Чудовищ в бездне кормя плодами…
Я подошла к милорду, присела на край кровати, взяла его холодную руку в свои. Ирвин попытался вмешаться, но Фредерик жестом остановил целителя. Ладонь Милфорда была холодная, как камень.
– Эдвард… Откуда ты знаешь эти стихи?
– Она их везде пишет… На песке… Любит писать на песке.
– А где вы с ней были? В империи?
– Нет, не здесь. Другой… мир. Берег, белый от соли. Скалы. Ветер. Сидит на камне, слушает море. Целуется с ветром. Чертит своей тонкой шпагой-ниточкой на песке. Волны смывают слова. Что успел прочесть – запомнил:
Смерть шепчет, шепчет,
Почти ласкает. Почти целует.
И не пугает…
– Если она позовет… Ты вернешься?
– Она не позовет…
– А если позовет?! Вернешься? Вернешься или нет? Отвечай!
Меня почему-то трясло от злости. Я с кем-то вступила в сделку… Или с чем-то. Я это чувствовала, ощущала почти физически. Или я, или оно! Я не отдам тебе его, слышишь? Не отдам! Он вернется…
Вернется…
– Пари, Вероника? – И бледные губы на неподвижном лице медленно скривились в ухмылку. Я вспомнила Пашин крик на заднем сиденье нашей машины. Вспомнила первые несмелые шаги Феликса. Песчаного Анук-Чи Рэма, его счастливое лицо. Теперь, наверное, буду вспоминать и эту ухмылку.
В этот момент вспыхнуло марево портала, и появились Павел с Ричардом. Муж держал на руках девушку в костюме для фехтования – белом, как ее лицо. Длинные темные волосы касались каменного пола, голова безжизненно повисла. Пашка держал маску и рапиру.
– Что с ней? Что случилось? – Я старалась говорить спокойно, не отвлекаясь и не теряя связи с Эдвардом.
– Ей стало плохо, – растерянно сказал Пашка. – Мы ее из медкабинета забрали, с тренировки. Она в обморок упала. С ней раньше никогда такого не было.
– Сейчас все будет в порядке, – успокоил всех император и посмотрел на целителя, приказывая заняться девушкой. – Для жителей вашего мира, наверное, это в порядке вещей. Там такой отвратительный воздух!
– Нет. Удивительно, но между ними существует связь. – Ирвин покачал головой и склонился над девушкой.
Всего пару минут спустя она заговорила. Тая говорила сама с собой. Было видно, что с ней это не в первый раз, что девушка не удивлена и абсолютно уверена, что просто спит и ее никто не слышит:
– Пашка!.. Надо же… Ты мне никогда раньше не снился… Ой, тут твоя мама! Она тоже мне никогда не снилась…
– Тая, мы не спим. Понимаешь, это… – Павел хотел объяснить, но не успел. Тая увидела Милфорда.
– Что с ним?! – Девушка вскочила и бросилась к кровати. – Что с вами? Что с вами? Пожалуйста, очнитесь! Пожалуйста!!!
Я даже не успела ничего понять… Девушка так по-женски взяла лицо мужчины в свои ладошки… Стала гладить. Звать. Уговаривать вернуться. Она сделала все что нужно, хотя никто ей ничего не объяснял, никто ни о чем не просил. Мы просто… не успели.
– Пожалуйста, очнитесь! Пожалуйста, вернитесь! Пожалуйста…
Я попрошу, чтоб позвала
Тебя над синим морем чайка.
У чайки крик такой отчаянный,
Сама бы я так не смогла…
Я попрошу тебя позвать
Седой прибой о скалы грохотом,
Закат кровавым алым хохотом
Я попрошу тебя позвать…
Бездонной пустоте назло
Твое я имя повторяю,
Жаль только… я его… не знаю,
Но повторяю все равно!
Последние строчки растворились в пустоте. Мне казалось, я слышу стук сердец стоящих рядом со мной мужчин. Но самое страшное было то, что я больше не слышала милорда Милфорда. Не чувствовала его…
– Это… самое… самое… красивое из всех… – хриплый, свистящий шепот заполнил помещение целиком. И на этот раз его слышала не только я, слова, произнесенные начальником контрразведки, услышали все.
– Отойдите! Выйдите! Все! Вон! Феликс – помогаешь мне! Рене! Тоже сюда – нужна! – Ирвин отдавал приказы голосом, усиленным магически. Мы все вышли, дверь за целителями захлопнулась.
Я буду звать тебя по имени,
Наверное, оно похоже
На скалы с ледяными спинами,
Морскую соль на смуглой коже…
Тая сидела на каменном полу, опираясь на стену и прижимая к себе маску с рапирой. Павел стоял над ней, до побелевших костяшек сжимая рукоять своей шпаги. Наши глаза встретились:
– Мам… Мам, и что теперь? Что с ней теперь будет? Что мне делать?
Ричард положил руку сыну на плечо:
– Давай вернем ее назад. – Не дожидаясь ответа, Ричард подхватил девушку, которая продолжала что-то бормотать, и исчез в мареве радужного портала.
– А я? – Пашка беспомощно уставился на меня.
Я даже не успела ничего ответить – Ричард вернулся. Муж с императором молча обменялись взглядами и снова исчезли в портале.
Мы с сыном остались одни в мрачном каменном коридоре. И вдруг оба одновременно поняли, как давно не оставались наедине друг с другом. Раньше… Раньше мы все время были вдвоем. А последнее время… не получалось. Мы посмотрели друг на друга и одновременно, не сговариваясь, кинулись обниматься!
Мы так и стояли, обнявшись, когда вернулись Ричард и Фредерик.
– Что с Таей? – Сын сорвал с губ мой вопрос.
– Я зачаровал девушку. Через пять минут в медкабинете спортивной школы она придет в себя. Никто ничего не заметит. Сама же Таисия будет уверена, что ей снился сон. К сожалению, я не смог сделать так, чтобы она его забыла. Девочка очень сильная… Ее кровь… это магическая кровь. – Фредерик уже разговаривал скорее сам с собой.
– Что ты об этом думаешь? – шепнула я сыну.
– Ну… она говорила, будто в ее роду были цыгане. Нет, не так… У нее отец вроде как настоящий цыган. Из какого-то рода очень уважаемого… Не знаю, мам!
Неожиданно огромная тяжелая дверь распахнулась, и мы все застыли. Все молча смотрели на то, как блестят и переливаются капельки пота на бледном лбу целителя Ирвина. Я почему-то думала, как же Феликс, такой маленький и худенький, будет открывать эти дубовые университетские двери… Или не дубовые? Словно в ответ на мои мысли, за Ирвином показалась мордашка Феликса. Он улыбался, глаза горели от восторга. Затем показалась Агриппа. Девушка кивнула мне и улыбнулась.
– Милорд Милфорд стабилен. Стабилен, но очень, очень слаб. Ни о какой работе не может быть и речи! Год как минимум! – Ирвин гневно сверкнул глазами в сторону его величества.
– Можно к нему? – тихо спросил Ричард. Я посмотрела на мужа и испугалась. Таким бледным я не видела его никогда.
– Полминуты. Вы и вы, ваше величество. Одновременно, чтобы не утомлять. Больше никому нельзя. Простите, Вероника. Но… Встреча с вами вызовет, возможно, больше эмоций, а сейчас это очень опасно. Я хотел бы вас поблагодарить. Ваша помощь неоценима! Если бы не вы…
– Не будем сейчас об этом. Главное – мы его вытащили! Все вместе! – И я крепко обняла целителя. Давно надо было это сделать!
Ричард и Фредерик исчезли за массивной дверью, которую я уже ненавидела, честное слово!
Наверное, я устала. Переволновалась. Но с меня хватит! И я решительно шагнула следом за Тигвердами.
Солнечный свет падал в узкое окно яркой полосой, будто шпагой рассекающей воздух между двумя Тигвердами – сыном и отцом. Две серебристые головы склонились над маленьким клочком бумаги, который император держал в руках, будто редкое насекомое. И что-то в этой композиции было… не так… Как будто чего-то не хватало. Или кого-то? Милфорд!
– Господа… Простите, что беспокою… А… где Милфорд?!
В ответ Фредерик протянул мне то, что эти двое столько времени разглядывали в полном молчании, будто оцепенели! Я быстро взяла мятый листок и пробежала глазами…
Ушел в отпуск.
Милфорд
Первым все-таки пришел в себя император:
– А кстати… Хорошая идея, между прочим! Давненько я не был…
– Э… нет! – назидательно поднял палец перед самым носом уважаемого отца старший сын. – В отпуск едем мы! У нас – медовый месяц!
– Сдаюсь, – расплылся в улыбке Фредерик. – Если бы ты был один – не видать бы тебе отпуска! Но ради Вероники… Хорошо, я подумаю.
– Не успеешь! – Черные глаза сверкнули алым пламенем, меня схватили за талию, и… мы исчезли в мареве портала.