Она посидела еще немного. Мимо проходили люди. Ее не замечали. Или делали вид, что не замечают. Слышались обычные разговоры: о проблемах в семье, о работе, о каких-то планах на отпуск… Что такое отпуск, Дезире понимала очень смутно. А уж где его можно провести — и вовсе оставалось загадкой. Дезире восстановила в голове путь до комнаты, прибавила к нему рассказ Клауса фон Клитцинга. Найти нужный туалет совсем несложно. Только бы не попасться… Она поднялась и медленно направилась к выходу. Сердце бешено стучало. Казалось, что каждый в столовой слышит его безумный бег. Но за спиной остался коридор, потом первый нужный поворот, а ее никто не окликнул, не остановил. У самой двери она все же остановилась, прислушалась. Очень хотелось воспользоваться силой и "посмотреть", кто находится за стеной. Но нельзя. Дрожащей от волнения рукой толкнула дверь и отпрянула — дверь легко поддалась. Дезире зажмурилась и шагнула навстречу неизвестности.
— Прощу прощения, — Свельса окликнула невысокого, средних лет мужчину в стандартном комбинезоне. Мутные глаза, бледная кожа, редкие волосы — зрелище весьма жалкое. Она сумела уговорить Марну отпустить ее за Дезире и теперь стояла у назначенного места, чувствуя себя полной дурой.
— Вы меня? — голос мужчины был надтреснутый, с придыханием.
— Конечно, — улыбнулась Свельса. — Я тут новенькая, вы бы не могли рассказать мне, куда лучше устроиться работать? Мужчина помялся, с болью в глазах посмотрел на дверь туалета, но оставить симпатичную девушку не решился.
— А разве с вами не говорили из отдела трудоустройства?
— Говорили, конечно. Они предложили на выбор несколько вакансий, но я не знаю, за что взяться.
— Несколько? — удивился мужчина. — В мое время каждому выписывали индивидуальную карточку работника и не спрашивали — чего он хочет. А тем более, не давали возможности выбирать. Если не секрет — что вам предложили?
Дезире забилась в самую крайнюю кабинку и заперла дверь. Сердце пульсировало под самым горлом. Со стороны она, наверное, выглядит жутко глупо, но смеяться не хотелось совершенно.
Ей повезло. Как только она нырнула в кабинку, из соседней кто-то вышел. Теперь вокруг тихо. Девушка попыталась унять страх, сосредоточиться. Лучше всего сейчас — зачерпнуть силы извне. За стенами бурлила жизнь. Далеко не всегда эмоциональная и насыщенная красками, но это лучше, чем ограничиваться лишь собственным запасом. Но можно ли зачерпнуть хоть немного — она не знала. Клаус фон Клитцинг не говорил об этом напрямую. Значит, сначала попробовать обойтись собственными силами. Разум Дезире покинул тело. Чувство свободы пьянило. Хотелось летать, кричать от переполняющего счастья… Но счастье померкло, уступив место долгу. Дезире вспомнила образ Кэра — тот самый, о который чуть было не обожглась. Образ, послушный ее воле, тут же предстал перед внутренним взором. Он висел в воздухе в нескольких шагах от девушки и пылал мягким пламенем. Девушка, словно искусный скульптор, придавала образу черты того, с кем хотела связаться. Она вкладывала в огонь не только физическое подобие с Кэром, но и его внутреннее состояние. Создавала точную копию, которая должна привести к оригиналу. Откуда у нее эти знания — Дезире не задумывалась. Она потянулась к образу, но тот отдалился. Она шагнула ему навстречу, но расстояние не изменилось. Вскоре девушка почувствовала, что каждым новый шаг дается все с большим трудом. Внутренние резервы расходовались быстрее, чем она рассчитывала. А расстояние до образа почти не изменилось.
Они мчались сквозь холодный мрак. Жар от созданного образа оставлял после себя еле ощутимый след. Дезире держалась этого следа, скользила в нем. Даже здесь, в созданном собственным разумом мире, она ощущала холод — дикий, сковывающий движения, останавливающий кровь. Чем дольше продолжался полет, тем сильнее становился холод. Ощущение свободы отступило далеко на задний план: не сорваться, не оставить погоню, еще немного… Грудь сдавливало, словно от нехватки воздуха, словно ее намеренно душили. Обжигающий холод проникал глубоко в несуществующее тело, замедлял мысли. Дезире ощущала себя ледяной статуей, которая тянулась к единственному во всей вселенной источнику тепла. Сил почти не осталось. Несмотря на близость образа: протяну руки и дотронешься, — девушка его почти не видела. Перед глазами расплывалось белесое марево, и именно оно сжималось, подбиралось со всех сторон, выталкивало в реальный мир. Дезире беззвучно закричала. Горло взорвалось болью, разлетелось сотнями ледяных осколков. С огромным трудом удалось вытянуть руку. Образ почти касался пальцев. Еще минута, еще чуть-чуть… Но этой минуты нет. Девушка готова была остаться здесь навсегда, лишь бы успеть сообщить главное. Но остаться — не значит достигнуть цели. Остаться — значит умереть! В последнем безумном усилии Дезире метнула в меркнущий образ заранее заготовленное сообщение. Почти бесцветный шар коснулся мягкого пламени и исчез. А потом исчезло все. Дезире упала на корточки и захрипела, наполняя легкие кислородом. Ладони касались холодного кафеля пола, и это понемногу возвращало ощущение реальности. Снаружи по кабинке кто-то постучал.
— Эй, там все в порядке?! Дезире издала звук, который должен был означать нечто вроде "Ага", но получилось лишь неопределенное мычание. Горло действительно жутко болело. Снаружи удовлетворились ответом, послышались удаляющиеся шаги.
Дезире привалилась спиной к пластиковой перегородке. Сколько прошло времени? А главное — удалось ли передать послание?! Интуитивно она понимала, что почти достигла сознания Кэра. Но ведь как раз этого "почти" и могло не хватить. Девушка с силой сжала кулаки, ударила в перегородку. Злость на саму себя и собственную слабость подрывала и без того надломленные внутренние силы.
Попытаться еще раз? Что если другого шанса не представится? Но где взять силы? В таком состоянии она не способна ни на что, кроме… кроме подпитки! Дезире почувствовала окружающие ее эмоции, потянулась к ним. А что будет со всеми, кто остался в Фениксе? Со всеми, кто сейчас сидит в комнате и ни о чем не знает? Осознание это ударило беспощадным бичом. Что же делать?!
— Конечно! Что вы, я отлично готовлю! — Свельса прислонилась к стене, завела руки за спину. Перед ней стоял все тот же мужчина с редкими волосами и мутными глазами. Теперь он ощутимо заметно переминался с ноги на ногу. К собственному стыду, Свельса не выполнила обещанного — одного она все же в туалет пропустила. Он хоть и бросил на девушку заинтересованный взгляд, но дела своего не отменил. К счастью, вышел он столь же быстро, как и зашел. Можно надеяться, что ничего подозрительного не заметил. Но где же Дезире? Долго так продолжаться не может. Людей в коридоре заметно прибавилось. Новая смена что ли? А если патруль?
— Ой, вот ты где! — Свельса выдохнула: в узком ответвлении от основного коридора появилась Дезире. На ней не было лица: бледная, вокруг глаз серые круги. Она словно не спала несколько дней. Мужчина удивленно обернулся.
— А я тебя везде ищу! — Свельса подхватила Дезире под руку. — Идем скорее, нас ждут. Я решила — пойдем на кухню! Место теплое и сытное!
— Хорошо, — прошептала девушка.
— Ну, пока, красавчик. До встречи на раздаче, — Свельса широко улыбнулась осточертевшему коротышке, мысленно пожелав ему не добежать до вожделенной кабинки.
— У меня сил нет. Дезире даже не могла нормально говорить.
— Чувствую, — с недовольством ответила Свельса. — Все хоть получилось, что хотела?
— Не знаю. Не уверена.
— Как это? Все напрасно?!
— Я сейчас вырублюсь, — голос Дезире становился все тише. — Помоги мне… совсем нет сил…
Кэр и Абель почти кубарем скатились по лестнице. Йарика не шевелилась. На ее теле не было живого места. Истерзанные костюм зиял большими прорехами, в которых виднелись раны. Очень страшные раны. Броня шиверы не выдержала чудовищных ударов.
Теперь, когда схватка завершилась, боевая трансформация сходила на нет. Кэр не знал, сама ли Йарика управляет процессом или в организме сработала некая, заложенная природой команда.
— Она жива? — спросил Абель, с опаской осматриваясь по сторонам.
— Жива, — кивнул Кэр, отнимая руку от сонной артерии шиверы. — Надо убираться отсюда! Что-то мне подсказывает, одним защитником дело не закончится.
— Перевязать бы ее, — Абель сбросил с плеч рюкзак, достал бинты.
— Давай, только быстро. Самые основные. На мелочь не обращай внимания.
— Хорошо, — Абель размотал один рулон. — Что с дверью?
— Без толку. Система закрыта наглухо. Паук самостоятельно не сломает.
— А руками?
— Если аккуратно, то уйдет много времени.
— А неаккуратно?
— Давай не будем рисковать.
— Тогда как быть? Кэр отошел от шиверы, осторожно заглянул за развороченную дверь, откуда недавно появилась обнаженная красавица.
— Э, нет! — замотал головой Абель. — Только не говори, что ты собрался идти туда!
— Не скажу… — протянул Кэр. — Занимайся своим делом… Он проскользнул внутрь начавшегося за дверью короткого коридора: сплошные гладкие стены, решетчатый пол, еле заметный свет в конце. Каждое мгновение готовый броситься обратно, эрсати направился к светлому пятну. Безумная идея билась в голове, заставляла до рези всматриваться в темноту. Коридор окончился маленькой округлой комнатой, в центре которой стояло нечто. Это не было резервуаром или сосудом, это вообще не был продуктом технологии. Не могло быть! Опутанный свисающими с потолка проводами и трубками в комнате стоял огромный, распавшийся надвое кокон. Вокруг виднелись лужи слизи и следы босых ног, которые терялись в темноте коридора. Кэр сглотнул, отступил на шаг. От кокона все еще исходило тепло, словно от живого организма. Пахло кровью и чем-то еще. Из некоторых оборванных трубок капала похожая на сукровицу жидкость. С подсвеченных несколькими лампами стен смотрели мертвые мониторы и датчики. Эрсати включил фонарь, направил луч на потолок. Там, в переплетении проводов, виднелась темная горловина, по всему периметру которой располагались вент