Натали чуть не плакала. В ее душе боролись надежда и разочарование.
— В этом не было необходимости. Он ничего такого не позволял себе…
Еще до того как Жан-Люк перебил ее, она поняла, что попалась.
— Не позволял? Я тебя правильно понял? В прошедшем времени? Так ты дала ему отставку?
— Я не давала, — выражение триумфа на его лице задело ее. — Это он порвал со мной.
Брови Жан-Люка поползли вверх от удивления:
— И как же он это сделал?
Черт побери! Она с горечью призналась:
— Он сказал, что я должна сначала разобраться с тобой.
В этом стоило признаться хотя бы для того, чтобы увидеть, как меняется выражение его лица. Сначала он растерялся, потом пришел в бешенство. И все это в течение нескольких мгновений!
— Очень мило с его стороны! — рассыпался Жан-Люк в благодарности. — Преподнес мне тебя, можно сказать, прямо на блюдечке.
— Прекрати! Все было совсем не так.
Жан-Люк скептически хмыкнул и заявил снисходительно:
— Да как бы там ни было! По крайней мере, у одного из вас хватило ума понять, что ваши отношения обречены. У вас не было будущего.
Натали вздрогнула от негодования:
— Да будет тебе известно, он сказал, что намерен ждать, пока я окончательно не разберусь с тобой.
— Что ты говоришь! — захохотал Жан-Люк. — Он, оказывается, рыцарь на белом коне?
Натали с вызовом посмотрела на него и небрежно бросила:
— А еще он сказал, что если ты будешь плохо обращаться со мной, то тебе придется иметь дело с ним.
— Я сейчас упаду в обморок от страха! — закатил глаза Жан-Люк.
Натали до боли сжала руки в кулаки, чтобы не дать бешенству вырваться наружу. В этот момент Жан-Люк снова посерьезнел.
— Послушай, забудь о Пьере. Все это касается только тебя и меня. Дай нам шанс, Натали!
Шанс для чего? Чтобы пережить бурную короткую связь? А потом носиться со своим разбитым сердцем?
— Я боюсь, — просто сказала девушка.
— Боишься меня? — Брови его сошлись на переносице.
— Ты не понял, я не имею в виду физически…
— Хорошо, признаюсь тебе: мне больше не нужен реванш. С этим покончено. Я не хочу больше мстить или наказывать.
Натали понимала, что не может требовать от него любви — того, что сама отвергла, причем на виду у всех. Хотя именно к этому чувству стремилось ее сердце.
Она с несчастным видом стояла рядом с мужчиной, который всегда был для нее единственной мечтой и наградой. Жан-Люк взял ее за подбородок и осторожно приподнял голову.
— Натали?!
Она улавливала желание в его взгляде, которое он безуспешно пытался скрыть, но оставалась пассивной и безучастной. Он медлил, давая ей возможность принять решение. У нее была еще возможность отказаться и отстранить его. Вместо этого Натали безвольно открыла губы и подалась ему навстречу.
Жан-Люк прижался к ее губам, в этом поцелуе была и нежность, и неприкрытая мольба. Он обнял ее лицо ладонями и держал его как драгоценный сосуд.
Поцелуй становился все горячее и настойчивее. Он требовал ответа, и она ответила. Ее тело инстинктивно выгнулось, Натали прижалось к мощному торсу мужчины. Руки Жан-Люка скользнули вниз по ее спине и остановились на талии. Натали чувствовала, как земля уплывает у нее из-под ног, а перед глазами вспыхивают разноцветные звезды. Ее бедра напряглись и стали горячими, и это тепло волнами стало распространяться по всему телу.
Жан-Люк слегка отстранился от нее и оборвал поцелуй.
— Это ответ? — с надеждой и страхом спросил он.
Он хотел, чтобы она сделала выбор сама, и сейчас давал ей последний шанс. Натали понимала это. Он больше не хотел ни колебаний, ни остановок на полдороге.
Девушка чувствовала, как закаменело его тело. Каждый мускул словно замер в ожидании ее ответа. Сознание ее путалось, пытаясь отделиться от яростного зова ее женской сущности.
Натали понимала, что еще миг — и она вырвется, убежит, окончательно откажется от будущего, от надежды иметь семью, от простых человеческих радостей. Но тут словно что-то помимо ее воли взорвалось внутри, как будто пробудился от многолетней спячки чувственный вулкан.
— Да, — выдохнула она.
Тело Жан-Люка расслабилось, и ее накрыло горячей волной его дыхания. Он вновь начал целовать ее губы. Потом подхватил на руки и понес в дом. Ему не составило труда найти спальню, и, широко распахнув дверь ногой, он замер в изумлении.
— Ого, ты купила именно такую кровать, какую надо!
— Тебе-то что до этого? — попыталась возразить Натали, но голос ее звучал хрипло и волнующе. Ей явно не хватало воздуха.
Жан-Люк прикрыл плечом дверь и подошел к кровати. Прижимая к себе девушку одной рукой, другой он ловко, одним рывком сорвал покрывало и уложил на постель Натали.
— Ты моя и только моя! — прорычал он и начал медленно расстегивать пуговицы на ее блузке.
Он бережно освободил ее грудь от кружевного бюстгальтера и с восхищением уставился на нее.
— Я так и думал, — удовлетворенно выдохнул он.
Жан-Люк опустил голову и уткнулся носом в ложбинку между двумя совершенными полусферами, которые заканчивались нежнейшими розовыми сосками. Он стал покрывать ее тело легкими быстрыми поцелуями, распаляя ее желание. Натали счастливо вздохнула и запрокинула голову. Руки сами обхватили его склоненную голову и начали перебирать густые шелковистые волосы.
Губы Жан-Люка поднимались все выше и выше. Он уже целовал ее шею, потом исследовал ложбинку ключицы, поднялся к мочке уха… Ощущение от этих легких поцелуев было настолько сильным, что Натали ощущала почти болезненное томление во всем теле. Она протестующе пробормотала:
— Ты так целуешь, словно мучаешь меня, — и попыталась уклониться от его губ.
Тогда он притянул к себе ее лицо и медленно лизнул губы. Ей показалось, что они стали чуть ли не в два раза толще и их покалывает иголочками, и невероятно захотелось глубокого, обжигающего поцелуя. Но он засмеялся, и вернулся к ее шее.
Рука Жан-Люка продолжала гладить ее грудь. Большой палец как бы ненароком задевал соски, и это прикосновение тоже отдавалось во всем теле сладкой болью.
Натали не могла больше терпеть, она прижалась к его груди и почувствовала приятный холод рубашки. Она лежит тут почти голая, а он даже не разделся. Ее пальцы принялись судорожно расстегивать пуговицы. Как же много их пришивают к мужским рубашкам! Наконец-то она смогла прижаться своей горячей кожей к его обнаженному торсу.
В это время Жан-Люк расстегивал молнию на ее юбке, и через мгновение отшвырнул ее на пол. Потом он присел и снял ее чулки, медленно и аккуратно скатав их по ногам.
Кожа Натали покрылась пупырышками. Ее жгло желание и ощущение своей полной беспомощности перед мужчиной, который, она знала это, может делать с ней, что угодно. Она никогда не посмеет ему отказать. Если бы он встал рядом и просто смотрел на нее, не разрешая ей двигаться, она и этому была бы рада. Только бы он хотел ее, только бы ласкал взглядом, только бы дотрагивался!..
Он так и сделал. Глядя на нее, лежащую на прохладных простынях, Жан-Люк поднялся и стал неторопливо расстегивать ремень. Натали замерла. Сейчас ей предстояло увидеть его естество. Как же она обрадовалась, что оно оказалось таким красивым и большим! Натали чуть не заплакала от счастья и закрыла глаза, чтобы подавить желание дотронуться до этого чуда рукой. Скорее! — стучало в ее голове.
— Ты ведь уже делала это? — спросил Жан-Люк.
— Какое это имеет значение сейчас? — ответила она, протягивая руки.
Жан-Люк стоял перед ней совершенно обнаженный. Она видела, как подрагивают от напряжения его мускулы, но он все еще медлил.
— Скажи! — потребовал он.
Как бы она хотела сказать «нет»!
— Да, — выдохнула Натали.
Глаза его потемнели, и она увидела, как его лицо перекосила гримаса ярости и огорчения. Он наклонился и впился в ее рот с диким и жестоким отчаянием. Когда он перестал мучить ее губы, она прошептала:
— Ты хотел, чтобы я до двадцати пяти лет оставалась девственницей?
— Сколько их было?
— Сколько бы ни было, разве сейчас это важно? — жалобно прошептала она. — Иди ко мне.
Тогда ей казалось, что это уже не имеет значения, раз в ее жизни не будет Жан-Люка. Она легко отдала свою девственность славному парню, с которым рассталась без взаимных упреков уже через несколько дней.
Жан-Люк опустился на кровать и лег рядом. Она ощутила его шелковистую кожу и повернулась к нему.
— Ты не имела права, — сердито сказал он, но голос его прерывался от желания.
— Ты тоже. Сколько женщин у тебя было?
В ее голове пронеслась мысль, что им просто страшно начать, поэтому они ведут этот бессмысленный спор. И что бы они сейчас ни говорили, их тела рвались на встречу друг другу.
— Прости меня, пожалуйста, — прошептал он, легко проводя пальцем по ее животу.
Интересно, за что он просит прощения? За то, что пристает к ней с дурацкими вопросами? Или за то, что в его жизни были другие женщины? Наверное, за то и за другое… Какая это глупость! Всю жизнь она мечтала только о нем одном. И следующий ее роман не смог погасить в ней страстного желания быть рядом с мужчиной ее грез. Она всегда хотела вот так лежать с Жан-Люком в постели.
Он продолжал гладить ее, не решаясь пойти дальше, как будто Натали была все еще той маленькой девочкой, которую он полюбил много лет назад.
Не бойся, хороший мой! — кричала ее душа.
Жан-Люк притянул ее к себе, и ноги их наконец переплелись. Он положил руки на ее груди, легонько сжал затвердевшие соски и бессильно закрыл глаза. А она с восторгом смотрела на то, как трепещут его ресницы.
Натали с чувством полного блаженства зажмурилась, только телом ощущая, как его горячий язык спускается от шеи, по груди и животу к бедрам, заставляя их раздвигаться и подаваться навстречу его ласкам.
Натали не хотела и не могла больше ждать.
— Люби меня, не мучай! — взмолилась она, чувствуя приближение оргазма.
Она прижималась к нему, извивалась под ним, выкрикивая его имя… Он стонал, припадая горячим ртом к ее пересохшим губам, и продолжал двигаться, пока она в изнеможении не откинулась на подушку, вздрагивая в его объятиях.