Мириам кивнула и ушла.
— Пошли, — сказала Роуз. — Давай поищем маму, хорошо?
Она протянула руку, и Эмили взяла ее. Они двинулись по коридору.
— А что это за испытание? — полюбопытствовала Эмили.
— Это нечто вроде проверки. Тебе не нужно волноваться на этот счет.
— А кто такой Терри?
— Это такой маленький мальчик, который был с нами.
— Он проходил эту проверку?
— Проходил. — Роуз остановилась прямо посреди коридора. — Но не прошел.
— Почему?
— Он слишком испугался и… произошел несчастный случай…
— Ты делаешь мне больно!
— Ой! Извини. — Роуз ослабила хватку на пальцах у Эмили и, опустившись на корточки, посмотрела той прямо в глаза. — Тебе когда-нибудь делали укол? Например, когда приходил врач?
— Да. — Эмили насупилась. — Было больно.
— Но это было важно, верно?
— Мама сказала, что это надо, чтобы я не заболела.
— Вот именно. В общем, это испытание — практически то же самое. Немножко больно, но бояться нечего. И это делается, чтобы твоя душа не заболела. Это очистит тебя от грехов. И тогда ты сможешь попасть на небеса.
— Когда мне делали укол, я плакала. — Голос Эмили дрогнул. Она подумала, что может расплакаться прямо сейчас.
— Плакать — это нормально. Но тебе нужно стоять смирно. Типа, как когда тебе делают укол. Как думаешь — ты сможешь?
— Это очень больно?
— Это обжигает. Просто небольшой ожог. Ничего страшного.
У Эмили сжалось горло.
— Когда мне сделали укол, доктор дал мне леденец на палочке.
Роуз улыбнулась ей.
— Знаешь что? Если ты пройдешь испытание, я потом тоже куплю тебе леденец на палочке. Что скажешь?
— Хорошо. — Эмили слегка всхлипнула.
— Вот и молодец. А теперь пойдем поищем маму.
Глава 19
Бирюзовый… Похоже, это был любимый цвет дизайнера по интерьерам, оформлявшего комнату в мотеле. Ярко-бирюзовое постельное белье в тон ярко-бирюзовым шторам и веселеньким бирюзовым стенам. Все это ни капельки не соответствовало настроению Эбби. Из молодежного приюта она вышла с каким-то неуютным чувством, так и не сумев точно определить, в чем же конкретно дело. Это не было чем-то вопиющим. Просто словно что-то неуловимо витало в воздухе, вызывая странное ощущение в затылке.
Пару лет назад, готовя художественный проект для школы, Сэм взяла книжку «Где Уолли?»[20] и кропотливо и методично отфотошопила всех Уолли в ней. А потом с садистским наслаждением вручила перепечатанную книгу матери и вызывающе предложила ей найти Уолли. И с каждой новой попыткой Эбби все больше раздражалась, полностью поглощенная стремлением выполнить эту задачу. Поскольку что это за книга про Уолли без самого Уолли?
Это было немного похоже на то, что она чувствовала сейчас, сидя на бирюзовой кровати в своем номере. Что-то в ходе встречи с Анной казалось просто-таки из ряда вон выходящим. Только вот что? То, как Анна не позволила ей бродить по коридорам в одиночку? Нет, Эбби почувствовала это еще раньше. Наверное, когда Анна искала Моисея на компьютере, ее глаза слишком уж быстро соскользнули с экрана, как будто она уже знала, что собирается ответить. Или же это была та мимолетная эмоциональная вспышка, когда Эбби упомянула об увлечении Моисея огнем… Или, может, что-то совсем другое — нечто, что она мельком приметила в кабинете или коридоре или же неосознанно ощутила, когда Ричард встал у нее на пути. Или же дело было в целом множестве таких вот мелочей, крохотных деталек, которые, сложившись вместе, оказались явными признаками скрытой лжи…
Она приехала в Риджби на тот случай, если там скрывается Моисей. И уже начинала убеждаться в собственной правоте.
И что теперь? Эбби находилась вне своей территориальной юрисдикции и не видела ничего, что могла бы предпринять. Она прикинула возможные варианты действий. Походить по городу, показывая людям фотографию Моисея… Понаблюдать за молодежным приютом… Тайком пробраться туда, чтобы поискать Моисея…
Чем больше Эбби думала об этом, тем более безрассудными представлялись подобные замыслы. На самом деле имелся всего лишь один способ это сделать. Привлечь к делу местные правоохранительные органы.
Было уже четверть одиннадцатого вечера. Она погуглила телефон местного отдела полиции и набрала номер.
— Офис шерифа округа Джефферсон, чем я могу помочь? — ответил мужской голос.
— О, я-то думала, что звоню в отдел полиции Риджби…
— Да, мэм. Но в нерабочее время полицейское управление переадресует нам все их звонки[21].
— Ясно. — Эбби потерла глаза. Офис шерифа уже попадался ей на глаза — совсем неподалеку от ее мотеля. — Я лейтенант Эбби Маллен из полиции Нью-Йорка. Нельзя ли пообщаться с шерифом?
— Шериф уже уехал домой. Я — помощник шерифа Морин. Чем могу помочь, лейтенант?
— Я расследую дело, которое может быть связано с молодежным приютом в вашем городе.
— Приютом Братства Лилии?
— Им самым. Я вот думаю, не было ли у вас в последнее время каких-либо проблем с людьми из этого приюта… Может, с кем-то из сотрудников?
— Насколько мне известно, нет. А нельзя ли поконкретней?
— Я ищу группу поджигателей. Возможно, они скрываются в этом приюте. Поэтому мне хотелось бы узнать, не было ли на подведомственной вам территории в последнее время каких-то необъяснимых пожаров и не получали ли вы каких-либо заявлений, которые могут быть связаны…
— Наверное, вам лучше завтра с утра поговорить с шерифом, — предложил Морин. — Или с местной полицией.
— Ну да… — Эбби вздохнула. — Ну что ж, спасибо за помощь.
— Всегда пожалуйста.
Она повесила трубку и опять потерла глаза. А потом сделала второй телефонный звонок.
Голос Зои Бентли был резким и напряженным.
— Маллен?
— Здравствуйте. Вы получили мое письмо по электронке?
— Да. Мы уже этим занимаемся. Похоже, вы и вправду кое на что вышли. У нас есть несколько показаний очевидцев…
— По-моему, сейчас он в Риджби, в Айдахо.
Секунда молчания.
— Алло, вы еще тут?
— Угу.
Эбби вкратце рассказала Зои о своих догадках и посещении местного молодежного приюта. Не совершала ли она при этом большую ошибку? Если задеть самолюбие Зои, это только все усложнит. Наверное, было бы все-таки лучше подать это как-то по-другому. Последнее, в чем сейчас нуждалась Эбби, так это в очередной разборке на тему, кто кого круче.
— Ясно, — наконец сказала Зои. — Ничего особо конкретного, но вообще-то зацепка неплохая. Мы сейчас позвоним кое-куда, отправим в Риджби пару полевых агентов. Попросим их координировать свои действия с вами, а также с местной полицией.
— Ого! — Эбби удивленно заморгала. — Ладно…
— Мы тоже можем прилететь — в зависимости от того, как все сложится. Спасибо, Маллен.
— И вам спасибо, — выдохнула Эбби, после чего с облегчением положила трубку. Что ей теперь требовалось, так это хороший душ, а затем крепкий ночной сон.
Душ оказался просто божественным, а вода — обжигающе горячей. Вскоре после того, как она вышла замуж за Стива, однажды ночью ему захотелось романтики, и он заскочил к Эбби, когда она стояла под душем. И тут же с воплем метнулся обратно, путаясь в собственных ногах, а позже заявил, что заработал ожоги первой степени. Излишне уточнять, что его романтические настроения в ту ночь напрочь испарились. Какой смысл принимать душ, когда вода холодней кипятка? Это было выше понимания Эбби. Ей хотелось, чтобы когда она выйдет из кабинки, кожа у нее была ярко-розовой.
Это навело ее на мысли о раннем утреннем звонке Стиву. Эбби позвонила, чтобы спросить, не могут ли дети до конца недели пожить у него. Это положило начало того рода переговорам, в ходе которых у разведенных пар неизбежно всплывает прошлое. В кои-то веки Эбби захотелось, чтобы он мог сказать: «Ну конечно, а на следующей неделе пусть они остаются у тебя — просто сдвинем очередь». Но нет, по какой-то причине ее просьба заставила Стива припомнить, что как-то раз ему захотелось слетать в Париж, а Эбби отказалась, что вынудило ее напомнить ему, что тогда он изменил даты вылета и прилета, и кстати: как насчет того раза, когда Сэм пришлось везти через весь город на концерт, а Стив вдруг ни с того ни с сего заболел — а значит, поперся с этим своим якобы гриппом на свидание с той шваброй, с которой на тот момент крутил?..
Она подставила спину и зажатые плечи под обжигающие струи воды, позволяя их успокаивающему горячему прикосновению смыть напряжение. Нет ли у каждой разведенной пары толстенной книги наподобие бухгалтерской со всеми их эмоциональными калькуляциями? Книги, в которой, по мнению обеих сторон, фигурируют одни лишь убытки?
Не говоря уже о том, что ей пришлось обсудить это и с детьми. Сэм обошлась с ней в своей обычной манере: «Ладно, мам, как скажешь», причем это «как скажешь» было покрыто ледником среднего размера. А Бен категорически потребовал от нее организовать кормление своих питомцев, так что Эбби пришлось позвонить уже своим родителям и попросить их о помощи.
И все это ради чего? Можно подумать, будто ей вдруг приспичило недельку погреть пузо на Гавайях… Между прочим, она пыталась остановить безумца, сжигающего людей заживо! И держать его подальше от своих собственных детей — тех самых, которые бухтели на нее по телефону.
Должна быть специальная награда для матерей, служащих в полиции… И вручаться она должна в ходе публичной церемонии, в присутствии их детей и супругов — в том числе и бывших.
Смывая шампунем впитавшиеся в волосы самолетные запахи, Эбби размышляла о завтрашнем дне. Завтра здесь будут федералы, и нужно будет их проинструктировать. Если Моисей и вправду в Риджби, как она подозревала, то на этом все может и закончиться. Но вдруг она что-то не так поняла? Вдруг он засел не в молодежном приюте, а в каком-нибудь другом месте, и…
И тут в эти ее размышления вторглась далекая музыкальная фраза. Рингтон. Вот блин!