Не помогали даже показательные казни. Ярость Стального нарастала день ото дня. В одиночестве он метался вдоль парапета, мало что соображая от гнева. С тех пор как Шкуродер кроил его ножами, гнев еще не овладевал им так полно. «Приди в себя, пока он не изрезал тебя еще сильнее», – сказал внутри голос из ранних лет Стального.
Он зацепился за эту мысль, собрался с мыслями. Глянул вниз на собственный кровавый плевок и ощутил на губах вкус пепла. На трех плечах следы зубов – он себя покусал. Еще одна привычка, от которой Шкуродер его давно отучил. Гнев следует направлять вовне, а не обращать на себя. Стальной машинально облизал места укусов и подошел к парапету.
На горизонте моря за темно-серой дымовой завесой не было видно островов. Последние несколько дней ветер дул к берегу, и в горячем дыхании его чувствовался привкус дыма. А теперь сами ветра, казалось, обжигали, хлестали замок огненными плетьми, осыпали его дымным пеплом. Последние сутки дальняя сторона Горькой Кручи пылала не переставая. Сегодня стали видны склоны холмов: коричневые и черные, увенчанные дымными султанами, стелющимися к морю и горизонту. В пору высокого лета часто случались лесные пожары и дожди из пепла. Но в этом году природа напоминала ему Стаю Войны – божество, которое сеет пламя на своем пути. Пожары вспыхивали там, куда падали ядра проклятых пушек. А кроме того, этим летом нельзя было ретироваться в прохладу Тайного Острова и оставить гребаную чернь дышать дымом.
Стальной абстрагировался от боли в плечах и задумчиво побежал вдоль парапета дальше. Неожиданно ему удалось настроиться чуть ли не на аналитический лад. Проныра предал своего покупателя и изменил собственной измене. Стальной учитывал, что Проныру могут раскрыть, и внедрил в стан врага шпионов, которые должны были предупредить об этом. Но признаков не было… никаких признаков, до самой катастрофы на Марграмском Перевале. А теперь кинжал предательства Проныры извернулся и падал лезвием им на головы. Древорезчица прибудет очень скоро, и не в роли жертвы на бойне.
Кто бы мог предположить, что ему и впрямь потребуется помощь звездников против Древорезчицы? Он так тяжко трудился, стремясь заманить южан в ловушку до прибытия Равны. Но теперь ему и вправду требовалась подмога с небес, а до ее прибытия еще пять часов. Стальной чуть было не поддался гневу снова. Неужели все эти щенячьи нежности с Амдиджефри окажутся напрасны? «О, когда все кончится, как же я на этой парочке отыграюсь. Они заслужили смерти больше, чем кто бы то ни было». Они так часто проявляли неповиновение. Они все время вынуждали его держаться паинькой. Такое впечатление, что это они повелевают Стальным. Он стерпел от них больше унижений, чем от десятка тысяч обычных обидчиков!
В замковом дворе раздавался шум: работали стаи, напряженно покрикивая друг на друга. Стонал и скрежетал камень. Профессионалы империи Шкуродера уцелели. Еще несколько часов, и бреши в стенах будут заделаны, а с севера подвезут новые пушки. Великий план будет спасен. «Пока я жив, план все еще можно реализовать, что бы там ни случилось».
В шуме почти потерялся цокот когтей по ступеням внутренней лестницы. Стальной повернул все головы в ту сторону. Шрек? Но Шрек сперва доложил бы о себе. Потом Стальной расслабился: цокал только один комплект когтей. Это был синглет.
Элемент Шкуродера поднялся по лестнице и отвесил Стальному поклон. Без остальных жест вышел кривоватым. Мантия элемента казалась такой же чистой, как всегда, черной и золотой. Солдаты трепетали перед элементами в мантиях, синглетами и двойками с разумом выше, чем у самой умной стаи. Даже лейтенанты самого Стального, посвященные в тайну мантий (даже Шрек!), относились к элементам с почтением и робостью. Вдобавок Стальной отчаянно, как никогда прежде, нуждался в услугах Фрагмента Шкуродера. Он был ему нужней кого угодно, кроме разве что доверчивых звездников.
– Какие вести?
– Разрешите сесть, повелитель? – Нет ли за этими словами сардонической ухмылки Шкуродера?
– Разрешаю, – прорычал Стальной.
Синглет опустился на камни в наглой позе. Но Стальной видел, что тот дрожит от усталости; Фрагмент рассредоточил себя по всему домену еще без малого двадцать дней назад. Не считая кратких перерывов, все это время он носил мантии. Пытка тьмой и золотом. Стальной видел этого элемента без мантии, когда того купали. Шерсть у синглета на плечах и ляжках выпала, и прямо в центрах залысин, где мантия давила сильнее всего, образовались кровоточащие ссадины. Без мантии синглет захлебывался безмысленной болью. Стальному нравилось за ним наблюдать, хотя к речи этот синглет и не был особо расположен. Было похоже, что он, Стальной, стал Тем, Кто Учит Ножом, а Шкуродер – его учеником.
Синглет мгновение помолчал. Стальной слышал его тяжелое хриплое дыхание.
– Последний день прошел удачно, Владыка.
– Только не здесь! Мы потеряли почти все пушки. Мы заперты в стенах замка. – «А звездожители опаздывают».
– Я имел в виду, вон там. – Синглет обвел носом пространство за парапетом. – Ваши разведчики отлично обучены, повелитель, и командиры у них тоже смышленые. Сейчас я рассыпан в тылу и на флангах Древорезчицы. – Синглет изобразил жест частичного смеха. – В тылу и на флангах. Забавно. Я вижу армию Древорезчицы, подобно единственной вражеской стае. Наша пехота – словно когти на моих лапах. Мы глубоко вгрызлись в королеву, владыка. Я поджег лес на Горькой Круче. Только я вижу, куда распространяется этот пожар и как его применить нам на пользу, уничтожая врага. Еще через четверо суток от снабженцев королевы никого не останется. Она попадет нам в лапы.
– Слишком долгий срок, если нас убьют сегодня.
– О да. – Синглет насмешливо склонил морду в сторону Стального. «Да он надо мной издевается». Как тогда, под ножом Шкуродера, когда Стальному ставили задачу, за ошибку в решении которой следовала кара – смерть. – Но Равна и ее дружки ведь прибудут через пять часов, разве нет?
Стальной кивнул.
– Отлично. В таком случае я гарантирую, что они на несколько часов опередят решающее наступление Древорезчицы. У тебя в лапах простодушный Амдиджефри. Кажется, придется лишь сдвинуть график и ужать его. Если Равна как следует отчаялась…
– Звездники в отчаянии. Я в этом уверен. – Точные причины этого Равна утаивала, но было ясно, что она в отчаянии. – И если тебе удастся задержать Древорезчицу… – Стальной принудил все свои элементы сконцентрироваться на изменении плана. Он смутно чувствовал, как отступают старые страхи. Строя планы, он всегда получал удовлетворение. – Трудность в том, что мы вынуждены делать два дела сразу, притом успех зависит от точности координации. Раньше нам просто требовалось имитировать осаду и заманить звездолет в Челюсти замка.
Он мотнул головой на замковый двор. Каменный купол над приземлившимся кораблем был установлен еще в середине весны. Сооружение немного пострадало от обстрела, и часть мраморной облицовки осыпалась, но прямых попаданий не было. Рядом тянулось поле Челюстей: достаточно просторное, чтобы корабль спасателей туда сел, но окруженное каменными колоннами – клыками Челюстей. Если взорвать пороховые заряды в нужных местах, клыки сожмут спасателей. Это будет отчаянная мера, на случай, если не удастся выманить и убить людей, как родителей дражайшего Джефри. Стальной любовно вынашивал этот план много десятидневок, опираясь на советы Амдиджефри о человеческой психологии и способах нормальной посадки звездолетов. Но сейчас…
– Сейчас нам действительно нужна их помощь. То, что я у них прошу, должно сыграть двойную роль: одурачить их и уничтожить Древорезчицу.
– Трудно добиться всего сразу, – согласился Фрагмент. – Почему бы не разыграть сценку в два акта, причем первый – воздерживаясь от обмана? Пускай они уничтожат Древорезчицу, а потом уже разберемся, как с ними поступить?
Стальной задумчиво постучал когтем о камень.
– Да. Трудность в том, что, случись им слишком много увидеть… Они, вероятно, не так наивны, как Джефри. Он говорит, что в истории человечества были замки и войны с ними. Если будут здесь слишком много летать, увидят то, чего никогда не видел или не понимал Джефри… Возможно, удастся уговорить их опуститься в замке и вынести орудия на стены. Как только поймаем их в Челюсти, они станут нашими заложниками. Проклятье, это потребует по-настоящему тонкой игры с Амдиджефри! – Просветленное спокойствие планирования сменилось на миг порывом ярости. – Мне все тяжелее управляться с этой парочкой.
– Они же оба щенки, во имя Стаи Стай. – Фрагмент помолчал мгновение. – Хотя, разумеется, Амдиранифани умнее любой стаи, какую мне доводилось видеть. Ты думаешь, он так умен, что сумеет разгадать твой план, даже будучи по-детски… – здесь Фрагмент употребил слово из самношка, – наивен?
– Нет, я не об этом. Их шеи у меня в челюстях, а они до сих пор этого не поняли. Ты права, Тиратект, они меня действительно любят. – «И я ненавижу их за это». – Когда я вокруг него, человечий щенок так и лезет ко мне; он так близко, что мог бы мне глотку перерезать или глаза выколоть, но он лишь ластится и играет. И ожидает от меня ответной ласки. Да, они поверят во все, что я им наплету.
– Остынь, дорогой мой ученик. Искусство манипуляции состоит в том, чтобы проявлять мнимые эмоции, не позволяя чужим эмоциям касаться тебя. – Как обычно, Фрагмент остановился на краю допустимого. Стальной почти неосознанно зашипел в ответ:
– Не смей… меня… учить! Ты не Шкуродер. Ты Фрагмент! Ты кусок дерьма! Теперь ты вообще фрагмент фрагмента! Одно мое слово, и тебя разрежут на тысячи кусков и ты сдохнешь! – Он попытался унять дрожь, охватившую все элементы. «Почему я до сих пор его не убил? Я ненавижу Шкуродера больше всех на свете, и это так легко сделать». Но Фрагмент был так полезен: зачастую лишь его вмешательство спасало замыслы Стального от краха. И Стальной его контролировал.
Если ужас синглета и был наигранным, то игра вышла правдоподобная.
– Сядь и сиди, ты! Мне нужны твои советы, а не поучения. Будет так – останешься жить… Я не могу больше дурачить этих щенков, и причина не имеет для тебя значения. Может, несколько минут подряд мне это и будет удаваться, особенно если рядом другие стаи и щенки держатся от меня подальше, но вот этих непрерывных ласк я уже не вынесу. Еще час таких забав, и я… и я начну их убивать. Короче, с Амдиджефри говорить будешь ты. Объясни им «ситуацию». Объясни…