выпуска газеты. И неожиданно для себя заснула.
Мне снился щенок из золотого песка – точная копия Флоризеля, снился огненный конь Ричарда, герцогиня Рэймская в костюме для фехтования – стройная, гибкая… Женщина грустно улыбнулась, вытянув перед собой лодочкой сложенные ладони. Мгновение – и она их разжала, раскинув руки в стороны, выпуская в темное небо маленькую огненную птичку…
– Ника! Ника, что с тобой! – Мама обеспокоенно смотрела, как я зеваю и потягиваюсь.
– Заснула! И даже сон приснился…
– Хороший?
– Не знаю… Скорее – странный.
Мама покачала головой и, вздохнув, присела рядом.
– Мам… Что-то случилось?
– Да нет, ничего. Немного беспокоюсь за мальчиков после того, как они уехали. И Феликса отослали. И Наташа не выходила сегодня целый день.
– Ричард о мальчиках позаботится. Неизвестно еще, где безопаснее на сегодняшний день – во дворце или у них на учениях. А у Наташи наверняка текст пошел, как она выражается. Мам… ты что-то мне не говоришь? Что-то случилось?
Я не на шутку встревожилась. Чувствовала, что с мамой что-то не то.
– Ничего, доченька. Все хорошо. Просто… Меня все время мучает чувство нереальности происходящего. Как будто я проживаю чужую жизнь. Или на самом деле лежу где-нибудь в больнице, в коме, и все это мне просто кажется.
– Я понимаю. У меня тоже так было. Если бы не необходимость спасти Рэма, учить мальчишек, как-то выкручиваться, я бы сошла с ума.
– Не бери в голову, это я так. Видимо, перенервничала из-за последних событий. Все-таки папа в эпицентре военных действий, и ты все время в опасности… Стихии, да кто ж может это выдержать!
– Стихии?! Мам, да ты настоящий житель империи!
– Ага… можно сказать, коренной!
И мы рассмеялись. Я отправила маму спать, клятвенно обещая, что тоже вот-вот пойду. Сама же принялась за работу – а что? Немного подремала, потом с мамой по душам поговорила, теперь можно и делом заняться.
Такой меня и застал вернувшийся Фредерик – склонившейся над очередной статьей. Был поздний вечер, возле меня лежала кипа исписанных бумаг.