— Нормально. С утра отсматривал записи с камер наблюдения — пять часов материала, просто глаза в кучу. Зато прослушал плейлист, который ты мне прислала.
— Какой еще плейлист?
— Тот, который ты обозвала «Реально хорошая музыка».
— А, ну да… — Она закрыла глаза. Карвер не был таким уж большим любителем музыки. Эбби намеревалась приучить его.
— Ну что, и вправду хорошая?
— Да, ничего себе.
— Ничего себе? — отозвалась она. — Леонард Коэн… «Пиксиз»… «Дорз»… Дэвид Боуи… В буквальном смысле лучшие музыканты двадцатого века. И это, по-твоему, «ничего себе»?
— Угу. — Эбби услышала улыбку у него в голосе, сумела представить, как очаровательно изогнулся крошечный шрам у него на его подбородке. — Знаешь, под такой музон время явно летит незаметней.
Ее уже клонило в сон. Может, наконец-то получится заснуть. Она представила, как его руки обнимают ее со спины…
— Надо будет составить тебе новый плейлист, — пробормотала Эбби. — По-моему, я не включила туда Ника Кейва. Или «The Who».
— А еще Бритни Спирс.
— Ты сказал Бритни Спирс?!
— Да. Ни единого хита Бритни Спирс! Я был сильно разочарован. И сам добавил туда одну песенку. Как там она называется… «Еще разок, детка».
— Ты испоганил мой плейлист, засунув туда Бритни Спирс?! — Маллен ухмыльнулась. Ее уже рубило.
— Ты хочешь сказать, я улучшил его?
— Дурак ты, Джонатан Карвер.
— Я знаю.
— Но я люблю тебя, — прошептала Эбби.
И опять смогла услышать его улыбку, когда он ответил:
— Я тоже тебя люблю.
Глава 25
За ночь все эти дым, боль, травмирующие воспоминания и скорбь сконденсировались в один плотный комок, застрявший в горле. Лицо Эбби все еще пульсировало от оплеухи, которую отвесил ей Ричард, щека покраснела и распухла. На руках тоже красовались синяки — там, куда впились его пальцы. Она прихрамывала. Кожа с тыльной стороны рук огрубела, а каждое прикосновение к ней отдавалось болью.
Человек сгорел заживо. Моисей опять выскользнул прямо у нее из пальцев.
Утром Эбби поговорила со своими детьми, и это ненадолго подняло ей настроение. Но стоило завершить разговор, как глаза наполнились слезами. Ей сейчас очень не хватало объятий Бена и язвительных улыбочек Сэм. Она не хотела оставаться так далеко от них. Единственным, что продолжало удерживать ее на расстоянии в полконтинента, была постоянная угроза им со стороны Моисея и его секты.
Эбби целых десять минут просидела в своем номере в мотеле, жалея себя. Иногда все-таки нужно по-настоящему предаться жалости к самой себе. Покончив с этим, она проверила свою электронную почту, обнаружив в ней новое сообщение от Зои. И она, и Тейтум уже прибыли в Риджби. Зои просила Эбби подъехать к ним в местный отдел полиции. Похоже, что создавалась межведомственная оперативная группа, в которую теперь входила и Эбби.
Унылая погода полностью соответствовала ее настроению. Шел дождь, а сильный ветер превращал капли дождя в крошечные враждебные снаряды, злобно жалящие щеки, когда Эбби бежала от мотеля к своей машине. За рулем по дороге в отдел полиции она перебрала несколько радиостанций и, не обнаружив ничего подходящего, открыла на своем телефоне приложение «Спотифай»[23] и запустила собственный плейлист, который называла «ностальгическим» — с множеством музыкальных композиций из девяностых, призванных напомнить ей о тех куда более незатейливых временах, когда она была подростком, а ее самой большой жизненной проблемой была влюбленность в одного парня, которого звали Майло.
К тому времени, как в динамиках зазвучала песня Шинейд О’Коннор «Ничто не сравнится с тобой», комок в горле заметно уменьшился в размерах. Чем же занимался в эти дни объект ее школьной любви? Эбби попыталась сравнить его с Карвером, и результаты оказались явно не в пользу Майло. Карвер был добрым, мужественным и сексуальным, и он заботился о ней. У него был крошечный шрам на подбородке, который она просто обожала, и попка, за которую можно умереть. В то время как все, чем мог похвалиться Майло, — это основательно продранная футболка «Айрон Мейден».
Когда Эбби добралась до отдела полиции, дождь усилился, и пока она, пригнувшись, бежала к входу, залепившие стекла очков дождевые капли превратили окружающий мир в размытое пятно. Входя в большой кабинет, в котором обосновалась межведомственная опергруппа, она все еще протирала их.
Атмосфера резко переменилась. В помещении стоял неумолкаемый гул множества голосов — собравшиеся здесь разговаривали друг с другом или по телефонам, — на который накладывалось потрескивание и шипение полицейских раций, добавлявших голоса со всяких отдаленных мест. Когда Эбби вновь надела очки, темные фигуры сфокусировались. Знакомы ей были лишь трое из присутствующих. Зои и Тейтум сидели за большим столом в центре помещения, просматривая какие-то бумаги и распечатанные фотографии. Костюм Тейтума был несколько помят — явный признак их поспешного вылета сюда. Зои выглядела не столь растрепанной, а ее серый брючный костюм был безупречен. Шериф Хант расхаживал взад-вперед в глубине кабинета, прижимая к уху телефон.
Когда Эбби вошла, Тейтум поднял глаза и улыбнулся, но улыбка быстро исчезла, сменившись беспокойством. Он увидел синяк у нее на лице. Она, как могла, отчистила свое длинное серое пальто, но несколько грязных пятен все же осталось — еще одно свидетельство ночных событий. Эбби подошла ближе, стараясь скрыть хромоту.
— Это с прошлой ночи? — негромко спросил Тейтум, глянув на ее синяк.
— Да. — Эбби села, стыдливо дотронувшись до своей горящей щеки.
— Вы показывались врачу?
— Я в полном порядке. Видели бы вы того парня! — Она выразительно подвигала бровями и тут же пожалела об этом, поскольку болезненная пульсация в щеке лишь усилилась. — Есть какие-то подвижки?
Тейтум откинулся в кресле.
— С нами еще два полевых агента, которые работают в тесном контакте с местной полицией. Шериф тоже помогает нам. — Он бросил взгляд на Ханта, все еще разговаривающего по телефону. — Пока что все наши усилия направлены на розыск по горячим следам. Местные сотрудники проводят подомовые обходы в окрестностях сгоревшего дома и наблюдают за местом происшествия — на случай если кто-нибудь появится.
— Блокпосты на дорогах?
— Мы думали об этом, но тут слишком много дорог, по которым можно выехать из города, в том числе автострада, которую практически невозможно эффективно перекрыть. И, честно говоря, если они уехали, то уехали достаточно давно.
— Да, — неохотно согласилась Эбби. — А есть мысли, куда?
— Они могли переместиться в какое-то другое отделение церкви. Если их план таков, то ближайший филиал находится в Монтане. Мы отправили туда агентов понаблюдать за обстановкой.
Это было вполне разумно и полностью соответствовало предыдущей стратегии Моисея. Переместиться в соседний штат. Нацелиться на кого-то еще. Образ увиденного ночью обгоревшего тела промелькнул у нее в голове. Она решительно прогнала его прочь.
— Вы уже провели обыск в молодежном приюте?
— Мы разместили людей поблизости, так что никто не придет и не уйдет без нашего ведома. Но они не настолько расположены содействовать нам, как местной полиции этой ночью, поэтому пока ждем ордера.
— Сейчас наша главная задача — вычислить следующий пункт назначения Уилкокса, — вступила в разговор Зои, так и не отрывая взгляда от фотографий с места преступления. Эбби сразу узнала запечатленные на них сцены, ужасающие даже без ощущения всеобщего хаоса, едкого запаха дыма и прикосновений холодной расклякшей земли. Зои разложила перед собой несколько снимков обгоревшего тела, о которое Эбби споткнулась ночью, а также четыре фото сгоревшего дома. — Мы работаем с администрацией церкви Братства Лилии, но учет сотрудников там ведется не слишком-то аккуратно. Пока что неясно, какую позицию в этой церкви занимает Моисей. Мы даже не уверены, что он там вообще работает. Он может оказаться и просто волонтером.
— Я тоже задавалась этим вопросом, — сказала Эбби. — И подозреваю, что большинство его последователей каким-то образом связаны с этой церковью. Не исключено, что он вербует их, перемещаясь между филиалами.
— Так вы считаете, что в каждом из филиалов у него есть свои люди — нечто вроде местной ячейки его секты? — спросил Тейтум.
Эбби покачала головой.
— Нет, это его вряд ли устроило бы. Моисей должен полностью доминировать в жизни своих последователей. Иначе он не сумел бы сохранить свой контроль над ними. Его паства перемещается вместе с ним.
— Зачем этой церкви на такое соглашаться? — спросила Зои, нахмурившись.
— Я не знаю. Вообще-то это зависит от его роли в ней. Могу предположить, что он там кто-то вроде странствующего проповедника или, может, консультанта.
К ним подошел полицейский в форме, с мальчишеским лицом и пухлыми щеками.
— Гм… здравствуйте. Мы заказываем завтрак? Для оперативной группы?
— Это вопрос или утверждение? — спросил Тейтум, приподняв бровь.
— Вопрос. В смысле, утверждение. Я просто хотел узнать, чего вы хотите. Мы обычно заказываем в «Вендис». — Он моргнул. — У них есть сэндвичи, печенье и кофе.
— Просто принеси мне какой-нибудь сэндвич и кофе, — попросил Тейтум.
— Я хочу круассан с курицей, беконом и кленовым сиропом, а еще медовый бисквит, — ответила Зои. — Только чтобы бекон был совсем хрустящим, это очень важный момент. А вот сиропом пусть не увлекаются. И горячий шоколад.
Парнишка уставился на нее, заморгав и приоткрыв рот.
— Тебе все это на бумажке записать? — нетерпеливо спросила Зои.
— Я не уверен, что у них есть…
— Есть-есть… Это же «Вендис». — Она опять опустила взгляд на разложенные перед ней фотографии.
— Н-ну, а вам? — Патрульный посмотрел на Эбби.
— Только кофе, пожалуйста, — равнодушно отозвалась она.
— Купи и ей такой же круассан, — сказал Тейтум парнишке, после чего перевел взгляд на Эбби. — У вас такой вид, что вам явно не помешало бы подкрепиться.