енцию. Это самое важное: нынешние цивилизации системы переживают упадок, состояние утонченного распада. Больше всего место это напоминало старую красивую заводь, которую привели в порядок и отгородили, закрыв от буйных волн прилива, чтоб те не повредили бонсайным камышикам. Вероятно, бивненогие из всех здешних обитателей самые бойкие. Наверняка они одни заинтересованы в торговле с внешним миром.
Машина сбросила скорость и по спирали въехала в небольшую башню.
– Своим Флотом клянусь, я бы многое отдал, чтобы сейчас быть с ними!
Фам Нювен жестом обвел окна, демонстрирующие вид из тележечных камер. С тех пор как наездники отбыли, он прилип к дисплеям, глазея на диковинный ландшафт кольца и беспорядочно плавая от пола до потолка рубки. Равна еще не видела его столь заинтересованным и внимательным. Его воспоминания о карьере торговца, может, и подделка, но Фам явно искренен, считая, что мог бы там пригодиться. «Не исключено, что он прав».
Фам отлепился от потолка и подлетел ближе к экрану. Казалось, начался серьезный торг. Наездников привезли в сферическое помещение диаметром около пятидесяти метров. Наверное, они парят у самого центра сферы. На внутренней поверхности везде торчали деревья, и наездникам приходилось плавать всего в паре метров от их верхушек. То там, то сям сквозь кроны проглядывала земля – мозаика цветочных клумб.
Специалисты по продажам угнездились на самых высоких деревьях. Они сидели (висели?), зацепившись бивнеобразными конечностями за стволы. Бивненогие в Галактике попадались довольно часто, но таких Равна встречала впервые. Телосложением они отличались от привычных ей, и девушка до сих пор толком не поняла, как они на самом деле выглядят. У восседавших на деревьях ноги казались скелетными костепальцами, охватывающими стволы. Старший продажник – кажется, святой Ринделл собственной персоной – выделялся среди сородичей бивнями, на две трети покрытыми резьбой. В паре окон эта резьба была показана крупным планом; вероятно, Фам решил, что разобраться в этом искусстве будет полезно.
Переговоры шли вяло. Трисквелин – распространенный язык, но так глубоко в Запределье программы-переводчики работают плохо, а святой Ринделл и его присные с этим торговым наречием были знакомы поверхностно. Равна же привыкла к четкому переводу (порою обманчиво легкому), даже сообщения по Сети, с которыми ей приходилось работать, были вполне понятны.
Через двадцать минут стало ясно, что у святого Ринделла, кажется, и впрямь есть техническая возможность починить «Внеполосный-II». Дело тут было не только в привычке наездников терять нить беседы. А Фаму Нювену тягомотина нравилась:
– Рав, прикинь, совсем как в Чжэн Хэ. Лицом к лицу с неизвестными чуваками, на языке, которого они толком не понимают.
– Мы им уже несколько часов как послали запрос для ремонта. Чего они так тянут? Сказали бы уже: да – да, нет – нет.
– Они цену себе набивают, – ответил Фам, расплываясь в улыбке. – Честнейший святой Ринделл, – он ткнул пальцем в бивненогого с роскошной резьбой, – пытается нас убедить, что работа сложнейшая… Господи, был бы я сейчас там…
Даже Синепанцирь с Зеленожкой, казалось, переменились. Трисквелин их упростился, став немногим лучше, чем у святого Ринделла. Торг плелся по кругу. Работая на Вриними, Равна приобрела некоторый опыт продаж и переговоров. Но что значит – набивать себе цену? Есть базы данных с ценами и стратегией техподдержки, есть инструкции от сотрудников Грондра. Сделка либо заключается, либо нет. Равна мало в жизни видела бесед непонятней той, что сейчас происходила между наездниками и святым Ринделлом.
– Впрочем, дело наше на мази… ну, я так думаю. Видишь ли, когда мы пришвартовались, эта костяная нога взяла образцы товаров Синепанциря. Теперь они точно знают, что у нас есть. Им что-то от нас надо.
– Да?
– Точняк. Святой Ринделл не ради забавы ругает наш товар.
– Проклятье! А если у нас нет ничего такого, что им бы пригодилось? Экспедиция же не планировалась как торговая.
Синепанцирь и Зеленожка наскребли «образцы товаров» по сусекам кладовой, отобрав то, без чего «Внеполосный-II» обошелся бы. В том числе – сенсорную автоматику и компьютерные железки для Дна Запределья. Без некоторых обойтись будет сложно. «Так или иначе, без ремонта мы никуда не улетим».
Фам фыркнул:
– Не-а. Святому Ринделлу что-то нужно. Иначе он бы не трепался… Видишь, как настойчиво он напоминает о потребностях «других клиентов»? Святой Ринделл очень человечен, я бы сказал.
Тут по каналу связи с наездниками и впрямь послышалось что-то человеческое – вроде бы песенка. Равна повернула камеры Зеленожки на звук. С поросшего лесом «пола» сферы, напротив Синепанциря, поднялись новые действующие лица.
– Какого… ой, красивые, – сказала Равна. – Бабочки.
– Э?
– В смысле, похожи на бабочек. Ну, знаешь? Такие насекомые с большими цветными крыльями.
На гигантских бабочек, если точнее. Новоприбывшие телосложением напоминали людей, ростом были сантиметров сто пятьдесят, обросшие мягкой на вид коричневой шерстью. Крылья торчали у них за лопатками. Размах крыльев достигал почти двух метров, переливались они мягкими оттенками синего и желтого, на некоторых узор был особенно затейливый. Несомненно, крылья искусственные или продукт генной инженерии, потому что в гравитационном поле обычной планеты на таких не полетаешь. Но здесь, в невесомости… Трое мгновение задержались при влете в сферу, оглядывая наездников большими застенчивыми глазами. Затем, распахнув крылья, размеренными взмахами поднялись над лесом. Вид у них был жутко мультяшный. Носы задорные, кнопками, как у домашних йоракорнов, глаза большие и такие сконфуженные, что человеку-аниматору и не придумать. А голоса как у подростков в хоре.
Святой Ринделл и его присные завертелись на своих насестах. Самый высокий из новоприбывших что-то пропел, мерно помахивая крыльями. Равна сообразила, что виртуозный трисквелин исходит из интерфейсного адаптера, настроенного на родной язык существа.
– Приветствуем тебя, святой Ринделл! Наши корабли готовы к ремонту. Мы заплатили тебе сполна и очень спешим. Начните работу немедленно!
Бивненогий, владевший трисквелином, перевел эти слова своему начальнику. Равна перегнулась через плечо Фама.
– Может, у нашего милейшего ремонтника и впрямь полно заказов? – предположила она.
– Может.
Святой Ринделл прокрутился на верхушке своего дерева и ответил, вцепившись ручками в зеленые иголки:
– Уважаемые клиенты, вы предложили нам оплату наших услуг, но полного согласия не получили. То, о чем вы просите, у нас в дефиците, и его запасы трудно… пополнить.
Прекрасная бабочка издала высокий звук, подобный радостному смеху человеческого ребенка. Смысл его оказался совсем иным.
– Времена меняются, слышь, Ринделл?! Вы вот что поймите: мы проволочек не потерпим. Тебе известна священная миссия моего флота. Вина за каждый час задержки ляжет на тебя. Подумай только, какой флот мы на тебя обрушим, если узнаем – нет, если просто заподозрим, – что ты уклоняешься от сотрудничества! – Бабочка взмахнула желто-синими крыльями и развернулась. Ее темные застенчивые глаза уставились на пару наездников. – А эти растения в горшках, они тебе кто, клиенты? Прогони их. Пока мы здесь, у тебя нет других клиентов!
У Равны захватило дух. Оружия у бабочек вроде бы не было, но девушка вдруг испугалась за Синепанциря с Зеленожкой.
– Надо же, – прокомментировал Фам. – Бабочки-вояки.
Глава 27
Если верить часам, то обратная дорога отняла у наездников менее получаса. Фаму Нювену она показалась гораздо длиннее, хоть он и пытался держаться бодряком перед Равной. Наверное, они оба пытались: он знал, что девушка до сих пор считает Фама хрупкой оболочкой себя прежнего.
Но бабочки-убийцы камерам наездников больше не попадались. Наконец грузовой шлюз открылся: Синепанцирь и Зеленожка были на корабле.
– Я был уверен, что эти бивненогие просто блефуют насчет оживленного спроса, – сказал Синепанцирь. Казалось, ему не меньше Фама хочется обсудить происшествие.
– Угу, я тоже так думал. В общем-то, я до сих пор не исключаю, что бабочки – лишь показуха. Слишком это все мелодраматично.
Ветви Синепанциря зашелестели – Фам распознал аналог судорожной дрожи.
– Это уж вряд ли, сир Фам. Это ведь апраханти. Один их вид приводит вас в ужас, разве нет? Нынче они редко встречаются, но звездные торговцы про них наслышаны. Впрочем… даже для апраханти выходка несколько хамская. Гегемония уже несколько столетий как в упадке. – Он что-то прошелестел кораблю, и в окнах появились ближайшие верфи ремонтной гавани. Снова шелест наездников, на сей раз Синепанцирь с Зеленожкой говорили между собой. – Все эти корабли, гм, однотипны. По виду с Вершины Запределья, как и наш, однако… военного оттенка.
Зеленожка подкатилась ближе к окошку:
– Их там двадцать. С какой стати ремонтировать столько двигателей одновременно?
Военные корабли?
Фам окинул их критическим взором. Он уже изучил основные характеристики судов Запределья. У этих тоннаж вроде бы солидный, да и сенсоры хитроумные… хм.
– Хорошо, примем на веру, что эти бабочки – крутые типы. Они сильно напугали святого Ринделла и его присных?
Наездники долго молчали. Фам не понял, то ли вопрос им показался сложным, то ли они потеряли нить беседы. Он перевел взгляд на Равну:
– А что там в локалке? Интересно же узнать, что тут творится.
Она уже возилась с коммуникатором.
– Пока локальная сеть недоступна. Даже новости не почитаешь.
А вот это Фаму было нетрудно понять, хотя весть не из приятных. Локальная сеть здесь состояла из ультраволновых вычислительной и коммуникационной компонент, охвативших весь Покойся с Миром. Структура в миллиарды раз сложнее любой известной Фаму, но в концептуальном плане – сходная с аналогами из Медленной Зоны. И Фам Нювен видел, что могут натворить вандалы с такими структурами; Чжэн Хэ убрала с пути как минимум одну надоедливую цивилизацию, испортив ей компьютерную сеть. Неудивительно, что святой Ринделл не пускает их в сеть Покойся с Миром. На время захода в гавань антенный рой «Внеполосного-II» был по необходимости отключен, поэтому от Известной Сети и групп новостей они тоже отрезаны.