Глубоко вздохнув, смотрю на него и говорю:
– Папа, я отвратительно играю в футбол, ненавижу фортепиано и не хочу быть адвокатом или доктором. Не хочу всего, чего ты хочешь для меня.
Прищурившись, он напрягается.
– Куинн, если дело в Нотр-Даме…
– Я хочу учиться в Нотр-Даме, – перебиваю его. – Думаю, это именно тот колледж, который мне нужен.
Папа немного расслабляется.
– Хорошо.
– И я согласна пройти несколько летних курсов дома – это хорошая идея. Может, тогда я смогу получить диплом раньше.
Папа кивает, по-прежнему нервничая в ожидании плохих новостей.
– Я рад… что ты так думаешь. Но почему у меня такое чувство, будто ты сейчас скажешь, что встретила мальчика и забеременела?
Я покусываю губы. Была не была.
– Помнишь принадлежащий тебе участок на Хай-стрит? – спрашиваю я. – Старую пекарню на углу Саттон?
– Да, – отвечает он нерешительно. – Я купил его несколько лет назад. Он выгодно расположен, так что я не мог упустить такую возможность. А что?
Задержав дыхание, я произношу, не дав себе опомниться:
– Я хочу, чтобы ты продал мне эту собственность.
Отец отшатывается назад с таким видом, словно я заговорила на другом языке.
– Позволь мне объяснить, – спешу добавить, подняв руку.
– Я всю свою жизнь была тем или иным образом занята и понимаю, что все, чего ты хочешь для меня, продиктовано любовью. Я понятия не имела, чем хочу заниматься, поэтому соглашалась с твоим выбором: репетиторами, дополнительными занятиями, уроками танцев, гимнастикой, плаванием, летними волонтерскими проектами в тропических лесах… – Произнося каждый пункт, я загибаю палец. – Занималась этими хобби, потому что предпочитала занятость бездействию. По крайней мере, мне так казалось. Если бы перестала, у меня бы появилось время подумать. – Пытаясь донести свою точку зрения, я говорю тише. – Я никогда не мечтаю, пап. Ничего не жду с нетерпением, потому что все эти занятия не являются моей страстью. Продай мне магазин. Дай мне новый летний проект и посмотри, что я смогу сделать.
– Ты хочешь открыть бизнес? – интересуется он. – В семнадцать лет?
– Летний бизнес, – уточняю я. – На данный момент. И мне почти восемнадцать. Обещаю: не буду отвлекаться. Я отдаю себе отчет, что колледж важен, и учебу не брошу. Но мне действительно хочется открыть свое дело.
– Это не кукольный домик, Куинн, – папа взволнованно смеется, – а здание с налогами на собственность, санитарным контролем, проверками техники безопасности, проблемной канализацией и…
– И я справлюсь. Я умею собирать информацию, планировать, решать проблемы. У меня получится. Этот проект не станет твоей головной болью.
Он качает головой, закрыв глаза.
– Куинн…
– Папа, пожалуйста, – настаиваю я. – Я в восторге от этой идеи. Мне не терпится начать. – Подавшись вперед, шутливо замечаю: – Ведь есть способы проводить время и похуже, не правда ли? Если я буду увлечена работой все лето, не смогу встречаться с мальчиками.
Закатив глаза, отец ставит стакан на стол, возле хрустальной вазочки с дорогим мармеладом.
– Как планируешь платить за все? Тебе понадобятся оборудование, продукция, коммунальные услуги, ремонт. Даже при условии, что возьмешь кредит, чтобы купить землю, меня не устраивает подобный груз ответственности, который взвалишь на свои плечи…
– Мне не нужен кредит. – Я достаю банковскую книжку и бросаю ее на столик.
Он смотрит на буклет, потом поднимает и открывает. Когда видит баланс, то не в силах сдержать удивление.
Папа переводит на меня серьезный взгляд.
– Это не тот счет, где хранятся твои сбережения на колледж. Откуда у тебя столько денег?
Послав ему полуулыбку, я поднимаюсь, хватаю мармеладку и забрасываю в рот.
– Думаю, тебе стоит поговорить с мамой. – После чего разворачиваюсь и выхожу за дверь.
– Это не десятимиллиметровый! – слышу крик Джареда, войдя в его автомастерскую.
– Ты попросил меня дать восьмимиллиметровый!
– Восьмимиллиметровый не подойдет.
– Разве я не сказал тебе то же самое? – рявкает в ответ Мэдок. Доносится звон инструментов.
Переступив порог просторного помещения, вижу Джареда, Мэдока и Джекса, столпившихся над открытым капотом «шеви СС». У машины нет колес и лобового стекла. Мэдок все еще в деловом костюме, только пиджак с галстуком снял и выпустил полы рубашки поверх брюк.
– Все в порядке, – говорит ему Джекс, подойдя сзади, и обнимает его за плечи в попытке успокоить. – Расслабься.
Мэдок в отчаянии качает головой.
– Мой ребенок больше не хочет жить в моем доме.
– Все гораздо сложнее, – произносит Джаред. – Дай ему время.
Похоже, они пришли в гараж, чтобы выпустить пар после сцены в полицейском участке. Братья находят умиротворение, лишь возясь под капотом машины.
– Эй, – тихо окликаю, чтобы заявить о своем присутствии. Я рассчитывала найти здесь Джареда, но рада, что застала всех троих.
– Как ты добралась сюда? – спрашивает Джекс, зная, что у меня нет машины.
Не буду рассказывать ему о том, как разъезжаю по улицам на велосипеде посреди ночи.
Пропустив вопрос мимо ушей, достаю из сумки распечатки, которые собрала дома, и протягиваю Джареду.
– Что это такое? – Он забирает бумаги и просматривает их.
– Это список организаторов мероприятий. Твоя выставка в Чикаго потребует чересчур больших временных затрат, один из них справится гораздо лучше меня.
Джаред прищуривается, глядя в мою сторону.
– Я люблю вас, ребята, но у меня другие планы на лето. Помогать постараюсь, но порой буду недоступна. И, если честно, подготовить выставку – это такой стресс. Извини.
На губах Джареда играет улыбка.
– Конечно, стресс. Поэтому я сваливаю ее на тебя или Пашу, – говорит он. – Но ничего страшного. Мне просто нравится, когда ты рядом. Выкручусь как-нибудь.
Быстро чмокнув меня в лоб, брат складывает распечатки и засовывает в задний карман.
Слава богу. Полагаю, мне следовало предвидеть, что Джаред отнесется к моему решению с пониманием. Он твердо верит, что люди должны заниматься только тем, чем хотят.
Я поворачиваюсь к Мэдоку.
– Я буду работать волонтером по десять часов в неделю этим летом, но интерном не стану. И четкого расписания у меня не будет, договорились?
Он пожимает плечами. Судя по его виду, голова Мэдока забита миллионом других мыслей.
– Ладно.
Затем перевожу взгляд на Джекса.
– А Хоук может скоординировать шоу фейерверков. Ему нужно какое-нибудь ответственное дело.
Джекс проводит ладонью по волосам. Он выглядит утомленным, но полностью со мной согласен. Хоуку предоставлена полная свобода. Немного дисциплины ему не помешает, и мой брат сам это знает.
– Ты в порядке? – интересуется Мэдок.
– Да. – Киваю.
– Вы еще долго тут будете, парни?
Вздохнув, Мэдок бросает гаечный ключ.
– Я ухожу. Фэллон только что прислала эсэмэску. Хантер до сих пор не вернулся домой…
– А я останусь, пока не закончу, – отвечает Джаред, указав на машину. – Может, еще около часа. Раз Мэдок сваливает, теперь дело должно пойти быстрее.
– Отсоси, – ворчит Мэдок, направившись к ящику с инструментами, на котором лежит его пиджак.
– Загляну в одно место ниже по улице… нужно кое-что проверить, – говорю Джареду, указав большим пальцем на дверь. – Скоро вернусь. Подвезешь меня домой?
– Да.
Едва оказавшись на улице, достаю свои новые ключи.
Глава 14
Он мой.
Я не в силах сдержать широченную улыбку.
Шагая так быстро, как только могу, с велосипедным фонариком в одной руке и ключами, которые дал мне отец, – в другой, сворачиваю на Саттон, торопливо иду по узкой, мощенной брусчаткой улочке к черному ходу старой пекарни. Основные улицы хорошо освещены, однако в переулках безлюдно и темно, поэтому стараюсь не задерживаться.
Дрожащими руками пытаюсь отпереть замок. Кровь пульсирует в венах. Делаю несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться. Повернув ручку, распахиваю дверь и сразу же пытаюсь нащупать выключатель.
Я открою свой магазинчик. Он будет готов к лету.
Дергаю выключатель, но ничего не происходит. Что ж, полагаю, удивляться нечему. Это заведение заброшено уже много лет. Включив фонарик, закрываю дверь и направляю луч света в помещение, явно служившее кухней. Три длинных деревянных стола стоят параллельно друг другу в центре, а духовки, раковины, холодильники и алюминиевые полки с пустыми противнями расположились вдоль стен.
Прохожу дальше, оглядываюсь по сторонам и уже мысленно составляю список оборудования, которое нужно будет проверить или, возможно, заменить. На наведение порядка, вероятно, уйдет целый месяц. Осторожно оттолкнув ногой пустой мешок из-под муки, преграждающий путь, толкаю вращающуюся дверь. Она отделяет кухню от торгового зала.
– Ты что здесь делаешь?
Я подскакиваю от неожиданности и оборачиваюсь.
– Что за… – открыв рот, перевожу фонарь на Хантера, стоящего в дверном проеме. – Какого черта ты тут забыл?
Он пожимает плечами и заходит в магазин, закрыв за собой дверь.
– Я катался по округе и заметил, как ты сюда крадешься.
Сердце вот-вот выпрыгнет из груди. Покачав головой, постепенно успокаиваюсь.
– Мэдок тебя ищет. – Развернувшись, опять толкаю дверь. – Где ты пропадал?
Хантер молча идет за мной в торговый зал. Если отец ищет его, а Кейд дома, значит, он взял пикап без разрешения. Уверена: племянник понимает, что после сегодняшних событий ему уже нечего терять.
Я щелкаю другими выключателями, проверяя, есть ли электричество, в то время как Хантер пинает мусор и газеты на полу.
В углах, на потолке, под стойкой – везде висит паутина. В воздухе до сих пор ощущается аромат топленого сахара, наверное, от остатков глазури и посыпки в витринах. Если мне не придется бороться еще и с тараканами, то случится чудо.
Обои придется заменить, но, смахнув ногой какую-то бумагу с пыльного пола, замечаю, что он выстлан марокканской мозаикой. Такая яркая и необычная для Шелберн-Фоллз, это уж точно.