Однако применение ультрадвигателю Фам все же находил. От цели корабль отделяло двадцать миллионов кликов – расстояние субмикроскопического скачка. Фам Нювен возился с параметрами двигательной установки, пытаясь выполнить точный скачок интервалом меньше стандартного. Каждые несколько секунд пятно солнечного света сдвигалось на долю градуса, ползая сперва по левому плечу Равны, а потом по правому. Восстановить связь с Джефри в этих условиях не представлялось возможным.
Внезапно в окошке под ногами появилась планета – огромная, выпуклая, вся в синеве и крутящихся белых вихрях. Мир Когтей, как и обещал Джефри Ольсндот, был планетой стандартного земного типа. После месяцев, проведенных в космосе, после известия о гибели Сьяндры Кей, Равна почувствовала, как у нее захватило дух. Океан; планета была преимущественно водной, но вблизи терминатора виднелись темные массы суши. Над лимбом планеты она заметила единственный маленький спутник.
Фам перевел дыхание:
– Десять тысяч километров. Отлично, если не считать, что мы летим на семидесяти кликах в секунду. – Планета словно разбухала под ее взглядом, затягивала их в себя. Фам еще несколько секунд смотрел на нее. – Не беспокойся, мы пролетим как раз над… э-э… северным лимбом.
Шар под ними продолжал распухать, затмевая луну. Ей всегда нравился вид Херте, родной планеты Равны в Сьяндре Кей. Но у того мира океаны были меньше, и гладь их исчеркали оставленные дирокимами следы. А эта планета была прекрасна, как Маршрутизатор, только выглядела поистине девственной. Солнце озаряло небольшую полярную шапку, и от нее к югу в сторону терминатора тянулась береговая линия. «Я смотрю на северо-западное побережье, и прямо там Джефри!» Равна коснулась клавиатуры, запросив у корабля одновременный сеанс связи в ультраволновом и радиочастотном диапазонах.
– Ультраволновой сигнал, – произнесла она спустя миг.
– И что слышно?
– Сигнал искажен. Наверное, просто пинг.
Пинг на сигнал «Внеполосного-II». Джефри в эти дни жил совсем рядом с кораблем; иногда она получала ответы почти сразу, даже в пору планетной ночи. Приятно будет снова поговорить с ним, даже если…
Планета Когтей заполнила все окна по курсу и сторонам, а лимб ее превратился в слегка изогнутый горизонт. Она увидела, как цвета местных небес переходят в черноту космоса. На фоне моря в деталях прорисовались полярная шапка и айсберги. Стали видны тени облаков. Равна взглянула вдоль побережья на юг: острова и полуострова были расположены так тесно, что различить их она не могла. Темные горы и глетчеры, разорванные черными полосами. Зеленые и коричневые долины. Она попыталась вспомнить географию планеты, восстановленную по рассказам Джефри. Тайный Остров? Но здесь очень много островов.
– Радиосвязь с поверхностью планеты, – сказал корабль. Одновременно красная стрелка нацелилась в точку рядом с берегом. – Принять голосовой вызов в реальном времени?
– Да, да! – крикнула Равна и стукнула по клавиатуре, когда корабль не отреагировал сразу же.
– Эй, Равна! Привет, Равна! – Возбужденный голос мальчика раскатился по рубке. Он звучал именно так, как представляла себе девушка.
Равна отстучала на клавиатуре запрос двусторонней связи. От Джефри их отделяло менее пяти тысяч кликов, хотя корабль продолжал нестись к планете со скоростью семьдесят километров в секунду. Достаточно близко для радиосвязи.
– Привет, Джефри! – ответила она. – Мы наконец прилетели, но нам нужна…
«Нам нужна любая помощь, какую твои четвероногие друзья способны предоставить» – как это сказать быстро и понятно?
Но у мальчика на земле были свои резоны:
– …Нам нужна помощь, Равна! Древорезчики нас атакуют. Прямо сейчас!
Послышался стук, словно передатчик сшибли на пол. Заговорил другой голос, странно неразборчивый и визгливый:
– Это Стальной, Равна. Джефри прав. Древорезчица…
Почти человеческий до этого, голос исчез в булькающем шипении. Спустя миг она услышала Джефри:
– Засада. Это называется «засада».
– Да… Древорезчица устроила нам большую, большую засаду. Они нас со всех сторон обложили. Если ты не поможешь, через несколько часов нам конец.
Древорезчице никогда не хотелось становиться воином. Но удержание власти в течение полутысячи лет требовало от нее разных умений, и вести войну она научилась. Некоторые умения – скажем, доверять штабу – пришлось позабыть на эти несколько дней. Действительно, на Марграмском Перевале получилась засада, но не та, какую планировал Стальной Владыка.
Она поглядела через уставленное палатками поле на Проныру. Стая была в берушах, скрывавших позу, но Древорезчица видела, что спеси в Проныре заметно поубавилось. Допрос пошатнет чью угодно самоуверенность. Проныра понимал, что жизнь его на милости королевы. Впрочем… отвратительно было думать, что Проныра, на чьей совести столько предательств и убийств, останется в живых. Она осознала вдруг, что двое элементов поддались ярости, оскалились и стиснули зубы. Щенки съежились, уходя от незримой угрозы. Над палаточным городком сгустилась вонь потной шерсти и стоял мыслешум от множества скученных стай. Чтобы успокоиться, ей пришлось приложить немалое усилие. Облизав щенят, Древорезчица несколько мгновений размышляла о приятном, словно задремав с открытыми глазами.
Да, обещание, данное Проныре, придется выполнить. Возможно, оно того стоит. Проныра мог лишь строить предположения о тайнах внутреннего круга Стального, но тактика врага была ему известна куда лучше, чем предполагали шкуродерники. Проныра в точности знал, где и в каком количестве затаились вражеские солдаты. Армия Стального исполнилась самоуверенности: ну как же, у них такие великолепные пушки и такой ценный шпион. Когда стаи Древорезчицы обрушились на них, то застали врасплох и легко рассеяли; а вдобавок бойцы королевы захватили в качестве трофеев несколько чудесных шкуродерских пушек.
Орудия продолжали бить с холмов, выцеливая склады боеприпасов, указанные пленными пушкарями Стального. Предательство Проныры дорого ей обошлось, но узник-Проныра еще может обеспечить победу.
– Древорезчица? – Это был Щепетильник. Она махнула ему подойти ближе. Главный артиллерист отодвинулся от жаркого солнца и сел на расстоянии тесной близости – двадцать пять футов. В бою было не до учтивостей.
Мыслешум Щепетильника выдавал его тревогу и смятение. Он посмотрел на нее: изможденный, радостный и обескураженный одновременно.
– Ваше величество, мы очистили от врагов подъем к замковому холму, – отрапортовал он. – Ответный огонь почти подавлен. В стенах замка появились бреши. Больше не будет замков на этой земле, моя королева. Мы бы и собственными пушками справились.
Она качнула головами в знак одобрения. Щепетильник большую часть времени проводил, копаясь в Даннике в поисках способов производства – не только пушек. Древорезчица же читала о том, к чему приводят изобретения. К этому моменту она знала о воздействии оружия на общественный уклад куда больше Йоханны, изучив эффекты всех его видов – от самого примитивного до такого странного, что и оружием-то оно вовсе не казалось. Тысячу миллионов раз оборонительные замковые технологии уступали технологиям вроде этих пушек, отчего же в ее мире должно быть иначе?
– В таком случае мы перейдем в наступление…
Над затененным палатками пространством раскатился свистящий гул: редкий выстрел противника в их сторону. Она прижала к себе щенков, выждала мгновение. В двадцати ярдах от нее Проныра собрался вместе и припал к земле. Но когда ядро долетело до лагеря, то упало далеко позади, на холме. Это даже могло быть их собственное.
– …и нашим войскам надлежит воспользоваться смятением в стане противника. Стальной должен понять: старые приемчики с захватом заложников и пытками ему пользы не принесут, а как раз наоборот.
«Скорее всего, отвоевать звездолет и спасти ребенка получится. Вопрос в том, какой ценой для обоих?» Оставалось надеяться, что Йоханна так и не узнает, с какими угрозами и опасностями будут сопряжены следующие несколько часов.
– Да, ваше величество, будет исполнено. – Но Щепетильник не поднялся, чтобы уйти, и вид у него стал еще более озабоченным и понурым. – Древорезчица? Я опасаюсь…
– Чего? Мы оседлали волну. Надо лететь вперед, пока она несет нас.
– Да, ваше величество… но пока мы летим вперед, нам вгрызаются в бока и огузки. Вражеские дальноведчики и пожары…
Щепетильник был прав. Шкуродерники в тылу армий Древорезчицы действовали с убийственной точностью. Их было не очень много; вражеские силы в основном полегли на Марграмском Перевале или разбежались. Те, кто вгрызался армии во фланги, были вооружены обычными арбалетами и секирами… но координация у них оказалась исключительная. Тактика выше всяких похвал; она чуяла за ней разум Шкуродера. Каким-то чудом ее злобный отпрыск уцелел и теперь, как древняя чума, снова надвигался на мир. Если дать им время, его партизаны серьезно повредят линиям снабжения Древорезчицы. Если дать время. Ее двойка встала и посмотрела Щепетильнику прямо в глаза, подчеркивая важность слов:
– Тем больше оснований продолжать наступление, друг мой. Мы вдали от дома. Наши силы и запасы ограниченны. Если не одержать быструю победу, нас окружат и разрежут на куски.
«Шкуры с нас сдерут».
Щепетильник поднялся, кивнул, соглашаясь с приказом:
– Так говорит и Странник. Йоханна рвется на штурм замка… Но там что-то не так, ваше величество. Даже если мы пойдем в наступление, примите во внимание вот что. Я работал десять десятидневок, выцепил из Данника все, что смог, и построил пушки. Ваше величество, я знаю, как это нелегко. Но орудия, захваченные нашей армией на Марграмском Перевале, бьют втрое дальше, а весят вчетверо меньше. Как они умудрились этого добиться? – В голосе его звучали аккорды зависти и унижения. – Предатель, – продолжил Щепетильник, мотнув мордой в сторону Проныры, – считает, что у них в плену брат Йоханны, но сама Йоханна говорит, что ничего, подобного Даннику, у них быть не может. Ваше величество, у Стального имеется еще какое-то преимущество, и мы о нем ничего не знаем.